Пирамиды роста
Шрифт:
Слава снова привёз Валю в Госдуму, довёл до кабинета. И теперь секретарша при Валином появлении вскочила и льстиво поздоровалась. А Горяев устало скомандовал:
– Пошли в столовку, у меня не будет сегодня другого времени поесть.
В лифте поцеловал, зарылся носом в её волосы:
– Соскучился…
– Долго же ты по мне соскучиваешься, – упрекнула Валя.
После ужинов со Свеном было странно, что в думской столовой не подходит официант, а депутаты вперемешку с сотрудниками стоят
– Как челнок по стране летаю – туда-обратно.
– Взял бы с собой, – попросила она.
– Однажды взял, до сих пор эхо, – укорил он.
– А у меня новости.
– Швед тащит к Мендельсону? – поднял он бровь.
– Хуже! Предложили передачу вести.
– Это здорово, – обрадовался Горяев. – Ты органичная, а там одни мартышки с натянутыми рожами, вроде Горбушкиной.
– Зазнаюсь, найду там себе кого, – пококетничала Валя.
– В Останкине не найдёшь. Всё, что в кадре, – туши свет, сливай воду. Операторы, конечно, на мужиков похожи, но либо тупые, либо пьяные. Будешь как в камере хранения.
– Про Рудольф слышал?
– Кто ж про неё не слышал?
– А как ты относишься к генералу, который не ввёл войска в Чечню? – испытующе глянула Валя.
– Хорошо отношусь, ласточка моя. Война в одноходовку не вписывается. Воробьёв молодец – армия в жутком виде. Но делать вид, что война не шла все эти годы, уже нельзя. Поняла?
– Нет, – честно ответила Валя.
– Хочешь научиться понимать, смотри политические новости, записывай в тетрадку, что неясно, потом спрашивай у меня.
– А у кого спросят остальные? – возмутилась Валя.
– Новости теперь делаются не для народа, это разные центры власти обмениваются шифровками. А народ видит их переписку, но ни слова не понимает! Ясно? – Он говорил почти как Рудольф.
– А для народа про что передачи?
– Про старушку, которой пенсию прибавили, про любовь и про отгадывание букв.
– А ему про политику знать не хочется?
– К сожалению, не хочется. Он голосует кошельком, читает и смотрит, что маньяк съел девушку, а Пугачёва бросила Киркорова. Ему в новостях только одно хочется увидеть: во власти все воры и подонки. Прочитал, успокоился, значит, и ему можно!
– А те, кто интересуется политикой?
– Это уже не народ.
– Раньше знала, зачем телевизор, оказалось, он за другим.
– Такие вещи полезно понять, ласточка моя, пока не начала в нём работать. К слову, мне твоя телекарьера перед выборами ни к чему. Надеюсь, пилотом всё и закончится.
– И не надейся! – с вызовом ответила Валя, она уже знала, что «пилот» – это не про лётчиков, а пробная съёмка передачи.
А через несколько дней вечером зазвонил городской телефон.
– Здравствуйте,
– Слушаю вас, – стараясь казаться спокойной, ответила Валя.
– Вике скоро 18, и я хочу решить вопрос с жильём, – говорила небрежно, как о незначимой вещи.
– Как именно? – спросила Валя.
– Почему я должна с вами объясняться?
– Потому что вы мне звоните, а не я вам.
– Когда она станет совершеннолетней, опека разрешит продать квартиру, – неуверенно сказала Викина мать.
– Конечно, если Вика получит свою долю.
– Вы хотите её присвоить?
– Нет, это вы хотите её присвоить! – возмутилась Валя.
– Однажды Вика наиграется «в гости» и вернётся домой, вы этого понять не можете, потому что у вас нет детей.
– Наоборот! – металлизировала голос Валя. – Это у вас теперь нет детей, а у меня есть Вика!
В трубке раздались короткие гудки. Валя начала нервно ходить по комнате из угла в угол. Слава богу, Вика гуляла с Шариком. Минут через пять снова зазвонил телефон.
– Это опять я, – продолжила Викина мать. – Давно хочу сказать, вы – моё проклятие, мой камень на шее! Вы жили с моим мужем, вы отняли у меня дочь, теперь нацелились на мою квартиру.
– С Мишей вы сто лет как не жили. Вику я вытащила из наркотиков. Квартира такая же ваша, как и её. Можем встретиться впятером: вы, Миша, Вика, я и юрист.
– Я ведь сразу, как вы ляпнули про явление Богородицы, поняла, что съедите меня в сыром виде! – фыркнула Викина мать.
Предстоял неприятный разговор с Михаилом и Викой, но Валю многому научила квартирная история Сони с Герой.
Она набрала телефон Михаила и услышала ожидаемое:
– Не хочу с ней иметь дела!
– Это Викино жильё. Откажись от своей части в пользу дочери. Или вам обоим плевать, где ей жить, когда вырастет?
– Будет обычная сцена, крик, упрёки. Пойду только с юристом.
В дверях повернулся ключ, и Вика потащила Шарика в ванную мыть лапы. Валя встала за её спиной, рассказала о звонке, аккуратно сгладив углы.
– Её-моё! Это ж дедушкина квартира! – не поворачиваясь, ответила Вика.
– Твоя мама хочет устроить личную жизнь. Пусть устраивает, но отдаст твою долю, – сказала Валя.
– А чё, блин, сама мне не сказала? Я у неё на той неделе обедала, – удивилась Вика.
– Прощупывает почву, хочет знать, что я думаю.
– Да пусть подавится квартирой!
Повисла пауза.
– Получается, мы будем втроём жить в двух комнатах, а они вдвоём в четырёх? – осторожно подбирала слова Валя. – Думаешь, мне легко пахать, не имея места, чтоб закрыться, когда всё через край?