Пират из высшего общества
Шрифт:
После аристократичных манер Петронильи непринуждённая болтовня Мадлен расслабила Лоренса. Парочка, смеясь, прошла полмили в гору. По дороге молодой канонир за три реала купил фруктов, жареной свинины и пальмового вина, а заодно букет цветов для своей избранницы. Та явно не привыкла к такому обращению и с обожанием смотрела на своего нового друга.
Жилище Мадлен оказалось маленькой и довольно грязной хижиной с крышей из пальмовых листьев. Постелью служил тюфяк, набитый кукурузными листьями. Лоренс, в котором его недолгий брак пробудил мужские страсти, был настроен немедленно отметить знакомство, предвкушая в исполнении активной француженки такие вещи, от которых его богобоязненная жена упала бы в обморок. Но когда Мадлен сбросила платье, молодой канонир увидел на её свежем
– Эту Мадлен перепробовало человек двадцать только из нашего экипажа, – сообщил он. – Конечно, надёжнее жениться, но женщин здесь мало, а платить тысячу песо господину губернатору за жену из Европы не каждому под силу. И подумай: этой жене нужен будет дом, всякая-разная посуда и полный сундук платьев. Нашему брату такое не по карману. Испанцы – те спокойно женятся на индианках, среди французов тоже многие жили в индейских племенах с их женщинами, а у англичан и голландцев это не принято. Да и у индейцев странные обычаи: однажды пират-испанец застал свою индейскую жену с животным вроде льва, вот так-то, приятель. Поэтому многие наши предпочитают пленниц.
Но и перепуганные женщины с захваченных кораблей не вдохновляли Лоренса на любовные достижения, хотя те нередко были готовы связаться с кем-то из флибустьеров по своему выбору, чтобы обезопасить себя от худшего. На пиратском корабле, мягко говоря, не было условий для любовных отношений: весь процесс происходил наспех в каком-нибудь не совсем укромном уголке, где в любой момент могли появиться посторонние. Такого эстета, как де Графф, подобная обстановка не устраивала. К тому же он мечтал о взаимной страсти, полном доверии, горячих объятиях влюблённой в него подруги, и, не видя на горизонте ничего похожего, отложил личную жизнь до возвращения на родину.
Спустя восемь месяцев, когда корабли де Слуве в очередной раз вернулись на Тортугу, на борт поднялся слуга в ливрее д`Ожерона и передал де Граффу долгожданное письмо. Повертев в руках подозрительно тонкий конверт, Лоренс сломал печать, вытащил листок и узнал почерк своей старшей сестры, которая была замужем за купцом из Антверпена.
«Мой дорогой брат, для нашей семьи настали чёрные времена. Оранжисты конфисковали наши дома, магазины и другое имущество. Мы провели зиму в маленьком доме на окраине Антверпена, и у нас не было денег, чтобы купить достаточно угля. От простуды умерла наша мать, и даже похоронить её достойно мы не смогли. Помочь тебе мы не в силах, но молимся за тебя. Твоя любящая сестра Марселла Корнелия.»
Лоренс опустил руку с письмом и облокотился о фальшборт, роняя слёзы. Он не смог проститься с матерью и был лишён возможности поддержать её в последние дни… Только через несколько минут он немного успокоился и понял: теперь у него нет пути к отступлению.
Глава пятая. Новые опасности
Несмотря на грандиозные планы, походы де Слуве не были настолько удачными, как того же Мишеля де Граммон, который с одним старым фрегатом захватил целый торговый караван. Посовещавшись, пираты решили сделать паузу, высадиться на испанской стороне острова Санто-Доминго, привести в порядок суда и основательно запастись мясом, чтобы его хватило на длительное крейсирование.
