Пингвины над Ямайкой

Розов Александр Александрович

– Типа, да, – согласился он, – Однако, все переписывают. Прикинь: сколько раз за последние полвека переписывали историю Второй мировой войны? Вот так то…

– А что, все-таки, с этим цветущим деревом? – спросил Фрэдди.

Оюю сделала глоток пальмового пива и продолжила.

– Док Кватро поставил тачку прямо в воротах их сада-парка и потребовал дежурного рахмана. Пришел рахман. Док сунул ему в физиономию бумажку с благословением и сказал: «заберите эту херню, и выпишите мне счет за дерево, как в цветочной лавке, а иначе я добьюсь, что ваш табор

вышвырнут на фиг из страны»… Короче, док Кватро купил у элизиан это дерево, с доставкой и посадкой. Как бы, тоже слегка переписал историю. Дерево классное, но уж слишком большое, если на мой вкус.

…

…Дерево оказалось не просто большим, а огромным для садового растения. Высота дерева была невелика: два человеческих роста, но, чтобы обойти его по окружности, Жанне потребовалось сделать сорок шагов. Видимо, оно представляло собой некую разновидность бенгальского фикуса, известного также как баньян, или дерево-лес. Возраст этого экземпляра был еще невелик, поэтому воздушные корни не успели превратиться в самостоятельные стволы, но уже свисали до грунта – им предстояло поддерживать разрастающуюся крону, которая пока опиралась на единственный центральный ствол…

– Оно красивое, правда? – негромко сказала Зирка.

– Очень, – согласилась Жанна, – Я никогда раньше не видела цветущего баньяна.

– Это специальный вид, – сообщила полька, – Он цветет постоянно. То одни ветви зацветают, то другие. Так сказано в справочнике… Элизиане называют его «Sati niagrodha», они верят, что это священное дерево, которое первым выросло в раю. Подарить такое дерево – это знак глубокой искренней благодарности. А в ответ они получили угрозы и оскорбления. Почему? Я не понимаю…

– Все-таки, подарок был вручен не совсем честным путем, – заметила Жанна.

Полька покачала головой и показала рукой на высокий кактус, напоминающий задумчивого небольшого динозавра, застывшего на одной ноге.

– Это от студентов с Тонгарева, Норд-Кук. Они были тут проездом декаду назад, и пошутили точно так же. Здесь такие подарки-сюрпризы в порядке вещей.

– Наверное, это касается только хороших знакомых, – предположила канадка.

– Да, – Зирка кивнула, – …Или просто соседей. Или коллег. Может быть, элизиане поступили чуть-чуть нетактично, но… Как это объяснить?

Жанна на пару секунд задумалась.

– Реакция дока Кватро оказалось несоразмерной, ты это хотела сказать?

– Да. Именно так. Я думаю, он сначала вообще хотел поехать в полицию, но потом ограничился тем, что очень грубо унизил элизианскую общину. Я хочу сказать: это совершенно не его стиль. Просто он считал, что так надо.

– Вообще-то, – заметила Жанна, – у нас в Новой Шотландии иногда тоже так делают, чтобы отвадить от своего дома навязчивых проповедников.

– Может быть… – неуверенно произнесла Зирка, – …Даже, скорее всего, так и есть. Знаешь, ему не нравится унижать людей. Когда Кватро вернулся домой после этой поездки к элизианам, у него был такой вид, будто он устал от неприятной работы.

– Ничего удивительного, – Жанна пожала плечами, – Унижать других любят только трусливые субъекты, которые обычно сами запуганы и унижены.

Полька отрицательно покачала головой.

– Думаю, ты не права. Я видела VIP, которым это нравится.

– А ты представь, сколько задниц они вылизали, чтобы стать VIP, – с легкой иронией предложила Жанна, – тебе все станет понятно. VIP обычно порченые. У них на лице отпечаток той кучи дерьма, которую они сожрали в процессе карьерного роста.

– Мне это как-то не приходило в голову, – призналась Зирка, – Скажи, Жанна, что ты думаешь о Кватро? Какой он?

– Какой он? – переспросила канадка, – Я его знаю всего два часа. Вряд ли за это время можно составить четкое мнение о человеке. Кстати, на нас не обидятся, что мы так оторвались от компании?

– Мы же не надолго, – возразила Зирка, – И все-таки, как ты думаешь: какой он?

– По-моему, – сказала Жанна, – он хороший парень, хотя немного пижон. Здесь они с Фрэдди нашли общий язык. Фрэдди тоже любит немного пижонить. У него здорово работают мозги, но это ты, наверное, и без меня знаешь. Он заводной, это видно, но отлично умеет держать себя в руках. На мой взгляд, он довольно симпатичный, но в Голливуде его бы вряд ли взяли на роль Прекрасного Принца. Разве что, в варианте Шрека, при условии, что он бы как следует потолстел и покрасился в зеленый цвет. Вообще, будет лучше, если ты скажешь, что конкретно тебя интересует.

Зирка неуверенно пожала плечами.

– Не знаю. Я почти месяц живу в одном доме с Кватро. Неделю назад я получила по судебному решению компенсацию. Это довольно большая сумма, и я легко могла бы купить себе дом, но мне не хочется. Кажется, мы подружились. Странно, правда?

– Не вижу тут ничего странного, – Жанна улыбнулась, – По-моему, это естественно.

– А то, что я не сплю с ним, по-твоему, тоже естественно? – спросила полька.

– Вот так вопрос! Я же не знаю всех тонкостей ваших отношений. В любом случае, в Меганезии люди решают этот вопрос так, как им удобнее, как им больше нравится.

– Кому из двоих удобнее? Кому нравится? Я вообще не понимаю, кто я в этом доме! Никто этого не понимает! И всем, кроме меня, это безразлично! Ты понимаешь?

Жанна кивнула и успокаивающе положила ладонь ей на плечо.

– Не переживай. В Меганезии не принято лезть со своим мнением в чужую частную жизнь. Для окружающих ты – молодая женщина, которая живет в доме дока Кватро и помогает ему по хозяйству. Кому какое дело до того, кто с кем спит?

– Мне, – тихо сказала полька, и подняла левую руку так, чтобы Жанна могла хорошо разглядеть золотистый сетчатый браслет-сумочку на левом плече, – Это мне подарила девушка, коллега младшей сестры Кватро. Она летела с Бикини на Клиппертон, а Киритимати – посреди маршрута, и она остановилась переночевать в доме Кватро, а заодно… Я понимаю, что здесь это в порядке вещей. Как сливки к кофе.