Пионер. Назад в СССР
Шрифт:
— Ну, не знаю…может, Фокина во сне идентифицирует себя, как взрослого мужика Василия. — Выдал я первую, пришедшую в голову, версию.
— Почему Василия? — Вид у Селедки стал вообще ошалевший.
— Господи…Не Василия, хорошо. Ивана, Сергея, Никиту. Да как угодно. Просто Фокина считает себя во сне взрослым мужиком. Такое бывает. Бессознательное хранит не только настоящий опыт, но и прошлый. Вот и говорит твоя Маша басом. Слушай, ты даже приблизительно не представляешь, что творится в башке у любого человека. Там, как минимум, живёт ещё одна личность. Альтер-эго. У некоторых — вообще несколько. Так что не вижу ничего странного в ночных
— Мужским голосом? — Снова спросила Тупикина.
Она перестала удивляться «Василию», но по-моему начала сомневаться в моей адекватности. Она в моей! По крайней мере, смотрела Селедка на меня именно с таким посылом. Мол, Ванечкин, ты нормальный?
— Петя, она говорила мужским басом! Тихо, да. Себе под нос. Слова было сложно разобрать. Просто какой-то бубнеж. Никто не слышал, кроме меня. Я ведь сплю на соседней кровати. А под утро вообще замолчала. Только знаешь…под закрытыми веками у нее глаза бегали туда-сюда, туда-сюда…
Селедка попыталась изобразить, как выглядели «бегающие» глаза Фокиной. Честно говоря, в исполнении Тупикиной — обосраться можно со страху. Я немного отстранился. На всякий случай. Не знаю, есть ли в этом времени такое понятие, как бешенство, но Тупикина ведет себя очень странно.
— Однако, проснулась Маша лишь во время подъёма. — Селедка моей настороженности не замечала, продолжая рассказывать о том, что ее напугало. — Просто — хлоп! И глаза открыла. Как ни в чем не бывало. Осмотрелась вокруг, будто впервые видит всех, несколько минут лежала, уставившись в одну точку, а потом вскочила и побежала умываться. Маша никогда так не делает. Она любит поваляться в постели. Просто перекатывается с боку на бок. Потягивается.
— Слушай, что ты хочешь, не пойму? Я же сказал, Маша мне не интересна. Ни днем, ни ночью. Особенно не интересно, что она делает по утрам. Ясно?
— Вот как… — Селёдка посмотрела на меня с укором. Даже с каким-то разочарованием. — Мне показалось, с тобой можно поделиться, поговорить и посоветоваться. Мне показалось, ты не такой урод, как остальные мальчишки.
— Тебе показалось. Можно теперь, наконец, попасть в столовую? Жрать так-то хочется.
— Кушать. — Поправила меня девчонка, а потом сделала шаг в сторону, позволяя пройти. Пялилась она на меня в этот момент Медузой Горгоной.
Я в ответ изобразил столь горестный упрёк, что Горгона тут же скукожилась.
— Тебе может и кушать. А мне — жрать. У меня молодой, растущий организм. И сосед у меня — Мишин. Если я прямо сейчас не пойду завтракать, то мне ничего не достанется.
Я обошел Селёдку и быстрым шагом рванул туда, где сидел мой отряд.
Если честно, просто не особо поверил тому, что сказала Тупикина. Потому как у нее по-любому есть цель отомстить за представление, которое получилось на концерте в честь открытия смены. Это — первое. Второе — даже если Фокина говорит во сне, данный факт реально ничего не значит. Может, перенервничала, может, излишне активно прожила эти несколько дней. За ту же подружку могла сильно переживать. Селедку так-то плашмя об сцену швырнули.
Есть, конечно, и третий вариант. В котором Фокина просто сошла с ума. Но шизофреники более активны в период бодрствования. А я никаких опасных признаков не заметил. Маша вела себя вполне нормально, пока мы шли в столовую. Да, зачастую психов сложно определить по одному только взгляду, но, опять же, думаю, Селёдка либо преувеличивает, либо задумала месть и начала ее воплощать. Напрямую решила не действовать. Чтоб не вызывать подозрений. Зашла через меня.
