Чтение онлайн

на главную

Жанры

Пионерская правда
Шрифт:

– Вот! – зафиксировала Она, хоть и не без улыбки, всю глобальную истинность момента, подняв вертикально вверх указательный палец в розовом маникюре, на странное несоответствие пошлости пастельного цвета которого всей важности и глобальной истинности самого момента сын обратил внимание ещё при свете. И этот странный и даже в чём-то предательский цвет, когда-то уже виденный на маникюре Матери, – он не помнил, когда виденный, – тут же зародил в нём подозрительность и необходимость привлечь Её незамедлительно, не отходя от кассы, к ответственности за всё, что будет сказано им, но и Ей, и сейчас, и в дальнейшем, что должно было, по его праведному замыслу, сразу и навсегда привязать Её к нему, Её сыну, и к тому образу чаяний и помыслов, которые он считал единственно правильными и которые достались ему от Отца.

Он

сразу словно стал в десять раз сильнее и бдительнее – особенно теперь, почувствовав себя единственным героем, последним из могикан [26] в этой резко навалившейся тьме, в которой пока не мог различить глазами, где конкретно в данную минуту находится Мать, но всё же ощущая фибрами Её присутствие. Успев уловить, или даже с запозданием вспомнив направление акустического источника, произнёсшего Её голосом последнее «Вот!», он, так и не найдя свой правый тапок, балансировал теперь в потёмках на одной левой ноге, поставив правую голую ступню на тёплый тряпичный верх левого тапка. И так, вприпрыжку на одной ступне, с ладонью, ровно и напряжённо приложенной к правому виску и салютовавшей по-военному одной его пустой голове, он стал, как локатор, поворачиваться в искомом направлении, стараясь сам оставаться ровно в том квадрате, где нашёл тогда свой железный гвардейский приз, местонахождение которого уже целую вечность назад было подсказано ему Отцом, и откуда он только что произнёс своё Страшное Заклинание.

26

Купер Дж. Ф. Последний из могикан.

Но Она, вдруг шумно оживившись, шелестя во тьме своими платьями, прошлась из стороны в сторону, на великосветский манер и издеваясь над всё время вертевшимся убогим одноногим Локатором СССР, всё искавшим движущийся по детской комнате вражеский объект в Её лице, и в спесивом, язвительном высокомерии провозгласила свой приговор:

– Ноо, друг мо– ой… Увы!.. Маши-ина, на которой вы будете е-ехать, выйдет из строя! – замолчала. А потом с ещё большей уверенностью в сказанном отчеканила:

– Да! Всё! Теперь я знаю: будет поломка. Несерьёзная. Но вы не сможете ехать дальше. Причём ты будешь именно тем, кто постарается сделать всё, чтобы это исправить, и чтобы вы смогли добраться до фронта. Да. И ты, ты примешь важное решение. Ты сделаешь всё до последнего, чтобы вернуть ситуацию в нужное русло! – Она немного помялась, но сразу резко повернулась к нему. – Пострелять он захотел! – в голосе Матери отчётливо улавливалось неприкрытое раздражённое, грубое презрение.

– В себя сразу стреляй! – мужественно произнесла Она во тьме в адрес сына то, что заставило его сперва боязливо насторожиться, но потом, бодрясь, всё-таки собраться и не потерять ни своего одноногого равновесия, ни смелости перед объявленной героической перспективой.

Но Мать, почуяв, что Её оболтуса не покидает боевой задор, не пожелала упускать инициативу. Она секунду помешкала, борясь сама с собой и с царившим вокруг беспросветным мраком, словно покачивая на чашах весов Вечности и Справедливости теми возможностями, которые сулило Грядущее Её стране, Её сыну и Ей самой, и медленно, с вдумчивой расстановкой, уверенно ставя ударение на нужном слоге, чётко акцентируя внимание сына на каждом произнесённом слове, продолжила:

– Всё! Вы вернётесь обратно. Ха! Под их флагом и со своими же сверстниками за их поганые кошельки мы тебе воевать не дадим! О чём бы эти «свои» ни думали, когда в таких вот, как ты, стрелять будут. Или чем бы, каким местом они бы ни думали!

И по интонации, с которой Мать всё это проговорила сыну, знавшему возможные повороты Её настроения и связанные с такими поворотами глобальные риски, и в темноте детской явственно чувствовалось, что на Её лице в эту минуту застыла мертвенно-презрительная, полная ненависти к любой войне гримаса, наводившая при неловком попадании Ей под руку неконтролируемый ужас не только на него одного, но при необходимости – и на весь белый свет!

– И в своих ты тоже стрелять не будешь! Ни в русских, ни в украинцев, ни в других – ни в кого из наших, советских! А другие пусть делают, что хотят! Нам – на-пле-вать! И на американцев их плевать – тех американцев, которые воюют, и на американцев кровавые дела, так же, как и на их кровавые дела, – плевать! Причём плевать далеко и свысока – с колокольни Ивана Великого! С самого Останкино! Хоть на них самих и не плевать. Но всё равно! Но не ты! На тебя нам – ни мне, ни Отцу твоему – не плевать в первую очередь! Извиняй, если чем не угодили, стрелок ты наш, но ты нам дороже. И богатеть ты под их флагом тоже не будешь! Хоть и мог бы, глядя на тебя. Но мы с Отцом тебе этого сделать не дадим.

