Пирамиды богов
Шрифт:
Нужно придумать правдивую историю. Если Волк доберётся до телефона и расскажет свою, у него будут серьезные проблемы. Мамонтов пока еще его начальник.
Зазвонил телефон.
— Да, я слушаю, — ответил Голованов.
— Филипп Нойманн.
— Я хочу сказать, что произошло дурацкое недоразумение. Лис ввел меня в заблуждение, а мои ребята не были проинструктированы…
— То, что произошло уже не имеет значения. Через несколько часов к тебе прибудут еще два человека, — монотонный голос успокоил Голованова.
Откуда у него такие связи?
— Ты добудешь кое-что для меня, а я обеспечу тебе лояльность местной полиции.
— Взамен я хочу получить обоих русских. Живыми. В Москве никто не должен ничего узнать.
— Договорились.
Голованов почувствовал облегчение.
— Что я должен делать?
Глава 8
В голове Лиса произошел взрыв. Затем еще один и еще. Он увидел перед собой женское лицо. С правого плеча свисал короткий хвостик из черных волос, закрутившихся крючком. Вместе со зрением пришло ощущение горечи на лице от пощёчин.
Девушка взяла Лиса за плечо и, с кажущейся легкостью, подняла его на ноги. И не мудрено: несмотря на свою хрупкость, она с лихвой превосходила в весе исхудавшего старика.
— Раковый, да?
Лис кивнул, отряхнув штанину от пыли.
— Потом прихорашиваться будете. Садитесь. Отвезу вас к подруге, она тоже врач. Может выписать рецепт на обезболивающее. Я поставила вам ампулу адреналина из аптечки.
Лис не заметил, как оказался на переднем сидении. Он повернулся, чтобы взглянуть на молодого напарника.
— У него серьезная кровопотеря, но жить будет. Я наложила жгут и обработала рану. Стольких матерных слов в жизни своей не слышала. Ужас просто. Еще он много болтал на русском, не знаю о чем, но уверена ничего хорошего.
— И я тебя тоже люблю, солнце, — проговорил Волк, не открывая глаз.
Анна фыркнула от злости и нажала на газ. Автомобиль выехал на трассу ведущую за город.
— Почему ты не вызвала полицию? — спросил Лис, придя наконец в себя.
Анна сглотнула и еще раз взглянула в зеркало заднего вида, опасаясь преследования.
— После того как я оставила вас у Рамона, я была на взводе. Поэтому поехала ночевать к подруге. Утром мне позвонил какой-то мужчина и предложил работу в парижском университете. Я давно мечтаю об этом. Мы договорились встретиться. Он назвал этот адрес.
— Рамон у них, видимо, тебя не обнаружили дома и решили заманить обманом.
— Что им от нас нужно?
Лис зажал пальцы обеих рук в замок и развел в разные стороны до многократного хруста в суставах. Сухожилия снова ощутили приятный прилив энергии.
— То, что они не смогли получить от вашего отца.
— О чем вы говорите?
Лис вкратце рассказал девушке о своем знакомстве с Раулем Весге и о том, как отыскал Джеймса Гаррисона.
— Я не понимаю, вся причина в этом идоле? Он что из золота и драгоценных камней?
Лис пожал плечами.
— Я никогда его не видел. Но Филипп Нойманн готов на все, чтобы найти его, и он не похож на человека, нуждающегося в деньгах.
— Если этот идол спрятал тот британский агент, при чем здесь мой отец и брат? Откуда им было знать об этом?
— Это я и пытаюсь выяснить. То послание, о котором я сказал, предназначалось вашему отцу. Нойманн считает, что Рамон знает о местонахождении идола, либо об этом знаете вы. Послание…
— Послание из четырех бессмысленных слов на бумажке, написанной кровью психически больным человеком, адресованное алкашу-сыну давно умершего археолога, которого, кстати, научная общественность считала настоящим психом. Нет уж. Я уверена, это очередные головорезы и зэки, которым Рамон задолжал деньги.
Послышался громкий смешок с заднего сидения.
— Просто оборжаться можно. Дохлый старикашка и мисс тридцатилетняя невинность думают, они попали в шпионский боевик. Избавьте меня от этого бреда и высадите на ближайшей остановке.
Анна оскорбительным взглядом посмотрела в зеркало заднего вида. Лис попросил девушку остановить машину у ближайшего парковочного кармана.
Он повернулся к парню и заговорил:
— Можешь идти. Через пятнадцать минут тебя арестует испанская полиция. Если переживешь пытки, может быть, вместе пожизненного отсидишь лет двадцать, если тебя раньше времени не отравит или не прирежет в камере засланный разведкой оперативник.
— Да пошел ты в жопу со своими страшилками, рассказывай их лучше этой тупой курице.
Лис с облегчением подметил, что они говорили по-русски.
— Эта тупая курица спасла нашу жизнь. После того как я спас твою. Имей уважение.
Волк резко поднялся со спинки сидения. Его пронзил болевой синдром, отчего лицо скрючилось, как от глотка лимонного сока.
— Если бы не ты, ничего бы этого не было, понял? Люди были бы живы. Ты разрушил мою жизнь, жизнь ее и брата. Лучше бы ты тихо помер в своем сортире.
Лис пристально глядел на бунтующего парня и внимал каждому его слову. Он готов был согласиться со всем, если бы мог вернуть события вспять. Но сейчас у него не было времени на то чтобы жалеть о принятых решениях. Отныне каждая последующая минута жизни дороже золота.
— Простите, что отвлекаю вас от жаркого спора сеньоры, — Анна пристально смотрела в боковое зеркало. — если полиция увидит разбитое стекло, она захочет задать вопросы.
На горизонте показался полицейский автомобиль и теперь медленно двигался в их сторону.