Пионовый фонарь
Шрифт:
С этими словами она закрыла лицо рукавом и горько заплакала. Она была и прекрасна и ужасна в своей красоте. Синдзабуро молча трясся у себя за дверью, повторяя про себя только: "Наму Амида Буцу, наму Амида Буцу..."
– Как вы преданны ему, барышня, - сказала О-Ёнэ.
– Достоин ли господин Хагивара такой любви?.. Ну что ж, пойдемте, попробуем войти к нему через черный ход.
Она взяла О-Цую за руку и повела вокруг дома. Но и с черного хода войти им не удалось.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Наложница О-Куни, эта гнусная гадина, спала и видела, как бы выгнать из дома Коскэ или поймать
– Добро пожаловать!
– жеманно произнесла она в ответ на его приветствие.
– Ужасная жара стоит эти дни, не правда ли? Надеюсь, у вас все здоровы? Прошу вас, садитесь сюда, здесь ветерок...
Гэндзиро вполголоса спросил:
– Коскэ не проболтался?
– Нет, - так же тихо ответила О-Куни.
– Я страшно боялась, что он донесет, но он смолчал. Сказал господину, что лоб ему поранило упавшей черепицей. Я сама не своя была, вот, думаю, сейчас он скажет про обломок лука, как его били. Нет, не сказал. И о том деле ничего не сказал. Что-то это подозрительно, как ты думаешь?.. Прямо не знаю, куда деваться от этой жары!
– сказала она громко и продолжала шепотом: - И вот еще что. В нашего Коскэ влюбилась О-Току, дочка господина Аикавы Сингобэя, знаешь, что живет на Судобате... Заболела от любви, есть же дуры на свете, ну что ты скажешь! Так старик Аикава притащился к нам весь в поту просить господина, чтобы Коскэ отдали к нему в наследники. И господин дал согласие, потому что благоволит к Коскэ. С тем Аикава ушел, а сегодня у них устраивается обмен подарками по случаю помолвки...
– Вот и хорошо, - обрадовался Гэндзиро.
– Коскэ уйдет из дому, и конец волнениям...
– Так, да не так, - возразила О-Куни.
– Правда, он идет наследником в дом Аикавы, но ведь господин будет при этом его посаженым отцом! А уж тогда этот парень будет держаться совсем как родня господина. Он и в слугах-то нахален не по чину, а тогда и подавно рассчитается с тобой за побои... И наш разговор тогдашний он вдобавок подслушал! Нет, как ты там хочешь, а Коскэ ты должен убить.
– Он умеет владеть мечом, как же я его убью?
– уныло проговорил Гэндзиро.
– Хотелось бы все же знать, почему ты не владеешь мечом?
– Придумал!
– сказал - Гэндзиро.
– У нас есть слуга, этакий молодой дурак Айскэ. Он влюблен в барышню Аикава, и его надо натравить на Коскэ. Когда они подерутся, мы выгоним Айскэ за драку из дома. Но наказание участникам драки полагается одинаковое, и дядюшке из вежливости перед соседями тоже придется прогнать Коскэ... Вот плохо только, что завтра от Аикавы дядюшка и Коскэ будут возвращаться вместе. Нельзя ли устроить так, чтобы Коскэ пошел домой раньше и один?
– Ничего нет легче, - сказала О-Куни.
– Я скажу господину, что Коскэ мне будет нужен, и попрошу отослать его домой пораньше. Не сомневаюсь, что господин так и сделает. Пусть этого наглеца встретят за поворотом дороги и как следует изобьют...
– Она заговорила в полный голос.
– Право, вам не следовало бы уходить так скоро. До свидания.
Вернувшись домой, Гэндзиро поспешил в людскую и застал придурковатого Айскэ, когда тот выводил, гундося, незамысловатую песенку.
– Молодец, Айскэ!
– сказал Гэндзиро.
– У тебя хорошо выходит!
Айскэ вскочил.
– Никак, - молодой господин?
– растерянно сказал он.
– Жарко больно нынче, что ни день, то жарища...
– Да, жарко... Кстати, старший брат тоже ставит тебя высоко и всегда хвалит. Айскэ, говорит, у нас лучший слуга - и с хозяйскими делами успевает, и со своими управляется. А поскольку у тебя, кажется, нет никого из родных, он намерен отдать тебя в хороший дом наследником к какому-нибудь самураю. Хочет быть твоим посаженым отцом.
– Покорнейше благодарим, - радостно осклабился Айскэ.
– Очень даже благодарим за такую милость. И господина благодарим, и вас, молодой господин, что вы обо мне, недотепе, так полагаете... И сказать толком не могу, как вам благодарен... Только вот трудно мне будет стать самураем, я же неграмотный совсем...
– Говоря по правде, - продолжал Гэндзиро, - старший брат заметил однажды, будто собирается предложить тебя в наследники к Аикаве, да знаешь ты, который живет на Суйдобате. В мужья дочери его О-Току, ей нынче восемнадцать лет.
– Вот это да!
– вскричал Айскэ.
– Неужто правда? Это здорово! Эта барышня приятная, таких, поди, больше на свете и нет... Щечки такие кругленькие, задок пухлый... Красивая барышня, очень красивая!
– Рисовый паек у них невелик, - продолжал Гэндзиро, - так что им все равно, кого в дом брать, лишь бы был человек серьезный. И совсем было уже договорились, что ты подойдешь, но вмешался этот дзоритори соседский, Коскэ, и все пошло насмарку. Коскэ заявился в людскую Аикавы и наговорил там, что Айскэ, мол, негодяй, пьяница, в пьяном виде ничего не разбирает, всех лупит, даже хозяев, путается с девками, играет на деньги, да еще и вороват вдобавок.
Узнав об этом, Аикава, конечно, от тебя отказался, и переговоры наши кончились. А теперь в наследники туда идет сам Коскэ, сегодня, говорят, уже устраивают обмен подарками в честь помолвки. Видишь, даже на дзоритори согласились. А ты ведь как-никак два меча носишь, хоть и деревянных.
Представляешь, как бы тебе были рады? Нет, этот Коскэ скотина все-таки!
– Что-о?
– взревел Айскэ.
– В наследники Коскэ идет? Ах он, мерзавец!
Мешать моей любви?.. И я же еще вороват!.. И вдобавок хозяев луплю!.. Нет, вы мне скажите, когда это я хозяев своих лупил?
– Какой толк мне это говорить?
– сказал Гэндзиро.
– Так обидно же, молодой господин! Ну и подлец же он! Ну, я этого так не оставлю!
– А ты задай ему хорошенько, - посоветовал Гэндзиро.
– Задай... Драться мне с ним нельзя, он меня одолеет. Он же фехтование знает, мне с ним не справиться.
– А ты вот что сделай. Ты знаешь слугу господина Танаки? Его еще зовут Забияка Камэдзо, он весь в шрамах с головы до ног. Вот ты его и подговори, да еще Токидзо, слугу господина Фудзиты. Втроем нападите на Коскэ за поворотом дороги, когда он будет возвращаться от Аикавы, избейте до полусмерти, даже убейте и бросьте в реку.