Пир стервятников

Мартин Джордж Р.Р.

Улицы по дороге к Красному Замку показались ему пустыми. Солдаты, толпившиеся в игорных притонах и харчевнях, почти все ушли. Половину тирелловских войск Гарлан Галантный увел обратно в Хайгарден, его леди-мать и бабушка отправились вместе с ним. Другая половина во главе с Мейсом Тиреллом и Матисом Рованом выступила на юг, брать Штормовой Предел.

Солдаты Ланнистеров, две тысячи закаленных бойцов, остались стоять лагерем под стенами города. Они ждут, когда прибудет флот Пакстера Редвина, чтобы перевезти их через Черноводный залив на Драконий Камень. Лорд Станнис, отплыв на север, оставил там, по всей видимости, лишь небольшой гарнизон. Двух тысяч человек, как рассудила Серсея, будет более

чем достаточно.

Все прочие жители запада вернулись к своим женам и детям — отстраивать дома, засевать поля, собирать последнюю жатву. Серсея до их ухода возила к ним Томмена, чтобы воины могли приветствовать своего короля. Никогда еще она не была столь прекрасна, как в тот день, с улыбкой на губах, с осенним солнцем в золотых волосах. Кто бы что ни говорил о его сестре, она умеет внушить мужчинам любовь, когда постарается.

Въехав в ворота замка, Джейме увидел на внешнем дворе две дюжины рыцарей, которые сражались с кинтаной. [2] Вот еще одно занятие, которое больше ему не по силам. Копье тяжелее меча, а он и с мечом-то теперь управляется еле-еле. Можно попробовать держать копье левой рукой, но это значит перенести щит в правую. Когда же ты атакуешь с копьем, твой противник всегда находится слева, и меч в правой руке нужен тебе, как соски на панцире. Нет, видно, турниры мои позади, подумал он, спешиваясь, — и все-таки задержался посмотреть.

2

Устройство для нанесения ударов копьем.

Сира Таллада Высокого мешок с песком вышиб из седла. Могучий Вепрь двинул по щиту так, что дерево треснуло. Кеннос из Кайса расколол его окончательно, и для сира Дермота из Дождливого Леса повесили новый щит. Ламберт Торнберри нанес лишь скользящий удар, но Безбородый Джон Битли, Хамфри Свифт и Алин Стакспир все били хорошо и метко, а Рыжий Роннет Коннингтон сломал копье. Затем на коня сел Рыцарь Цветов и всех посрамил.

Джейме всегда полагал, что победа на турнире на три четверти зависит от мастерства всадника. Сир Лорас скакал превосходно, а копьем владел так, точно с ним и родился… недаром же у его матушки всегда такой кислый вид. Он попадает как раз туда, куда хочет попасть, а равновесие держит, как кошка. Пожалуй, и Джейме он сбил с коня не только по счастливой случайности. Жаль, что нельзя испытать мальчугана еще раз. Джейме грустно покачал головой и ушел.

Серсея сидела у себя в горнице с Томменом и темноволосой мирийкой, женой лорда Мерривезера. Все они смеялись, глядя на великого мейстера Пицеля.

— Я пропустил что-то забавное? — спросил, входя, Джейме.

— Вот ваш отважный брат и вернулся, ваше величество, — промурлыкала леди Мерривезер.

— Большей частью. — Серсея, как он догадывался, уже успела приложиться к чаше с вином. Последнее время она всегда держала штоф под рукой — она, так презиравшая Роберта Баратеона за его пьянство. Джейме это не нравилось, как, впрочем, и все, что в эти дни делала его сестра. — Великий мейстер, — сказала она, — поделитесь вашей новостью с лордом-командующим.

— Птица из Стокворта, — промямлил Пицель, чувствуя себя крайне неловко. — Леди Танда извещает, что дочь ее Лоллис разрешилась от бремени крепким, здоровым сыном.

— Ты нипочем не угадаешь, брат, как они назвали этого маленького ублюдка.

— Они хотели назвать его Тайвином, сколько я помню.

— Хотели, но я запретила. Сказала Фалисе, что отродье какого-то свинаря и полоумной свиньи не может зваться благородным именем моего отца.

