Пир мудрецов
Шрифт:
33. Ликий в "Египетской истории" отдает египетским пирам предпочтение перед персидскими. "Египтяне, - рассказывает он, - отправились в поход против Оха, царя персидского. {42} Потерпев поражение, египетский царь попал в плен. Ох обошелся с ним по-доброму и пригласил его на обед. И вот, хотя приготовлено всё было блестяще, египтянин рассмеялся над тем, как скудно живет перс. "Царь, - обратился он к нему, - если хочешь [с] знать, чем должны питаться счастливые цари, то позволь моим бывшим поварам приготовить для тебя обед по-египетски". Тот распорядился, обед был приготовлен, и Ох, отведав его, сказал тогда: "Чтоб тебе злою смертью погибнуть, негодный египтянин, коли ты от таких пиршеств стал искать дешевой пищи". Каковы были эти египетские пиры, нам показывает Протагорид в первой книге сочинения "Об играх в Дафне" [FHG.IV.484]: "Третий вид пиров - это египетские; на них перед гостями не ставят [d] столов, а обносят их подносами с кушаньями".
{42 ...против Оха, царя персидского. — Прозвище Артаксеркса III (правил с 359/358 по 337 г. до н.э.).}
[Пиры у галлов]
34. У галлов, как рассказывает Филарх в шестой книге [FHG.I.336], на столы кладется множество ломтей хлеба и ставится много мяса из котлов, но никто не приступает к еде, пока не увидит, что царь отведал предложенного.
{43 ...поставить огромные котлы и наполнить их разным мясом. — Возможно, неправильно истолкованная Филархом процедура кельтского ритуала; ср. средневековое ирландское представление о неистощимом котле изобилия Дагда, принесенном в Ирландию племенами богини Дану.}
[Фракийские пиры]
35. О фракийских пирах упоминает Ксенофонт в седьмой книге "Анабасиса" [VII.3.21], описывая пир у Севфа следующим образом: "Когда же (151) все собрались, то сели к обеду в круг. Для каждого внесли по столу на трех ножках, [числом около 20] на них лежали куски мяса, и к ним были привязаны большие квашеные хлеба. Кушанья подносились, главным образом, гостям, таков был их обычай; и Севф показал этому пример. Он взял лежавшие перед ним куски хлеба, разломил на небольшие ломти и бросил кому хотел (из присутствующих), а потом и мясо, оставляя себе лишь [b] столько, сколько сам мог съесть. Все, перед кем стояли столы, тоже поступали таким же образом. Только один аркадянин по имени Ариста, большой обжора, не захотел разбрасывать еду: взяв в руку хлеб величиной в три хойника и положив на колени мясо, он принялся уписывать еду. Стали разносить рога с вином, и все брали по рогу; но когда виночерпий поднес рог Аристе, тот, видя, что Ксенофонт уже кончил есть, сказал: [c] "Подай ему, он уже отдыхает, а я еще занят", - и все рассмеялись. Когда началась попойка, вошел фракиец, ведя за собой белого коня, и, взяв наполненный вином рог, сказал: "Пью за твое здоровье, Севф, и дарю тебе этого коня; на нем ты догонишь всякого, кого захочешь, а при отступлении ты можешь не бояться врага". Другой ввел раба и подарил его таким же образом, выпив за здоровье Севфа; третий подарил одежды для его жены. А Тимасий выпил за здоровье Севфа и подарил ему серебряную чашу и ковер ценой в десять мин. Тут один афинянин, Гнесипп, встал и сказал, [d] что существует прекрасный древний обычай: имущие одаряют царя в знак уважения, а неимущих одаривает сам царь. Тогда Ксенофонт смело встал, взял рог и сказал: "Севф, я отдаю тебе в верную дружину самого себя и вот этих моих товарищей, и ни один из них не идет к тебе против воли. Сейчас они находятся здесь, больше ничего от тебя не требуют и согласны добровольно обречь себя на труды и опасности ради тебя". Севф встал, выпил вместе с Ксенофонтом и вместе с ним опрокинул рог. После этого [e] вошли люди и затрубили в сигнальные рога и в трубы из сырой бычачьей кожи, и всё это в такт, как при игре на магадиде".
