Пирамида баксов
Шрифт:
– Я поддерживаю! – горячо сказал Поплавков. – Со всей, так сказать, душой! Я ж понимаю! Это ж государственный интерес! Мы им всем должны доказать, что, в общем, вы и сами знаете! Чтоб уважали, значит! Но с визой-то как? Я не понимаю!
И приложил руки к груди, будто собирался поклясться, да никак не мог подобрать нужных слов.
– С визой очень просто! – по-военному четко ответил служивый. – Обращаетесь в посольство Российской Федерации в своей стране…
– В какой своей стране? – упавшим голосом осведомился Алексей Иванович.
– Вы на территории какой страны сейчас находитесь? – строго спросил служивый. – На территории Украины! Следовательно, едете в Киев, в посольство Российской Федерации…
– Да как же в Киев?.. – пролепетал ошарашенный Поплавков. – Целую ночь туда ехать. Мне ж всего-навсего на кухню, чтобы, значит, водички попить. Я ж только туда и обратно…
– Виза! – сказал служивый. – Без визы никак нельзя! У вас родственники на территории Российской Федерации имеются?
– Да сколько угодно! – пробормотал Поплавков, и тут его блуждающий взгляд вдруг наткнулся на истомившуюся от полной неопределенности супругу, пребывающую на территории сопредельного государства. – Маша! Да как же теперь?!
– Жена ваша? – тут же догадался служивый.
– Ага! – радостно подтвердил Поплавков.
– Это же меняет дело! – сказал служивый. – Считайте, что вам повезло!
– Ага! – еще больше уверился в том, что все обойдется, Поплавков.
– Это ж насколько вам будет проще, чем всем остальным! Не надо турпутевку покупать! Страховку медицинскую! Это ж насколько для вас все упрощается! Вашей жене всего-навсего надо будет вам приглашение прислать, вы с тем приглашением едете в российское посольство в Киеве, и вам там без проволочек, как законному супругу, как имеющему все основания, в общем…
Поплавков уже прозрел свое собственное будущее. Там, в будущем, его не ожидало ничего хорошего. А вовсе даже наоборот, если разобраться.
– Какое посольство?! – взвыл он, теперь уже по-настоящему испугавшись. – Какой Киев? Какая турпутевка? Жена моя законная! Тридцать лет семейного стажа! В загсе зарегистрированы! Маша, покажи им свидетельство!
Мария выдвинула ящик комода и из-под груды разноцветного белья извлекла требуемое свидетельство о регистрации брака. Она хотела передать документ мужу, но служивый прикрыл границу своей широкой грудью:
– Вы с ума сошли? Контрабанда? Недекларируемое перемещение товаров и услуг через таможенную границу?
Беда Поплавкова была в том, что он давно уже поверил в то, что граница может проходить через жилой дом. Поверил и принял как должное, даже пользовался этим необычным обстоятельством, водил в свой дом корреспондентов и зарабатывал кое-какие деньги. То есть изначальный бред уже превратился для него во вполне заурядную данность. Бред, к которому человек привык, уже воспринимается им не как бред, а как имеющая право на существование особенность жизни – независимо от того, нравится она тебе или нет.
– Документики обычным способом отправляем, – заученно вещал служивый скучным чиновничьим голосом. – В конвертик – и на почту. Лучше, если ценным письмом, с вложением описи. Так надежнее. Письмецо ваше будет отправлено в Москву, где оно пройдет через международный почтамт, потому как отправление международное, затем пересылается в Киев, проходит через тамошний международный почтамт, а там и к адресату будет доставлено – и трех недель не пройдет, как корреспонденция поступит по указанному адресу. Слава богу, не в средневековье живем, все-таки техника современная, прогресс и вообще двадцать первый век на дворе. Это раньше люди годами друг о друге никаких известий не имели, сейчас не то, сейчас все ускорилось.
Сослуживцы закивали согласно. Поплавков же, наблюдая стоящую всего в каком-нибудь метре от него супругу со свидетельством о регистрации брака в руках, явно не разделял всеобщего оптимизма. В голове его рисовался причудливый маршрут прохождения гипотетического письма, только что обрисованный ему служивым человеком, и Поплавков при всей своей законопослушности никак не мог взять в толк, как может неизвестно где блуждать целых три недели то, что можно взять прямо сейчас, просто протянув для этого руку. Он скосил глаза на вооруженного автоматом человека, украдкой вздохнул и попытался зайти с другого бока.
– С письмом – это мне понятно, – степенно кивнул он, хотя на самом деле, конечно, ему было совсем не понятно. – Но со всем остальным-то как?
Задав вопрос, он воззрился на собеседника, ожидая ответа.
– В смысле? – уточнил собеседник.
У до сих пор крепившегося Поплавкова не выдержали нервы.
– В том самом! – сорвался он на фальцет. – Что же это за жизнь мне предлагается? Я тут человек или где? На кухню мне – как? А телевизор вот включить – это через границу или куда? В туалет сходить – так это через дверь надо выйти, опять русская земля и нарушение границы! С женой пообщаться! Вы уж извините меня за подробности, но я еще не на пенсии и к женскому полу интерес очень даже имею – с этим-то как? Я здесь, она там, и что же ей теперь – три недели, как тому письму, через международный почтамт, потому как уже международное получается отправление?!
– Вы мне тут нервы не нервируйте и настроение не расстраивайте! – строго сказал служивый. – Все будет по закону! Как положено!
Услышав про закон, Поплавков совсем уж закручинился. Теперь счастья не видать, понял он. Если служивый человек про законы вспомнил, дела совсем, похоже, плохи.
А в комнату уже вносили два стола совершенно канцелярского вида. Один стол поставили на украинской стороне, другой на российской, кто-то принес маленькие флажки, точные копии государственных флагов – граница обустраивалась прямо на глазах. С обеих сторон от границы служивые подобрались, встали ровненько, один из них произнес короткую речь о том, что наконец-то отношения двух независимых государств приобрели цивилизованные формы, что, прежде чем объединяться, надо для начала размежеваться, что теперь на границе будет порядок и сплошное, в общем, добрососедство, и на этом торжественная часть и закончилась. Служивые развернулись и ушли. Русские – в дверь, украинцы – в окно, поскольку с украинской стороны двери пока не было, но проделать ее уже предполагалось, как уловил несчастный Поплавков из разговоров.