– Почему? – попробовал цепко вызнать он.

– Потому что все позабудут там, где мы окажемся, – а ты будешь тем, кто будет должен помнить и будет помнить, откуда хотя бы он сам родом, из какой страны! И что это за Страна! И понимать, куда нас всех занесёт. Или если не занесёт, то, по крайней мере, понесёт. Всё! Самолёт твой на ремонте! Так что отдыхай! – торжественно, подобно сказочной Золотой Рыбке, махнув шлейфом чуть зашелестевшей длинной юбки своего праздничного платья, Она прошла мимо Главного Локатора всего Советского Союза, у которого осталось к Матери оччень много вопросов, и подлодкой ушла, возможно, и впрямь в кругосветку, но в этот вечер уж точно и всенепременно – в дальние воды Мирового океана комнаты взрослых, резко потянув на себя тонкими пальцами в нежно-розовом маникюре, словно штурвал, ручку двери в коридор, мгновенно осветивший Её стройную решительную фигуру, и, уверенно повернув во взрослую, бесшумно исчезла, даже не прикрыв за собой дверь детской, всё равно со скрипом захлопнувшуюся за Ней от потянувшего сквозняка, оставив наедине с самим собой и с собственными тщеславными милитаристскими грёзами одноногого Локатора, то ли всё кого-то ждавшего под свой воображаемый козырёк, то ли всё так и продолжавшего по инерции, или собственной инертности, ёжась и слепо озираясь в темноте, преданно-браво салютовать чему-то или кому-то неизвестному…

* * *

Отец и сын сидели вдвоём в полуосвещённой кухне и были заняты разговором, воспринимавшимся им и раньше, и сейчас, – несмотря на всю теперешнюю мягкость Его голоса, – как предречение чего-то катастрофического, но такого, что он, по мнению Отца, в состоянии, а следовательно, непременно должен будет преодолеть сам. И обязательно преодолеет при правильном подходе, а сейчас – получает только маленькие подсказки, которые, как он чувствовал, должны были быть правильно оценены, как конфетки в блестящей обёртке, которые ему предстояло, предварительно разобрав надпись на фантике, а при желании, необязательно принимая всё на веру, развернув его, затем самому же раскусить кондитерку и, если понравится, разгрызть, разжевать в пыль и так далее… Хотя речь шла всего лишь о домашнем задании по математике, а на повестке дня стоял, ни больше ни меньше, вопрос: «С какой скоростью должна двигаться собака, чтобы не слышать звон бьющейся об асфальт чугунной сковородки, которая привязана к её хвосту?» В доме были гости.

На кухню вошла Мать и, всем своим женственным и загадочным видом потребовав Его внимания, с таинственной улыбкой Джоконды спросила вкрадчиво:

– Любишь меня?

Этот неожиданно заданный Ею Отцу бабий душещипательный вопрос прозвучал, словно одинокий грустный детский плевочек, пущенный с надеждой на отзвук в пустое жестяное пожарное ведро, томящееся в тёмной кладовке.

Он продолжал молча смотреть на сына, – уплывшего в свои поливариантные размышления, склонные мозаично переливаться в самых непредсказуемых ассоциациях, – в ожидании, когда же придёт ответ на поставленный только что наводящий вопрос по теме.

Мать, несмотря на своё физическое присутствие с Ними, фактически была мыслями с празднующей гостевой публикой. Но, набравшись терпения, Она стала с интересом вникать в дух и смысл представшей Её взору семейной сценки и даже не без некоторого умиления попробовала почувствовать себя своей в компании своих Мужчин. В итоге, поняв по тяжело нависшему над всеми троими молчанию, что попала не туда и не вовремя и что спросила не то, Она решила зайти по-новому, с другой стороны:

– Тогда другой вопрос: Время придёт, яду дашь?

Поделиться:
Популярные книги

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5

Кодекс Охотника. Книга VIII

Винокуров Юрий
8. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VIII

Я тебя верну

Вечная Ольга
2. Сага о подсолнухах
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.50
рейтинг книги
Я тебя верну

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Кровь на клинке

Трофимов Ерофей
3. Шатун
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.40
рейтинг книги
Кровь на клинке

Последний попаданец 5

Зубов Константин
5. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 5

Приручитель женщин-монстров. Том 1

Дорничев Дмитрий
1. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 1

Кодекс Охотника. Книга XXV

Винокуров Юрий
25. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.25
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXV

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя

Возвращение

Жгулёв Пётр Николаевич
5. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Возвращение

Эйгор. В потёмках

Кронос Александр
1. Эйгор
Фантастика:
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Эйгор. В потёмках

На границе империй. Том 4

INDIGO
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
6.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 4

На границе империй. Том 7. Часть 3

INDIGO
9. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.40
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 3