[Посидоний о галлах и парфянах]
36. Стоик Посидоний, сочинивший свою "Историю" {44} не без влияния философии той школы, приверженцем которой он был, описывает в ней много обычаев и установлений различных народов: "Кельты, - пишет он [FHG.III.260], - принимают пищу за деревянными столами, под которые подкладываются охапки сена, так чтобы они лишь немного возвышались над землей. Пища их - немного хлеба и много мяса, вареного и зажаренного на углях или рожнах. Едят они опрятно, но с каким-то львиным неистовством: двумя руками хватают кусок животного и обгрызают мясо зубами; если же кусок жесткий, то отрезают от него мясо ножичком, который нарочно лежит у них в ножнах. Те из них, что живут по рекам и по (152) побережью внутреннего и внешнего моря, {45} питаются печеной рыбой, приправляя ее солью, уксусом и тмином; {46} тмин они кладут и в питье. Оливковым маслом они не пользуются, оно редко и с непривычки кажется им невкусным. Когда обедают большой компанией, то усаживаются в круг, а в [b] середину как предводитель хора садится самый влиятельный, превосходящий всех или военным умением, или знатностью, или богатством. Рядом усаживается гость, а затем по обе стороны, согласно своему достоинству, занимают места остальные. Позади них становятся телохранители с длинными щитами, а напротив, усевшись в круг по примеру господ, пируют копьеносцы. Прислужники разносят питье в сосудах, похожих на наши чаши с носиком, глиняных или серебряных. Таковы же и подносы, на которых [c] подают кушанья; а иные пользуются медными, деревянными или плетеными из прутьев корзинками. На богатых пирах пьют неразбавленное привозное вино из Италии или Массалии {47} и только изредка добавляют в него воды. На более скромных трапезах пьют пшеничную брагу, приправленную медом, а народ ее пьет и без приправ; называется она кормой. Отпивают они ее почасту, но понемногу, не более киафа из одной и той же чаши. Питье [d] это разносит раб по кругу слева направо и обратно, как у них принято, богам же они поклоняются, поворачиваясь в правую сторону".
{44 ...сочинивший свою «Историю»... — Знаменитому стоику принадлежало немало исторических и географических сочинений, в том числе «История после Полибия» в 52 книгах.}
{45 ...внутреннего и внешнего моря... — Средиземного моря и Атлантического океана.}
{46 ...приправляя ее солью, уксусом и тмином... — Подобный рецепт запеченной рыбы с использованием семян кориандра вместо тмина сохранился в римской кулинарной книге (Apic. 437).}
{47 ...или Массалии... — Марсель на юго-востоке современной Франции, колония фокейцев, основанная около 600 г. до н.э., ближайшее винодельческое соседство кельтов. В Греции и Риме дешевое массалийское вино, подвергаемое «старению» дымом, особой популярностью не пользовалось (см. эпиграммы
37. В рассказе о Луернии, отце того Битуита, что был убит римлянами, Посидоний пишет, что, добиваясь народной любви, он разъезжал по полям на колеснице, разбрасывая золото и серебро десяткам тысяч сопровождавших его кельтов; огородив прямоугольное пространство стороной в двенадцать стадий, он поставил там чаны, наполненные дорогим вином, [e] снеди же заготовил такие горы, что помногу дней подряд мог угощать всех желающих, не испытывая ни в чем недостатка. Когда же подошел назначенный им конец празднеству, вдруг явился к нему припозднившийся варварский поэт (бард) и принялся оплакивать свое опоздание и воспевать величие вождя; тому это так понравилось, что, приказав подать мешок с золотом, он бросил его бежавшему за колесницей поэту. А тот, подхватив [f] подарок, стал петь, что даже следы, оставляемые на земле его колесницей, несут людям золото и благодеяния.
38. Пишет об этом Посидоний в двадцать третьей книге. А в пятой книге он рассказывает о парфянах [FHG.III.254]: "Приглашенный на пир царский друг не делит с ним стол, но, сидя у подножья высокого царского (153) ложа, по-собачьи подбирает то, что ему бросают на пол; частенько по какому-нибудь пустяку его оттаскивают от этого низменного угощения и бьют розгами или ремнями с вплетенными в них костяшками; весь залитый кровью, он падает ниц и поклоняется своему мучителю как благодетелю". Далее, в шестнадцатой книге, рассказывая историю царя Селевка, - о том, как, пойдя походом на Мидию, тот был побежден Аршаком и долгое время жил у него в плену, где с ним, впрочем, обращались по-царски, - Посидоний пишет так [FHG.III.258]: "На парфянских пирах царь [b] занимает отдельное ложе, выше всех и в стороне от остальных. Стол ему также ставится отдельный, как обожествленному герою, полный туземных лакомств". Далее, рассказывая в тридцать четвертой книге о Гераклеоне из Берои, том самом, который, будучи возвышен царем Антиохом Грипом, чуть было не сверг своего благодетеля, Посидоний пишет [FHG.III.265]: "Когда он обедал, то устраивал пиршество и для солдат, разделяя их по тысячам и размещая на земле под открытым небом. Обед [c] состоял из большого каравая хлеба и мяса; питьем служило любое вино с холодной водой. Служители были вооружены кинжалами, и обед проходил в строгом молчании". А во второй книге он пишет [FHG.III.252]: "Когда в граде римлян во храме Геракла происходит пир, это делается в честь триумфатора и поистине с Геракловым размахом. В течение всей трапезы рекой течет медовое вино, пищей же служат громадные караваи, вареное копченое мясо и в изобилии жареное мясо только что освежеванных жертвенных животных. А у тирренцев роскошные пиры устраиваются [d] дважды в день, расстилаются разноцветные ковры, подается серебряная посуда всякого рода, и стоит толпа красавцев-рабов в дорогих одеждах". Тимей же пишет в первой книге "Истории" [FHG.I.196], что у них за пирами прислуживают нагие невольницы, еще не достигшие совершеннолетия.
