Пирамиды астрала
Шрифт:
— С такой закуской, да выпивоном — хоть до воскресенья!
— Ну, тогда наливай! А я начну перечислять, что вспомню, — я немного встряхнулся, усаживаясь на своего любимого конька: начав с теории Дарвина, перепрыгнул на происхождение жизни на Земле и закончил молекулярной генетикой. Вывод оказался парадоксальным даже самому оратору (то есть мне):
— Вот скажите, — вещал я. — С какой вероятностью из магмы в результате извержения вулкана может спонтанно возникнуть полностью благоустроенный дом?
— Ни с какой, разумеется! — ответила Таша.
— Вот и я о том же: вероятность основных качественных изменений в биологии не то что равна нулю, а вообще со знаком минус писать надо. Об этом целую религию на западе сочинили —
— Но ладно о молекулах, а как человек? В нем же тоже много загадок, — подстрекала Таша, переводя беседу на более знакомую ей тему.
— А в нем все сплошная загадка. Чем глубже копаешь, тем мутнее картина, — ответил за меня Слава. Просто принято необъяснимого не замечать — так легче жить.
— Ну, например! Назови хоть какую-нибудь загадку! — подзуживала Славку Таша.
— Ты, например! — хитро улыбался Славка.
— Это не честно!
— Тогда объясни мне, что такое музыка? Каким образом и почему она так влияет на человека? Ты же психолог!
— В музыке есть резонансные колебания, и те, которые лучше вписываются друг в друга, образуют мелодию, — «материалистически» рассуждала Таша, пытаясь сделать серьезное лицо.
— Чем же тогда отличаются две одинаково «резонирующие» песни, допустим, с одного и того же альбома, из которых, одну поет и слушает весь мир, а другую невозможно дослушать до середины? Или, обратный случай: одну и ту же песню, один слушает с утра до вечера, а другой на стену лезть готов при первых же звуках? Нет на это ответа. Никакого алгоритма не найти, и сколько компьютеры не грузи программами, не могут они ничего талантливого сочинить.
— И такие пробелы в науке на каждом шагу! — я опять подключился к общему стенанию. — Например, как такое мизерное количество генов, которое отведено человеку (меньше чем в картошке), хватает, чтобы закодировать все биохимические реакции, сложнейшую клеточную структуру, точное пространственное строение организма и даже основные поведенческие инстинкты? Какая программа, и какими средствами обеспечивает развитие организма из одной клетки в сложнейшую пространственную структуру? А о мозге и умственной деятельности лучше даже не начинать!
— Кстати, в физике, по-моему, не меньше нестыковок! А, Федь? — подзадорил Слава Федьку, переведя разговор на свежачка.
Тут уже Федя закусил удила и понесся жаловаться о несуразностях космогоний, квантовых полей и всяких относительностей… В общем, вечер прошел удачно — все уболтались и упились насколько могли и хотели, и при этом, даже разошлись по домам на своих двоих.
Распихивая по углам следы былых сражений с зеленым змием и гранитом науки, я в пасторальной релаксации рассуждал, как прекрасен и непостижим наш мир, даже не предполагая, что скоро наша милая компания столкнется со всей этой непостижимостью лицом к лицу. И далеко не всегда это будет приятно…
ГЛАВА 2. СЛАВА И ТАША
Чтобы продолжить историю дальше, просто необходимо рассказать о двух ее главных действующих лицах (ну конечно, не считая меня), к которым на дачу с Федькой и собирались. И начать их историю лучше примерно за год до происходящих событий — как раз со времени их знакомства…
Наташа, отложив на скамейку маленький томик стихов и прикрыв глаза, подставила лицо к ласковым лучам уже по-летнему теплого солнца. В голове продолжали неторопливо кружить прочитанные строчки, создавая ощущение ожидания чего-то светлого и радостного. Может быть, этому способствовала еще и весна, набравшая уже полную силу?
Вокруг была тишина, нарушаемая легким перечирикиванием воробьев. Где-то журчала вода, унося с собой остатки зимы. Теплые блики солнца скользили по закрытым векам, рассеивая куда-то спешащие мысли. Только отдаленный гул, доносясь в этот старинный парк, напоминал о городе, суетящемся где-то там, в своей огромной, спешной и деловитой жизни.
"Как же иногда несколько строк, прочитанных в случайной книжке, могут совпасть с мимолетным настроением и ощущениями читателя" — думалось Наташе.
Бегая с занятия на занятие, когда день расписан с минуты до минуты между учебой в аспирантуре и практикой в клинике, она вдруг оказалась свободна на целых два часа. Пару отменили в последний момент из-за болезни преподавателя. И вот сейчас, она сидела, закрыв глаза, где-то посреди парка, выпав из суеты реальности, растворяясь в тишине деревьев и замерев, как будто в ожидании чего-то восхитительного и прекрасного, ждущего её впереди…
"Всё!" — в голове зазвенел колокольчик тревоги: "Сколько же я уже сижу здесь? Мне же надо к двенадцати быть в институте, а туда еще добираться с полчаса!" Наташа, с сожалением, встала со скамейки, чувствуя, что из последнего месяца жизни, наверно только эти минуты и останутся в памяти надолго — может быть на всю жизнь.
А судьба несла её в бурном водовороте событий с одного этапа на другой, не давая опомниться и остановиться. Хорошие способности и трудолюбие не оставляли шансов на спокойную жизнь, толкая её из школы в университет, из университета в ординатуру, из ординатуры в аспирантуру. И везде, преподаватели и профессора только и твердили: "С вашими способностями, дорогая, обязательно нужно пытаться поступать туда-то и туда-то!" — менялись лишь адреса. Так что, выбирать приходилось единственно между медициной или психологией, психологом или психотерапевтом и, уже только в аспирантуре, Наташе удалось настоять на том, чтобы заниматься анализом пограничных состояний психики, что всегда притягивало её, как магнитом.
Из-за нестандартности темы с самого начала были проблемы с руководителем. Профессор, завкафедрой психологии и психотерапии, Иван Васильевич Пустосельский, респектабельный, уже находящийся в почтенном возрасте мужчина, еще полгода назад, при принятии в аспирантуру, пытался мягко увести Наташу с выбранной стези:
— Вы знаете, голубушка, что этой темой Вы ставите себя на сомнительный путь? Ведь Вам придется анализировать всякие нетипичные случаи с шаманами, колдунами, гипнотизерами и всякими экстрасенсами! — Иван Васильевич сморщился, как будто съел лимон. — Ведь Вам придется строить доказательную базу на песке единичных, неповторяющихся случаев. Любой оппонент легко раскритикует такую слабую статистику. Не легче ли взять стандартную тему, например, "Влияние различных методов терапии на депрессивные состояния психики, вызванные внешними факторами"?