Пир теней
Шрифт:
— Соно, терпи, пожалуйста, терпи, — шептала Юриэль сквозь сжатые зубы, казалось успокаивая саму себя, а не его.
Ин Лик снова схватил ниджая за подбородок, поднося ко рту чашку, а сиаф прополоскала кровавую ткань в бочонке.
— Я вытру кровь и перебинтую спину. Мне нужно сделать мазь, только где рецепт?
Юри опять дотронулась до ран мокрой тряпкой, и Соно отключился, не сумев вынести нового приступа парализующей боли.
— Смотри,
Шестнадцатилетний Соно нахмурился.
— Она такая же, как все. — Он и в детстве не отличался многословностью.
— Ты тоже такой, как все, но это не мешает тебе быть особенным, — улыбнулся ему в ответ учитель.
Они стояли вместе с другими советниками около входа во дворец. В этот раз похищенных детей было намного больше, чем тогда, семь лет назад, когда в клане оказался Соно. Количество бездомных, убийц и воров тоже увеличилось: за прошедшие семь лет клан значительно расширился. Ренрис Бад, которого Соно всегда боялся и сторонился, произносил свою речь так же грозно и четко, как всегда. Юный ниджай осмотрел лица детей, остановив свой взгляд на девочке с длинными темными волосами. Она была арасийкой, как Соно и Хикаро. Но в ее чертах имелось и что-то западное. Глаза не такие узкие и веки не такие нависшие, как у жителей Арасы. Маленький прямой нос и очень пухлые губы. Одной рукой она прикрывала свою наготу, а второй собирала волосы, оголяя спину. Она словно знала, что ее ждет. Боялась, но была готова и как будто хотела поскорее с этим покончить. Она встретилась взглядом с Соно и, улыбнувшись, облегченно выдохнула. Ниджая это удивило. Она что, глупая? Чему она радуется?
— Особенная… — повторил Хикаро, тоже наблюдавший за ней.
Соно надеялся, что старик одумается и после клеймения они уйдут вдвоем: он не хотел тащить с собой еще и девчонку.
Подошла ее очередь ставить метку. Она робко шагнула к стражнику, и тот, резко развернув ее к себе спиной, начал диктовать клятву, которую она должна была повторять за ним.
— Я, Юриэль Мао, отказываюсь от отца своего. Отрекаюсь от бога Ара и пути, что проложил мне Всевидящий. Теперь я принадлежу своему господину, вверяюсь ему и отдаюсь всецело. Во имя Ренриса Бада, во имя клана «Или». Я готова принять свою новую жизнь.
Раскаленный металл прожег нежную детскую кожу, и девочка громко взвизгнула, словно поросенок, которого пытаются поймать перед праздничным ужином. Дети, стоявшие за ее спиной, столпились и, держась друг за друга, наблюдали за ней. Ее отпустили и выдали новую рубаху, которую она тут же натянула на себя. На ткани в районе лопатки расцвело багровое, быстро растущее пятно. Вытерев рукавом слезы, юная арасийка подошла к мальчику, который изгоем стоял дальше всех. Он был чуть старше и выше нее. Испуг сошел с его лица, а поднятые брови и наклонившаяся ей навстречу голова выдали удивление. Она что-то шептала ему на ухо, а он завороженно слушал. Соно тоже стало любопытно, но Хикаро отучил его совать свой нос в чужие дела. Дети закончили разговор, и арасийка встала в строй к уже давшим клятву детям и взрослым. Она вновь посмотрела на Соно, а тот резко отвернулся, делая вид, что разглядывать облака на небе ему куда интереснее, чем ее.
— Я не хочу ей помогать.
— Равнодушие — это высшая жестокость. Разве этому я тебя учил? — Хикаро, как обычно,
Советники продолжали стоять и наблюдать. Господин давно покинул их, уединившись в своем дворце. Все ждали, когда палач поставит последнюю метку, когда все похищенные потеряют свободу и обретут новую жизнь.
Соно старался не смотреть в сторону жителей бараков. Ярость сразу окутала его сердце, а разум требовал мести. Убийцы и воры, жившие в этом клане, вызывали у него отвращение. Учитель разрешал ему ненавидеть. Не переучивал и не переубеждал, а лишь напоминал, что именно клан «Или» спас ему жизнь. Но Соно знал, что благодарить за это нужно только Хикаро.
— Пойдем, надо успеть забрать девочку до того, как их уведут.
И вот его учитель опять бросается на помощь незнакомому ребенку.
— Хикаро, тебе этого мальчишки мало? Господин разозлится, когда узнает.
Один из советников толкнул старика, но тот, не обращая внимания, направился к Зачистке. Он шел медленно, ковыляя и прихрамывая.
— Подождите тут.
Юный ниджай обогнал остановившегося старика и, слившись с толпой, подошел к девочке. Стражники недоверчиво смотрели на Соно и переглядывались с советниками. Хикаро молча кивнул им, и те, получив разрешение, продолжили уводить детей и взрослых.
— Идем. — Соно схватил арасийку за локоть и потянул, уводя от толпы.
Он старался не смотреть на нее, чтобы не смущать и не смущаться самому. Она, к его удивлению, легко поддалась и, не сопротивляясь, шла за ним. Другие дети начали оглядываться, надеясь, что их тоже заберут. Соно чувствовал, что все следят за ними. Стражники их подгоняли, но те, сворачивая головы, продолжали провожать Соно взглядом. Интерес их угас, когда кто-то споткнулся и повалился на землю. Хикаро же направился навстречу Соно и Юриэль, чтобы как можно скорее увести их двоих от любопытных глаз.
— Не бойся, особенная, мы вылечим твой ожог. — Учитель подошел к ним и одарил девочку приветливой улыбкой.
— А я и не боюсь, знаю, что вылечите.
По выражению ее лица Соно понял, что она говорит правду.
Хикаро гордо поднял подбородок.
— Теперь в нашем клане появился маленький сиаф. Не переживай, с нами не пропадешь.
Хикаро накрыл ее своей мантией, а затем все трое направились вверх по горе к своей тихой и уютной минке. Там-то и началась их история.
< image l:href="#"/>«Как же холодно!» Это первое, о чем подумал ниджай, когда вновь проснулся и пришел в себя. Окно раскрыто нараспашку, очаг погас. Ему снилась Юри, и вот она вновь перед ним. Сиаф, в чем-то перемазавшаяся, со взъерошенными волосами, доставала с полок разные баночки, а затем смешивала их в ступке. Соно попробовал привстать, но у него не получилось: спина все еще болела.
— Ты проснулся?
Удар о кровать остался незамеченным. Юри быстро налила в чашку отвар и подбежала к Соно.
— Пей.
Пока она поила его все той же горькой травяной жидкостью, он вглядывался в ее лицо. Этой ночью она не спала. Покрасневшие глаза часто моргали, волосы мешали ей, падая на лицо, и она усердно сдувала их, морща нос.
— Лежи и не двигайся, еще рано для этого, но тебе уже лучше. Ты спал целый день.
Когда Соно допил, она встала и закрыла окно.
— Ты учил меня температурной терапии. Помнишь?
Ниджай нахмурился. Ему сложно было думать и уж тем более что-то вспоминать.