[Поединки на пирах]
39. Мегасфен во второй книге "Истории Индии" {48} пишет [FHG.II.423], что у индусов на пирах перед каждым ставится стол. Стол этот похож на [e] ящик, на нем стоит золотая чаша, в которую они сначала кладут рис, сваренный так, как у нас каша, затем - множество лакомых яств, приготовленных по-индусски. Германцы же, как повествует Посидоний в тридцатой книге [FHG.III.264], едят на завтрак куски жареного мяса, запивая молоком и неразбавленным вином. У кампанцев иногда устраивают [f] поединки во время пиров. {49} Николай Дамасский, философ-перипатетик, в сто десятой книге своих "Историй" упоминает, что и у римлян на пирах устраивались гладиаторские бои [FHG.II.417]: "Зрелищем гладиаторских боев римляне наслаждались не только в театре, но и, как этруски, на своих пирах. Друзей часто приглашали на обед для того, чтобы сверх всего прочего они посмотрели на две или три пары гладиаторов, которых вызывали, когда гости были уже сыты и пьяны от обеда. Когда гладиатор падал пронзенный, (154) гости рукоплескали от удовольствия. У одного даже в завещании было написано, что он устраивал поединки между самыми красивыми из принадлежавших ему женщин, у другого - то же самое о мальчиках, его любимцах. Впрочем, народ не вынес такого беззакония и завещание было признано недействительным". Эратосфен в первой книге "Олимпийских победителей" пишет, что кулачные бои у тирренцев происходят под звуки флейты.
{48 ...во второй книге «Истории Индии»... — Эта книга была написана Мегасфеном по наблюдениям за экономической и административной жизнью индийского государства Чандрагупты, в котором он провел пять лет как посол Селевка в IV в. до н.э.}
{49 Укампанцев иногда устраивают поединки во время пиров. — Ср. впечатления Горация от его поездки по Южной Италии и шутовского поединка на пиру, представленного для его развлечения («Сатиры». I. 5, 52sq.).}
40. В двадцать третьей книге своей "Истории" Посидоний пишет [FHG.III.259]: "На пирах кельты часто устраивают поединки. Приходят они с оружием и бьются или с мнимым противником, или, шутя, друг с другом; но иногда случаются и ранения, тогда они приходят в ярость, и, если не [b] вмешаются окружающие, дело может дойти до убийства. В древности, - продолжает он, - за трапезой подавались цельные окорока и самому сильному воину вручалось бедро; если же кто-либо начинал спорить, то они вступали в поединок и бились насмерть. Были и такие, которые в театре собирали с публики серебро или золото, а иные - нужное количество глиняных кувшинов с вином; и, получив ручательство, что сбор сделан и всё [с] будет распределено среди их близких, они растягивались навзничь на больших продолговатых щитах, и стоящий рядом перерезал им горло мечом". Так и Эвфорион Халкидский пишет в "Исторических заметках": "У римлян предлагается пять мин тому, кто даст голову на отсечение топором при условии, что деньги будут вручены наследникам. Часто записываются несколько и начинают спорить, у кого больше прав на отсечение".
46. Гермипп в первой книге "О законодателях" указывает [FHG.III.36], [d] что первыми ввели в обиход поединки жители Мантинеи по совету их согражданина Демонакта; от них это переняли жители Кирены. Эфор же пишет в шестой книге "Истории" [FHG.I.261]: "С особенным усердием упражнялись в боевых искусствах мантинейцы и аркадяне, так что еще в наши дни древнее военное облачение и оружие называют мантинейским, ибо считается, что придумали их мантинейцы. Кроме этого, в Мантинее впервые стали обучать бою в тяжелых доспехах, приемы которого изобрел [e] Демея". О том, что обычай поединков очень древний, говорит в "Финикиянках" Аристофан [Kock.I.533]: