Пират из высшего общества
Шрифт:
Суету возле трапа заметил капитан. Увидев Пьера, он, широко улыбаясь и раскинув руки, пошёл ему навстречу. Обнял парня, поинтересовался, что случилось и удалось ли ему устроиться на берегу.
– Господин де Графф, вы были правы: у вас на корабле намного лучше, – Пьер поднял на Лоренса жалобный взгляд. – Возьмёте?
«Агреабль» прибыл в Пор-де-Пэ, и уже спустя неделю Лоренс через посредничество де Пуансе приобрёл по очень сходной цене плодородные земли между поселением Кап-Айтьен и мысом Кап-Франсе, в окрестностях новой губернаторской резиденции. Но своей команде голландец сообщил, что на какое-то время их базой станет Порт-Ройял на Ямайке, которая принадлежала англичанам. Пираты не возражали, поскольку
А дело было в том, что год назад, в 1676-м, лейтенант-губернатором Ямайки стал знаменитый пират Джон Генри Морган. Предыстория этого назначения была весьма любопытной. Английские власти, как и французы, в очередной раз попытались запретить своим пиратам вести боевые действия против Испании. Морган в этот момент готовился к крупной экспедиции на Дарьенский перешеек и не стал менять свои планы. С отрядом в тысячу двести человек он совершил тяжёлый поход через джунгли и разгромил богатейший испанский город Панаму. Когда он вернулся на Ямайку, губернатор Томас Модифорд сообщил ему, что поступил королевский приказ о его аресте, и предложил побег, но Морган добровольно согласился отправиться в Англию. Он беспрепятственно распродал свою долю панамской добычи и взял с собой крупную денежную сумму на случай, если понадобится давать взятки.
На военном корабле «Уэлком» пират пользовался полной свободой и уважением. В Англии он был встречен восторженными толпами, с ним захотел познакомиться сам король, вся общественность восхищалась им, как национальным героем, а женщины крутились вокруг него в огромных количествах, поскольку Морган, помимо огромной популярности, в свои тридцать восемь лет всё ещё обладал весьма привлекательной внешностью. Естественно, суд не нашёл в его действиях состава преступления. Морган жил в Англии, пока это ему не надоело, и спустя четыре года вернулся на Ямайку в чине лейтенант-губернатора, с королевским поручением искоренять морской разбой. Бывший пират был назначен вместо сэра Томаса Линча, который три года назад занял пост Модифорда.
Де Графф рассудил, что договориться с «коллегой» всегда будет проще и поэтому избрал Ямайку своей базой. Кроме того, он горел желанием лично познакомиться со знаменитым корсаром, послушать его рассказы и учитывать этот опыт в своих рейдах. Лоренс действительно подружился с Морганом, который был старше него на восемнадцать лет и с удовольствием делился воспоминаниями о своих похождениях, давно перешедших в разряд легендарных. Но имелась ещё одна причина, по которой Лоренс устроился на Ямайке: он стремился замаскировать свои связи с французами и покупку участка земли на Сен-Доменге.
После двухмесячной стоянки в Порт-Ройяле «Агреабль» загрузил всё необходимое для плавания и снова вышел в море. Ван Хоорн оставался в порту – его фрегат «Сент-Николас» нуждался в переоснастке. Главари договорились по истечении десяти недель снова встретиться в столице Ямайки, чтобы обсудить дальнейшие планы.
Крейсируя в одиночку в районе северо-восточных берегов Кубы, де Графф был вынужден ввязаться в неравную схватку с двумя испанскими фрегатами. 60-пушечная «Санта-Каталина» и 48-пушечный «Сантьяго-де-Компостела» уступали баркалону в скорости и манёвренности, но благодаря пятикратному преимуществу в огневом бое держали пиратов под контролем и не позволяли им прорваться в открытое море. Де Графф совершал стремительные проходы мимо испанцев, пока те перезаряжали пушки, осыпал их ядрами, но поскольку противников было двое, пиратам тоже изрядно доставалось.
– Вот ведь надоедливые черти, – скривившись, произнёс семнадцатилетний бретонец Морис, который примкнул к команде во время последнего захода на Тортугу и теперь стоял у штурвала. – Поодиночке мы бы давно их захватили, верно, командир?
