Пирамида Хуфу
Шрифт:
Молодые люди сидят и слушают прекрасную песню. Звуки полны то печали, то радости. Кажется, весь город, даже река, затаили дыхание.
Кончился гимн. Невидимые певцы начали другую песнь, о любви, о разлуке. Музыка звучит тихо, страстно и печально. И каждому думается, что это о нем звучат слова песни и это его душу подслушали музыканты. Руабен смотрит на сестренку, как он называет Тети. Что-то в груди его значительно вздрагивает, когда он встречается с ее глазами. Черные, бездонные, как омуты, они смотрят пристально, с тоской и нежностью... Руабен вдруг с пугающей ясностью прозревает: так не смотрят на брата. Он опускает в смущении свои глаза. Поняв его, Тети смотрит на реку. Даже веселый Инар глубоко задумался.
Поздней ночью они возвращаются домой. Бредут непривычно тихо, завороженные музыкой, печалью и красотой.
Как-то раз во время одной из прогулок Инар обратился к Тети:
— Нам с Руабеном нужно зайти к одному вельможе. Он предлагает работу за хорошую плату. Посиди одна на скамейке. Мы вернемся скоро.
Тети сердито посмотрела на брата:
— А зачем вы брали меня с собой? Будут приставать здесь богатые бездельники. Ты знаешь, что я одна не хожу.
Инар и сам не любил оставлять ее одну. Он нерешительно топтался на месте.
— Слушай, Тети! Нам обязательно нужно посмотреть вдвоем. Я тебя очень прошу. Я тебе подарю что-нибудь за это.
У Тети лукаво блеснули глаза.
— Хорошо! Вон такое ожерелье. Видишь, пронесли даму в кресле?
— Э, нет! Нам придется обоим долго работать за такое ожерелье, а нам-то что останется за работу? Тети, пойми! Мы не скоро пойдем теперь на прогулку. Сюда идти далеко, а из мастерской возвращаться поздно.
— А если мы подарим тебе ножные браслеты? — спросил Руабен.
Тети вспыхнула и, улыбаясь радостными глазами, ответила ему:
— Согласна! Только скорее возвращайтесь!
— Вон Чечи идет, он с тобой побудет. — Инар, лукаво улыбаясь, посмотрел на сестру.
— Ты что? — подозрительно спросила Тети.
— Теперь ты не будешь одна, значит, и браслеты не за что дарить.
— Ах! Вот как! Тогда вы никуда не пойдете!
Руабен посмотрел на ее задорное личико, не подозревая, сколько восхищения было в его глазах.
— Да нет! Не беспокойся, Тети! Мы подарим тебе, раз обещали. Мы же мужчины и обещание выполним.
— Да будет над вами милость Птаха! — поздоровался подошедший Чечи.
— Да будешь ты здоров! — ответили хором друзья.
— Слушай, друг! Нам нужно отлучится, посиди с сестрой, мы скоро вернемся.
— Хорошо, Инар!
Молодые люди ушли. Тети провожала их долгим взглядом, забыв о Чечи, а тот сидел, не спуская глаз с девушки. Он думал, что богини при рождении Тети отобрали все лучшее и соединили это в ее лице и фигуре. Как нежна линия ее круглого подбородка! И две розовые ямочки на щеках! Молодого скульптора бросало в дрожь, когда он сбоку смотрел на ее глаза. Ну и ресницы! Как будто два черных страусовых пера. Одно сверху, а другое, поменьше — снизу. И между ними блестящая глубина черных с синевою глаз. И цвет лица, как у лепестков розового лотоса. Сколько молодых сердец вздыхает о ней.
Тети вдруг звонко рассмеялась.
— Смотри, Чечи! Как шатается вон тот толстяк! Верно, выпил лишнего вина. Видишь ты его?
Она совсем не замечала восторженного взгляда скульптора. Чечи сидел взволнованный. Эта девушка давно не дает ему покоя. И во сне он видит только ее. Несколько раз намекал Инару, тот только отшучивается. Сейчас они вдвоем. Когда еще будет такой случай?
— Я был бы самым счастливым человеком на земле...
— Я желаю тебе этого, — рассеянно отозвалась Тети.
— Но для этого счастья ты мне нужна, Тети. Я ведь очень давно тебя люблю. И не могу смотреть ни на одну девушку.
Тети удивленно посмотрела на него. И этот влюблен. На ее лице отразилась досада, но она сдержанно ответила:
— Я очень ценю тебя как лучшего друга Инара. Но... — она остановилась, не зная, как ответить, чтобы не обидеть его. — Видишь ли, Чечи... Я не выйду замуж. От храма богини Хатор и от храма Ра предлагают стать жрицей. Я, наверное, соглашусь.
Чечи растерянно посмотрел на нее.
— Но... мне кажется, что ты любишь простую жизнь, детей, домашнюю жизнь.
Тети улыбнулась:
— Жрицей быть интересней. Сколько поклонения в народе!
Чечи не нашелся, что ответить. В это время он увидел Инара с Руабеном. Но Тети увидела их раньше. Чечи посмотрел на ее лицо. На нем вдруг вспыхнул яркий румянец, и в ее глазах появился особый блеск. Она смотрела только на Руабена. И Чечи понял, почему Тети отказывала всем своим женихам, почему она была всегда почти только в обществе брата и Руабена. Она любила Руабена.
— Ну, Тети! Будут тебе ножные браслеты, — весело проговорил Инар.
— Пойдем, Чечи с нами. Погуляем еще.
Но Чечи, расстроенный, отказался. Трое друзей отправились дальше, а влюбленный неудачник поплелся домой. И дорогой он удивлялся капризам богов. Зачем им нужно, чтобы Тети любила Руабена? Руабен все равно не может на ней жениться.
Дома Чечи выпил большую кружку вина и улегся на циновку. В захмелевшей голове было сумбурно. Он с досадой бормотал:
— Великая девятка!* [30] Зачем боги путают дела у людей? Зачем Тети любить Руабена? Проще всего было бы, если бы она любила меня. Мы поженились бы. А как теперь все это будет?
30
великая девятка — девять главных богов древнего Египта
У СВЯЩЕННОГО АПИСА
Инар ходил недовольный. Вот уже несколько дней его работа не продвигалась. Линии спины и шеи у каменного Аписа были неправдоподобными. Часами он стоял у своего незавершенного бога и мучительно искал решения. Здесь же, на песке, набрасывал острием резца силуэт быка, стирал, снова рисовал, запальчиво бросал резец, швырял с досадой мелкие камни и, с ушибленной ногой, хмурый, уходил куда-то.
Перед обедом он зашел к Руабену, с увлечением работавшему над глыбой желтого известняка, и невольно залюбовался его ловкими сильными движениями.