Остров на две трети принадлежал испанцам, на треть – французам. На нём находились прекрасные плантации, но обширные лесные массивы были ещё мало освоены и почти безлюдны. В укромные гавани впадали чистые речки, в них водилась рыба. На диких территориях, принадлежащих Испании, бродили стада одичавших коров, свиней и лошадей, которые были отличной мишенью для охотников. В этих лесах и промышляли французские охотники – буканьеры, которые с лёгкостью превращались во флибустьеров
Высадившись в естественной маленькой гавани, образованной течением впадающей в море речки, пираты вытащили корабли на берег. Одна группа приступила к кренгованию подводной части судов, другая занялась охотой и сбором диких плодов, чтобы обеспечить рабочую команду пропитанием. Ещё около тридцати человек углубились в лес, нашли удобное место и принялись строить охотничью стоянку – букан. С ними отправился и Лоренс, которому было интересно научиться ремеслу охотника и заготовителя мяса.
В составе пиратской команды состоял егерь по имени Йохан, это был такой же значимый человек, как судовой врач, старший артиллерист, штурман и плотник. Егерь руководил охотой и заготовкой мяса. Когда пираты явились на остров за дичью, как раз наступил сезон плодоношения деревьев, которые пираты называли «икако». Плоды их оказались довольно вкусные, среди них встречались светлые и тёмные. Лоренс с удивлением отметил, что они похожи на знаменитые дамасские сливы. Деревья эти росли прямо на песке около воды и привлекали сотни одичавших жирных свиней, которые были главным объектом охоты. Буканьеры охотились также на перелётных гусей, которые целыми стаями опускались на песок около воды.
Каждый день охотники возвращались к полудню, неся привязанные к жердям разделанные туши. На стоянке нужно было порезать мясо на куски длиной около полуметра, засолить и развесить на рамах в специальной хижине. Затем дверь плотно закрывали и устраивали внутри коптильню. Когда мясо становилось сухим и твёрдым, его складывали в мешки.
Через неделю деревья икако закончили плодоносить, и свиньи перестали попадаться на берегах реки. Тогда судовой егерь Йохан изменил тактику: теперь он разыскивал высокие пальмы, растущие на вершинах холмов, на чьи созревшие семена переключились животные. Однажды пираты преследовали особенно большое стадо – свиньи, удирая, сплошной массой ломились через кусты и взбегали на утёсы не хуже диких коз. Охотники увлеклись погоней и оказались вдали от своего букана. В поисках обратной дороги они наткнулись на узкий вход в пещеру. Лоренсу почудилось, что оттуда доносится запах тлена. Заглянув внутрь, он побелел и отшатнулся: пещера была забита скелетами, одетыми в обрывки кожаных одежд. Их было не менее сотни. Среди них были большие, маленькие, совсем маленькие… Другие пираты, движимые любопытством, тоже заглянули в пещеру.
– Это индейцы, – произнёс опытный Марк. – Испанцы пытались их поработить, а те устроили восстание. Тогда испанцы завезли на остров собак, чтобы устраивать облавы на непокорных. Когда индейцы-мужчины, которые могли носить оружие, погибли в сражениях, все остальные попрятались в пещеры и умирали там внутри от голода. А собаки потом оказались не нужны, испанцы их просто прогнали, и они теперь бродят тут целыми стаями. Если найти логово со щенками, можно забрать их себе и приучить охотиться вместе с хозяином. Одна годная для охоты собака стоит шесть реалов, буканьеры зарабатывают таким способом. Но стае взрослых псов лучше на пути не попадаться. Они привыкли охотиться на людей…
Вскоре де Граффу довелось проверить это утверждение на практике. В один из дней охотничьи дела закончились раньше, чем обычно. Неподалёку от лагеря возвышался крутой скалистый холм. Пока остальные пираты занимались своими делами, молодой флибустьер решил воспользоваться свободным временем и прогуляться на вершину этой возвышенности. Он то пробирался между утёсами, то карабкался по склонам, то топтал ботинками что-то вроде старой тропы – возможно, когда-то это были индейские охотничьи угодья. На каменистой почве росли кустарники – в основном можжевельник и невысокие пальмы с колючими стволами, и только в углублениях между скалами, где образовалось немного больше земли, укоренились пять-шесть кривых сосен. Флибустьер, немного запыхавшись, добрался до вершины и сел на тёплые камни. Он с наслаждением вдыхал аромат хвои, подставляя лицо ветру и любуясь прекрасными видами на окрестные долины. Вдалеке между утёсов виднелся треугольник синего моря.