Пир князя Владимира
Шрифт:
Отец, великан, подобный богу! Самый сильный. Он брал его на колени, подбрасывал вверх, учил охотиться… Отец, потерпевший поражение и погибший. В тридцать три года, в разгар все новых и новых завоеваний.
Он мог завоевать весь мир!
Какой-то святой Феодор помог грекам, и русские, вынужденные согласиться на мир, отправились домой через земли печенегов.
– Почему Перун допустил это? И Волос? И… Род? И… о боги!
Он вспоминал, ему об этом рассказывали, как русские под предводительством Аскольда и Дира подошли к вратам Константинополя, но вместо того чтобы занять город, отступили под действием магических уловок патриарха Фотия. Тот, увидев, что город может быть захвачен русскими, провел под городскими стенами процессию с чудотворным одеянием, божественной ризой святой Богородицы, полы которой омочил в морской воде. Море после этого возмутилось, поднялась буря с ветром и огромными волнами, которая выбросила на берег суда русских, так что им, хоть и были они в двух шагах от победы, едва удалось унести ноги.
Олег заключил мир с греками после того, как небо на западе рассекла большая звезда, прочерченным следом напоминавшая копье. Волхвы утверждали, что она явилась в результате христианских молитв и означала угрозу русскому войску.
Игоря принудили к миру с помощью греческого огня. А отец… обезглавлен мечом печенегов.
– Мы постоянно приносим им жертвы, почему они не справились с чужими богами?
Несколько раз, еще в Киеве, он слышал разговор между бабушкой и отцом. Бабушка говорила Святославу об истиной вере, умоляла его и грозила ему Божьей карой, если он не обратится.
– Отречься от наших богов?! Перун меня молнией сожжет! А мои воины умрут со смеху, увидев, как Святослав по-бабьи поклоны бьет, целует одеяния священников и молится немощному, распятому богу! И правильно сделают, если будут смеяться!
– Ты князь, ты вождь. Ты первый спаси свою душу. А коль ты решишься, и они за тобой последуют.
Такие разговоры всегда заканчивались одинаково. Княгиня оставалась удрученной его отказом, а он, не желая ее обидеть, пытался обратить все в шутку. И оставался при своем мнении.
На похоронах Ольги суровый ратник Святослав плакал по своей матери, не скрывая слез. И позволил, хотя и с тяжелым сердцем, похоронить ее по нечестивому христианскому обряду.
Владимир проглотил и слезы и кровь из щеки, закушенной после того, как он узнал, что вождь печенегов, Куря, сделал из черепа его отца кубок, из которого пил во славу своей победы.
Не обращая внимания на слова дяди, да и других воевод, он приказал положить поблизости от деревянного бога большой камень в память об отце, который остался без пылающего судна, наполненного мясом и кровью. Его не сопровождали ни слуга, ни рабыня, ни конь, ни собака… И велел выбить на камне изображения слуги, женщины, коня, собаки, петуха и посудины с пищей… Перед камнем он сжег пояс, одну из немногих отцовских вещей, которые как святыню хранила Малуша. В надежде, что Перун смилуется над душой князя и позволит ей подобающим образом присоединиться к предкам.
Все именно так, как он видел во сне; а в ночь после гибели отца, по совету старой кормилицы Святослава, он спал, положив этот самый пояс себе в изголовье. Малуше установка памятного камня показалась похожей на христианский обряд, в Бутудине среди близких ей людей были и христиане, так что их обычаи она знала. И село это некоторое время было под покровительством церкви, той самой, что разрушил Святослав. Святослав… С той поры как она с ним познакомилась, при дворе все ее годы были наполнены им. Она его ни в чем не винила. Все шло так, как должно.
Святослав, гепард, она думала, что он вечен, помнила его объятия так, как будто было это вчера, но он не вернется, никогда…
Там, в ссылке, в селе, она оказалась перед искушением принять новую веру, которая прикоснулась к ней как утешение, но это была не его вера. И она решила не вступать в спор с богами, пусть сами решают, кто из них сильнее. Решения о ее собственной судьбе всегда принимали другие: родители, брат, князь, княгиня Ольга… Старым богам до нее и дела не было, она молилась им впустую, может быть, этот не такой? Говорили, что Христос страдал из любви к людям…
С Владимиром все исполнилось так, как при его рождении предсказала повитуха. Лучи солнца упали на него, показали ему путь, зачем ей вмешиваться в решения того, кто самим богом избран, каким бы тот бог ни был.
Нет, она стоит в тени, тут она и останется. Ее единственный сын, любимый, находится под покровительством какого-то бога. Он знает, что и почему делает.
Так что он совершил задуманное, несмотря на негодование и ворчание недовольного верховного жреца. Потом преклонился перед богом и залил жертвенник медовухой. Отца он потерял, у него остался Перун.
– Все я тебе дал, все, чего ты требуешь. И камень этот дал, хотя его-то ты и не просил! Вспомни жертвы, которые приносил тебе великий князь Святослав, вспомни головы, насаженные на колья во славу твою! Прикажи Моране отвести моего отца к его предкам, пусть он займет свое место рядом с Игорем, Олегом, Рюриком. Ты это можешь, о Перун!
Киев получил нового князя, и Новгород вскоре начал посылать дань Ярополку.
С того дня как мать попрекнула его невнимательностью, Владимир следил, чтобы его правое плечо было закрыто.
Он с наслаждением жевал черный хлеб, запивал мясо медовухой, веселился в окружении музыкантов и ряженых, проводил время с невольницами.
Он дышал одним дыханием со своим городом, и казалось, что все ему по душе. Все приходит в свое время. Сев, созревание, жатва – этому он научился в новгородских полях. Медовуха, это сладкое и пьянящее питье, ее пьют и боги, но выпитый в неподходящий момент напиток, даже самый сладкий, может вызвать помутнение в голове и принести большой вред.
Он ждал.
Живое слово земля в себя не принимает. По всей Русской земле ветра разнесли слух, что Куря, погубив Святослава, получил лишь его голову, но не серьгу.
Плохо для него, хорошо для русских.
Говорили, что Куря в ярости изрубил на куски воина, который поднял голову русского князя и передал ему в руки. На ней не было не только бесценной серьги, но даже и следа от нее на ухе.
Когда эти слухи докатились до Владимира, он потребовал кубок с вином. Отец все-таки победил!
А что до того камня, то сперва женщины, проходя мимо, начали оставлять на нем яблоки и куски хлеба, потом мужчины стали обливать его медовухой. За душу княжеского отца, к которому боги повернулись спиной.