Короче, причина, какая угодно. А бас…Даже если это так, хрен его знает, может, Селёдке в ночи, с перепугу показалось. В любом случае, когда человек спит, его голос опускается на несколько тонов ниже. Проснувшись, можно заметить, что сначала голос будет звучать хрипло и басовито. Но всё-таки, если честно, уверен, Селёдка что-то задумала. Какую-то ответочку.
Поэтому выкинул наш разговор из головы и резво направился к столу, где сидели Мишин, Ряски и…Богомол. Вот этого товарища вообще не ожидал увидеть. Пацана, который прежде занимал четвертое место, видимо, выперли, обменяв его на нового члена нашей команды. А я так понимаю, Богомол теперь полноценный член.
— Что от тебя хотела эта дохлая рыба? — Первым делом спросил Ряскин. Не любят они с Мишиным Селёдку. Серьезно не любят.
— Да так…ерунда.
Я отмахнулся и сел завтракать. Кстати, еда уже не казалась мне слишком отвратительной. Сероватая субстанция подозрительного вида, которую Мишин назвал «Овсянкой» залетела, только в путь. Потом я добавил еще бутерброд с маслом и тонким ломтиком сыра, а сверху запил все чаем. Чай был тёплый. К сожалению. Я больше люблю, когда он горячий и крепкий. А еще лучше — кофе. С коньяком. Но я вообще до хрена чего люблю. Что ж теперь?
Еда мне нужна. Как ни крути, тело необходимо поддерживать в нормальном, рабочем состоянии. Пока еще, это мой единственный сосуд. Без способностей псионика не смогу перенести сознание в другую оболочку. Даже если придется остаться в этом времени, чего совсем не хочется, я бы предпочёл стать более взрослым человеком. С широкими возможностями. И в принципе…
Псионика даст шанс не просто устроится в этом времени хорошо. Потому что подобных мне здесь нет. Псионика даст мне шанс завладеть всем миром. При желании. Я задумался, переваривая возникшую в голове мысль. А что? Она, эта мысль, не так уж плоха. Действительно, ни с чем таким местные не сталкивались. Я для них стану кем-то навроде волшебника. Или…или Бога…. О-о-о-о-о… У меня даже дыхание перехватило от возможностей, которые дала бы мне псионика. Именно здесь, в этом времени.
— Ванечкин, будешь доедать бутерброд? — Мишин подвинулся ближе вместе со стулом и теперь с вожделением смотрел на кусок булки с маслом и сыром, которые я, задумавшись, держал в руке.
— Буду, Вася, буду.
Толстяк тяжело вздохнул и отодвинулся обратно. На свое место. Однако, горе Мишина было недолгим. Богомол молча протянул ему свой, нетронутый бутерброд и ласково улыбнулся. Я такую улыбку видел у самых известных отравителей. Известных, естественно, в моем времени. Нет, этот парень меня точно пугает. Мурашки от него, отвечаю.
А вот Вася чуть не заплакал от счастья. Он клятвенно заверил, что Богомол теперь самый настоящий друг. Всем нам. С хрена ли всем нам, не понял. Но спорить не стал, ибо по фигу. Тем более, думаю неадекватный тип к нашей компании прицепился крепко. Ряскин тоже, выразительно хмыкнув, промолчал.
Мишин же с удовольствием поглощал булку, при этом не забывая сохранять важный вид. Интерес к его персоне пока еще не спал. На Васю смотрели все приветствующие в столовой дети и подростки. Кто-то украдкой, исподтишка. Кто-то в открытую. В основном, более откровенными в проявлении любопытства были хихикающие девчонки. И лишь со стороны первого отряда в нашу сторону летели флюиды ненависти.