– Право семь, Морис… Фюрьё, прикажи снова брасопить реи для поворота бейдевинд… Верно, Морис, но сейчас мы можем только удирать, а для этого нам нужно до наступления ночи добраться до рифов, которые находятся вон за тем мысом.
Умело используя ветер, Лоренс сумел осуществить свой план и к заходу солнца добрался до цели. Здешние воды были хорошо знакомы пиратскому капитану: он лично промерял глубины во время прилива и отлива. При лунном свете были хорошо видны линии прибоя, и де Графф ночью благополучно улизнул от преследователей по известному ему одному фарватеру, используя прилив и небольшую осадку баркалона.
Но пираты рано радовались избавлению от опасных противников. Через пару дней, лавируя против свежего зюйд-веста, «Агреабль» огибал северо-восточную оконечность Кубы, торопясь на встречу с ван Хоорном, и буквально нос к носу столкнулся с роскошным 56-пушечным галеоном. На его гафеле величественно колыхался белый с диагональным красным крестом флаг Кастилии, на мачтах вились вымпелы, форштевень украшали великолепные резные завитушки, покрытые золотой краской. На контрасте с ним «Агреабль» был основательно потрёпан: фальшборт проломлен пушечным ядром, паруса почернели от пороховой копоти, а в довершение картины на мачте весело полоскался порванный пулями «Весёлый Роджер». На баркалоне было всего двадцать шесть орудий, но главная беда корсаров заключалась в том, что во время недавнего боя у них закончились пушечные ядра.
Испанцы при виде столь несомненного пирата не колебались ни минуты. Они открыли пушечные порты и сменили курс, чтобы повернуться к противнику левым бортом, изрешетить его ядрами и взять на абордаж. После этого манёвра «Агреабль» оказался заблокирован между галеоном и рифами, которые окаймляли побережье. Но де Графф с довольной улыбкой повернулся к своим морякам:
– Братья, мы попытаемся захватить этого красавца. Жано, ты у нас лучший рулевой – встань за штурвал. Фюрьё, расставь людей на паруса, чтобы «Агреабль» мог вертеться, как девчонка перед зеркалом. Филлипс, пробеги по всему кораблю и найди хоть немного ядер. Марк! Ты руководишь абордажным отрядом. Я возьму на себя артиллерию. Поль, малыш, займи пост на трапе – будешь передавать на палубу мои команды. И сразу сообщите мне, если изменится ветер!
На галеоне царило радостное возбуждение. Его капитан дон Балтасар де Багито торопил абордажную команду. В его голосе звенело торжество: он расценил встречу с пиратом как подарок судьбы и не сомневался, что первый же рейс на новом корабле доставит ему почётный трофей, а, следовательно, и королевскую награду. Если бы он знал, что флибустьерский корабль безоружен, то радовался бы ещё больше. Но если бы пираты знали, кому принадлежит галеон, они бы попытались захватить его голыми руками. На нём плыл только что назначенный вице-король Новой Испании с личной казной.
Филлипс сумел разыскать всего четыре ядра малого калибра, которые в суматохе сражения раскатились по тёмным углам. «Этого хватит», – одобрил Лоренс и встал к носовым орудиям, оставив Андриессона командовать на палубе. Вовремя совершив поворот, «Агреабль» увернулся от залпа пушек левого борта галеона. Испанец в свою очередь начал поворот влево, чтобы выпалить по баркалону правым бортом, но, когда перед пиратами замаячил форштевень противника, Лоренс невероятным выстрелом снизу расщепил ему бушприт. Блинд 21 свалился в воду вместе с бушпритом и резко затормозил галеон. Шкоты и брасы со звоном натянулись и начали рваться, фок-мачта лишилась носовых растяжек и стала заваливаться. Пираты шумно ликовали, глядя на результат всего одного выстрела своего командира. На галеоне началась суматоха, там принялись рубить снасти, сбрасывая за борт повреждённый такелаж и лихорадочно закрепляя мачту. Тем временем «Агреабль» выбрался из ловушки и кружил поблизости, не позволяя испанцам повернуться бортом и использовать свои восемнадцатифунтовые пушки.
21
Блинд – носовой парус на старых судах