Пионер в СССР
Шрифт:
Селедка исключается. Она – точно девчонка. Фокина? В довесок к ночным разговорам басом добавилось еще вот это?
Второй вопрос – получается, история со спортивным матом сто процентов не результат воспаленного воображения Селедки? Значит, скорее всего, я реально его сдвинул. Случайно. Сейчас – так же случайно включилась телепатия. На одну секунду. И совершенно непонятно, по какой закономерности. Как это вообще работает? И что сделать, чтоб оно снова работало не всплесками, а нормально. Контролируемо. В любом случае, я почувствовал прилив сил. Не все
– Ну, вы идете или что? – Снова заорал Мишин. – Я может, тоже хочу с девчонками обниматься.
– Странно… – Прокомментировал в ответ Ряскин. – А мы думали, ты только жрать хочешь.
Вася тут же подхватил с земли какую-то палку и швырнул ее в Антона, который засмеялся, а потом с разбегу прыгнул прямо на Толстяка. Они потолкались несколько минут, изображая драку, но быстро успокоились. Мы, наконец, занялись елкой.
Антон набрал песка с соседней площадки, которая относилась к корпусу одного из младших отрядов. Лопаты не имелось. Потому он нагреб его прямо руками. Мы сунули в самый центр елку, утрамбовали песок. Потом еще немного подумав, вырыли небольшую яму и туда поставили ведро. Рыли тоже руками. В итоге извозились, как три свиньи.
– А я не поняла…это что такое?
Мы настолько увлеклись процессом, что не заметили, как на порожках корпуса нарисовалась Нина Васильевна. Бегемот смотрела на нас настороженно. Даже испуганно. Судя по всему, от меня, Ряскина и Мишина никто ничего хорошего уже не ждёт. Рядом с ней стояла Елена Сергеевна. У вожатой наоборот лицо выглядело очень озадаченным. И в большей мере ее взгляд чаще всего останавливался на мне.
За спиной педагогического руководства торчали несколько восхищённых физиономий пионеров. Среди них я заметил Селедку и Богомола.
В это время в ближайших кустах послышались шаги и какая-то возня.
– Дед Мороз! – обрадовался Мишин.
Нину Васильевну слегка качнуло в сторону. Мне кажется, она восторга Толстяка не оценила и сразу ужаснулась. Потому что никаких Дедов Морозов изначально не планировалось. Только украшенная комната отдыха, несколько творческих номеров, хоровод на улице вокруг клёна и подарки. Видимо, как обычно, грамоты, ради которых пионеры готовы на многое.
– Тук-тук! Дома есть кто? – Раздался из кустов голос электрика.
– Да! Мы дома! – закричал Мишин. А потом еще подтолкнул нас с Ряскиным в бок. Мы просто стояли по обе стороны от Васи.
– Ну, тогда я вхожу! – Сообщил Дядя Родя. Судя по его голосу и по тому, что он собирался не выходить из кустов, а «входить», электрик был бессовестно нетрезв.
Глава 5
Я даже не знаю, как описать, что именно появилось из кустов. Но оно заслуживало особого внимания. Впрочем, так и вышло. Все присутствующие в немом изумлении уставились на гостя.
Это было существо в тулупе, шапке – ушанке, в валенках и с комком ваты вместо бороды. Я не представляю, каким вообще чудом вата держалась на лице Родиона Васильевича. Чем
Так как мне уже доводилось наблюдать Деда Мороза, хоть и на картинке в книжке, я, если честно охренел ничуть не меньше остальных. Просто из общего со сказочным героем у Родиона Васильевича была только обувь. И то, валенки выглядели так, будто ими долго и упорно терли полы, потом макали в какую-то бурую жижу, потом рыли ими землю, потом в них кто-то умер, а затем уже их вручили электрику. Так понимаю, их дядя Родя откопал среди какого-то хлама.
«Дед Мороз» тянул за собой прямо по земле здоровенный мешок, который очевидно был набит чем-то объёмным, но легким. Дядя Родя подошел к тому самому клёну, вокруг которого Бегемот собиралась водить хороводы, облокотился о него плечом, а потом громко и выразительно икнул.
– Ой! Чё-то меня умотало в дороге. Водички не дадите? А то мутит немного. – Сообщил он всем нам и улыбнулся милой, доброй улыбкой нетрезвого человека.
Нина Васильевна птицей слетела с порога корпуса и подбежала к электрику.
Я вовсе не сошёл с ума, используя эти выражения в адрес Бегемота. Она именно «слетела» и «подбежала». Ее объёмы и вес словно перестали существовать в эту секунду. Никогда больше, ни до ни после, я не видел чтоб Нина Васильевна двигалась так резво. Просто – трепетная лань. Газель, бегущая по горным склонам.
– Родион! – Зашипела она электрику в лицо. – Затем оглянулась на пионеров, которые с огромным интересом наблюдали разворачивающееся перед ними представление, и громко добавила. – Васильевич. Родион Васильевич, ты…Вы…Вы что здесь? Зачем? Куда это вообще?
При том, что Бегемот, в отличие от дяди Роди, была трезва, как стекло, говорила она ещё более непонятно, чем он. Видимо, из-за стресса, который рос со скоростью падения метеорита. К тому же, остальные подростки начали подтягиваться к выходу. Сообразили, раз первая группа ушла и пропала, значит, там что-то интересное. Поэтому Нина Васильевна запаниковала. Сзади – дети и вожатая. Впереди – изрядно принявший на грудь электрик.
– Это? – Дед Мороз опустил голову и придирчиво осмотрел себя. Насколько данное действо, конечно, было возможным в его состоянии. – Так я же… С Ялты. А костюм в химчистке. Взял вот у Митрича. У сторожа нашего. Знаете Митрича, Ниночка?
Электрик на мгновение завис, а потом резко выкинул правую руку в сторону и громко, с чувством произнес.
– Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного?
На крыльце наступила гробовая тишина. Подростки, до этого тихо хихикающие и переговаривающиеся, замолчали. Видимо, их до глубины души впечатлила речь «Деда Мороза».
– Белинский… – Весомо сказала Селедка. – Неожиданно…