Пир стервятников
Шрифт:
Она с трудом удержалась от смеха. Нет, это лишнее. Мужчины не любят, когда над ними смеются.
— Черный плащ очень пойдет к вашим глазам. И к волосам тоже.
— Со Стены люди не возвращаются.
— Вы вернетесь, но сначала убьете там одного мальчишку.
— Какого мальчишку?
— Бастарда, который сговорился со Станнисом. Он совсем молод и зелен, а с вами будет сотня людей.
Она чувствовала, что Осни боится, но гордость не позволяла ему сознаться в этом. Мужчины все одинаковы.
— Я убил уже столько мальчишек, что и счет потерял, — заявил он. — Когда он умрет,
— Помилование и лордство в придачу. — Если собратья Сноу прежде тебя не повесят. — У королевы должен быть принц-консорт, не знающий страха.
— Лорд Кеттлблэк? — Медленная улыбка поползла по лицу Осни, и шрамы налились красным. — Красиво звучит. Такой-сякой лорд…
— …достойный разделить ложе с королевой.
— Больно там холодно, на Стене, — нахмурился он.
— Зато у меня тепло. — Серсея обвила его шею руками. — Переспи с девчонкой, убей мальчишку, и я буду твоей. Надеюсь, у тебя хватит мужества?
Осни, помедлив не больше мгновения, кивнул.
— Я ваш.
— Да, сир, вы мой. — Она поцеловала его, дав почувствовать свой язык, и отпрянула. — На сегодня довольно. Прочее подождет. Будешь грезить обо мне ночью?
— Да, — хрипло ответил он.
— А когда ляжешь в постель с нашей девой Маргери — будешь?
— Буду, — пообещал Осни.
— Вот и хорошо.
Он ушел, и она позвала Джаселину. Пока та расчесывала ей волосы, Серсея скинула туфли и потянулась, как кошка. Я рождена для всего этого, думалось ей. Изящество замысла, вот что самое главное. Даже Мейс Тирелл не посмеет вступиться за свою доченьку, если ее застанут с таким, как Кеттлблэк, и ни Станнис Баратеон, ни Джон Сноу не удивятся тому, что Осни после этого отправили на Стену. Серсея позаботится о том, чтобы измену раскрыл сир Осмунд, чтобы преданность двух других братьев Кеттлблэк не ставили под сомнение. Если б отец видел ее сейчас, он не торопился бы так выдавать ее замуж снова. Жаль, что ему это недоступно. Все умерли — он, Роберт, Джон Аррен, Нед Старк, Ренли Баратеон. Один Тирион остался, но и он не протянет долго.
Вечером королева позвала в свою спальню леди Мерривезер.
— Хотите вина?
— Немножко, — засмеялась мирийка. — Впрочем, можно и побольше.
— Я хочу, чтобы завтра вы посетили мою невестку, — сказала Серсея, пока Доркас раздевала ее на ночь.
— Леди Маргери мне всегда рада.
— Я знаю. — От Серсеи не укрылся тон, которым Таэна всегда отзывалась о маленькой королеве. — Скажите ей, что я послала в Септу Бейелора семь восковых свечей за упокой нашего дорогого верховного септона.
— Тогда она пошлет семьдесят семь, — со смехом предсказала Таэна, — чтобы доказать, как велика ее скорбь.
— Я очень рассержусь, если она не сделает этого, — улыбнулась Серсея. — Скажите также, что у нее есть тайный поклонник, рыцарь, которого ее красота лишила сна и покоя.
— Могу я спросить, кто этот рыцарь? — В темных глазах Таэны зажглись огоньки. — Не сир ли Осни?
— Возможно, но имени сразу не называйте. Заставьте себя долго уламывать. Сделаете?
— Единственное мое желание — угодить вашему величеству.
Ветер
— Сто раз я говорила ему «нет», а он отвечал «да» — и в конце концов я тоже сказала «да». Таким мужчинам, как он, отказать невозможно.
— Мне это известно, — с кривой улыбкой сказала Серсея.
— Вашему величеству тоже такие встречались?
— Роберт, — солгала она, думая о Джейме.
Но когда она легла спать, ей приснился другой брат и три оборванца, с которых начался ее день. Во сне они вправду принесли ей голову Тириона. Она велела покрыть ее бронзой и держала в своем ночном горшке.
Железный капитан
Обогнув мыс при северном ветре, «Железная победа» вошла в священные воды залива Колыбель Нагги.
Виктарион стоял на носу вместе с Нутом-Цирюльником. Над берегом Старого Вика высился травянистый холм, где проросли из земли ребра Нагги толщиной с корабельную мачту, а высотой вдвое больше.
Кости чертогов Серого Короля… Виктарион чувствовал магическую силу этого места.
— Именно здесь Бейлон впервые назвал себя королем, — вспомнил он. — Здесь он поклялся отвоевать наши вольности, и Тарл Трижды Тонувший увенчал его короной из плавника. «Бейлон! — кричали все. — Бейлон наш король!»
— Так же громко будут выкликать и твое имя, — посулил Нут.
Виктарион кивнул, не разделяя, однако, уверенности Цирюльника. У Бейлона было три сына и любимая дочь.
Он так и сказал своим капитанам во Рву Кейлин, когда они приступили к нему с просьбами заявить свои права на Морской Трон. «Сыновья Бейлона все мертвы, — говорил Рыжий Ральф Стонхауз, — а дочь она и есть дочь. Ты был правой рукой своего брата и должен подхватить меч, который выронил он». Когда Виктарион напомнил, что брат приказал ему оборонять Ров от северян, Ральф Кеннинг сказал: «Волки разбиты наголову, лорд. Зачем нам завоевывать эти болота и терять острова?» «Вороний Глаз отсутствовал слишком долго и нас не знает», — добавил Хромой Ральф.
Эурон Грейджой, король Островов и Севера… Мысль об этом пробуждала в сердце Виктариона былую ярость, однако…
«Слова — это ветер, — ответил он им, — а ветер хорош, лишь когда он наполняет твои паруса. Вы хотите, чтобы я сразился с Вороньим Глазом? Чтобы брат пошел на брата, островитянин на островитянина?» Эурон, что бы там ни произошло между ними, все-таки старший. Нет хуже злодея, чем тот, кто проливает родную кровь.
Все изменилось, когда Мокроголовый призвал их на вече. Эйерон говорит голосом Утонувшего Бога, сказал себе Виктарион, и если бог желает, чтобы Морской Трон занял я… На следующий день он, оставив командовать во Рву Ральфа Кеннинга, направился по суше к реке Горячке, где среди тростников и плакучих ив стоял на приколе Железный Флот. В море, несмотря на переменчивую погоду, он потерял только один корабль, и вот они дома.