Пирамиды астрала
Шрифт:
— По крайней мере, мы теперь немного знаем, как себя вести в астрале и чего там бояться или, вернее не бояться, чтобы не приглашать себе всяких неприятных гостей! — подвел итог моим нравоучениям Федька и, подняв бокал с вином, провозгласил тост. — За безопасную дорогу на небеса!..
На завтра, пока Федька трудился на благо родины, Слава стоял на изнанке моей спальни и, смотря, как я прыгаю в астрал, пытался повторить мои астральные кульбиты. На него самого было грустно смотреть. На меня, наверное, тоже. Я, что называется, запарился и умаялся, пытаясь внушить Славке астральные образы
— Слава, я пойду за помощью. Спрошу Санту. Только боюсь, ему придется долго объяснять, чтобы он согласился. Если я с ним через полчаса не появлюсь, то выходи в реал, а я с ним на завтра договорюсь, чтобы вас с Федькой сразу двоих тащить.
— Давай. Кажется, иначе ничего не получится.
— Тогда я пошел. Пока! — и я сосредоточился прямо на стену Рождественской пирамиды…
Глядя на колышущийся в темноте занавес, я сообразил переодеться потеплее, прежде чем нырять сквозь него. Потом попробовал еще один трюк: представил себе клуб Дедов Морозов, каким его видел во время своего первого визита, и нырнул в занавес. Трюк сработал и даже слишком! Я кубарем прокатился по утоптанному снегу и воткнулся в чью-то мохнатую ногу.
— Хро! Экий ты увалень! — ворчливо хрокнул на меня сверху знакомый голос. Подняв голову, я увидел большой темный глаз под густой опушкой ресниц, которому позавидовала бы любая красавица. — Ну и где тебя правилам приличия учили?
— Извини, Рудольф! — обрадовался я старому знакомому. — В том-то и дело, что нигде!
— Оно и видно! — продолжал ворчать олень, стоя в большой упряжке Санты. — Ты хоть сообразил бы, балда, что неприлично, вот так вот, вваливаться без предупреждения прямо на крыльцо! Здесь же всякого народу целая толпа может собраться, а ты бы эдак, с разгону в них и впилился! Выбери себе место поукромней и вываливайся туда, сколько хочешь, хоть по сто раз на дню. А то, тоже мне, каскадер хренов выискался!
— Привет! Как я рад тебя видеть! — я не стал оправдываться, а просто заявил о своей симпатии оленю.
Он замолчал, немного опешив от таких детских проявлений любви, высказываемых вполне взрослым дяденькой. Потом опять хрокнул и сказал:
— С этого и надо было начинать. Ты, вообще-то ко мне или к Санте? Или еще по каким делам?
— Мне помощь нужна. В принципе, я полный болван в астрале, так что хоть твоя помощь, хоть Санты, хоть Мороза мне пригодится.
— Ну если болван, говоришь — тогда к Санте! Он всем болванам помогает. И потом, сам понимаешь, умных к умным, а тебя к Санте. — наигранно презрительно фыркнул Рудольф. — Мы этого бездельника только что привезли. Так что забирай его, покуда он своего рождественского глёга не накушался в драбадан, а мы здесь подождем. Вам куда-нибудь ехать надо будет?
— Наверно. Мне с ним по душам поговорить надо, а здесь народу обычно многовато. — С этими словами заправского завсегдатая, я зашел на крыльцо и постучал в дверь.
— Чего стучишь?! — раздалось фырканье сзади. — Все равно никто не откроет! Они там, небось, опять орут до посинения, кто лучше да умнее. Обалдуи старые! Заходи, короче, сам!
Ничего не осталось делать, как зайти в дом. Толкнув дверь, я ввалился в жарко натопленное помещение. За столом шла привычная глазу баталия. Морозов сейчас поприбавилось. Штук пять старичков выясняли, какое Рождественское дерево самое правильное.
— А чем пальма вам не дерево?! — громко выдавал свой довод, наверно, какой-нибудь филиппинский Дед Мороз, судя по его узкоглазости, плосколицости и чахленькой бороденке. — Если у людей отродясь других деревьев под рукой не было, что им еще украшать? И потом, пальма довольно красивое дерево — не чета вашей елке! А ты вообще молчи, пока тебя буддисты не прогнали! — пытался заткнуть ему рот мой земляк, «настоящий» Дед Мороз, тряся в возмущении своей грандиозной бородищей. — Тоже мне выискался, законодатель мод! Бороду сначала отрасти! Стыдобища!
Мой спаситель Санта сидел чуть в стороне и не участвовал в споре, поскольку его рот был занят гораздо более важным делом: он припал к внушительной кружке горячего напитка, судя по запаху и горячительного тоже. Оторвавшись, наконец, от этого важного дела, он заметил меня и восторженно заорал:
— Кого я вижу! Женя! Какими судьбами?! — затем подошел и протянул сразу обе руки, загребая меня в охапку. — Заходи, гостем будешь! Тебе чего налить?
Я, обрадованный таким душевным приемом, сразу решил брать быка за рога:
— Здравствуйте всем! — я приветственно махнул дедам Морозам и пожал руку Санты. — У меня серьезная просьба к тебе. Нам нужно по душам поговорить, и я приглашаю тебя в свой якорь.
— Да что ты такой серьезный?! С эдакой миной ни одно дело не получится. Чем серьезнее к делу относишься, тем больше вероятность, что ты его провалишь! — знакомил меня с праздничной философией Санта. — Если так к жизни относиться, легче сразу лечь и помереть! Даже здесь, в астрале! Давай, сначала к столу! Знаешь, вот сколько уже лет, как помер, а все не могу нарадоваться отсутствию похмелья после попойки. Ты уже оценил это преимущество астрала?
— Но это ж ненатуралистично? У вас же здесь все, вроде как по-настоящему!
— Все, да не все! И где же ты в реале говорящих оленей с гномами видел? Но ты прав, похмелье и здесь замучает! Если только не знать маленьких уловок! — Санта хитро улыбнулся и продолжил. — Достаточно, на следующее утро надо прокатиться по другим пирамидам с инспекцией и заодно поправить голову. В открытом-то астрале наша фантазия при нас, и придумать себе прояснение в мозгах нефиг делать!
— Рудольф обещал подождать нас и не уезжать в стойло! — напомнил я Санте, когда пропустил рюмочку, другую за компанию с Морозами. Как ни странно, это возымело решительное действие. Санта уже сам позвал меня:
— Ну что там у тебя?! Давай, пошли! Олени, в самом деле, ждут! — стало даже не понятно, кто у них в упряжке главный, Санта или Рудольф? А может, Санта так животных любит? Так или иначе, но я схватил свой треух в охапку, и мы вывалились на крыльцо.
— Сколько можно пьянствовать? Мы уже перемерзли все! — раздалось радостное ворчание с дороги.
Санта, привычно вскочил на облучок и махнул мне, приглашая залезать в сани:
— Ну, куда едем?!
— Ко мне в якорь! У меня там зеленая лужайка. Оленям должно понравиться! — сообщил я и добавил с опаской. — Там сани не тормознут лишку по земле-то?