— Леди Стокворт уверяет, что к этому непричастна, —

продолжал Пицель. На его морщинистом лбу выступил пот. — Она пишет, что имя выбрал муж Лоллис, этот наемник. Он, видимо…

— Тирион, — догадался Джейме. — Он назвал мальчика Тирионом?

Старик кивнул трясущейся головой и вытер лоб рукавом.

— Вот видишь ли, дорогая сестра, — принужденно рассмеялся Джейме. — Ты искала Тириона повсюду, а он все это время прятался у Лоллис в утробе.

— Ах, как смешно. Оба вы с Бронном забавники. Думаю, он сейчас ухмыляется, глядя, как Тирион сосет вымя его полоумной женушки.

— Может быть, этот ребенок чем-то похож на вашего брата, — предположила леди Мерривезер с гортанным смехом. — Может быть, он родился карликом или безносым.

— Нужно, однако, послать что-то в подарок прелестному малютке, — сказала Серсея, — не правда ли, Томмен?

— Можно котенка послать.

— Львенка, — вставила леди Мерривезер. «Чтобы малютка не зажился на свете», — говорила ее улыбка.

— У меня на уме другое, — сказала Серсея.

Новый отчим скорее всего. Этот ее взгляд был Джейме знаком. Вот так же она смотрела в ночь свадьбы Томмена, когда горела Башня Десницы. Зеленый отсвет дикого огня делал зрителей похожими на сборище гниющих трупов, торжествующих вурдалаков, но один мертвец выделялся среди всех остальных. Серсея даже с мертвенно-зеленым лицом сохраняла свою красоту. Она стояла, приложив руку к груди, приоткрыв рот, и ее глаза сверкали, как изумруды. И еще она плакала, вспомнил Джейме, — непонятно только, от горя или в порыве восторга.

Тогда, глядя на нее, он почувствовал отвращение. Эйерис Таргариен тоже всегда возбуждался при виде пламени. Королевская Гвардия знает все секреты своего короля. Отношения между Эйерисом и его королевой в последние годы его правления сделались крайне натянутыми. Спали они розно, а днем всячески избегали друг друга. Но когда Эйерис сжигал человека, он непременно в ту же ночь посещал королеву. Ночью после того, как он сжег десницу с палицей и кинжалом в гербе, Джейме и Джон Дарри несли караул у дверей ее опочивальни. «Мне больно, — кричала королева Рейелла. — Ты мне делаешь больно», — доносилось до них сквозь дубовую дверь. Джейме это почему-то ранило больше, чем крики горящего заживо лорда Челстеда. «Мы поклялись защищать и ее», — сказал наконец он. «Поклялись, да только не от него», — ответил Дарри.

После этого Джейме видел Рейеллу всего лишь раз, в утро ее отплытия на Драконий Камень. Королева в плаще с низко опущенным капюшоном села в закрытый возок и отбыла в гавань, но он слышал, как шептались потом ее служанки. Королева вся исцарапана, говорили они, и грудь у нее искусана, точно ею зверь какой овладел. И Джейме знал про себя, что зверь этот носит корону.

Под конец Безумный Король стал таким боязливым, что не допускал никакого прикосновения стали к своей особе и оружия не терпел, исключая мечи своих белых рыцарей. Он ходил с немытой, всклокоченной бородой, серебристо-золотые волосы ниспадали до пояса, желтые ногти отросли на девять дюймов, как когти. Но сталь, которой он не мог избежать, терзала его по-прежнему — сталь Железного Трона. Руки и ноги у него всегда были покрыты струпьями и незажившими ранами.

Теперь он царствует над поджаренным мясом и обугленными костями, вспомнил Джейме, глядя на улыбку своей сестры. Царствует над пеплом.

— Ваше величество, — произнес он, — могу ли я сказать вам два слова наедине?

— Хорошо. Томмен, тебе давно уже пора на урок. Ступай вместе с великим мейстером.

— Да, матушка. Сейчас мы учим историю Бейелора Благословенного.

Леди Мерривезер тоже удалилась, поцеловав королеву в обе щеки.

— Вернуться мне к ужину, ваше величество?