Пират из высшего общества
Шрифт:
Тем временем другие пиратские корабли уже высаживали десант, и только тут выяснилось, что сам город находится в некотором удалении от побережья, до него надо ещё дойти по лесной и болотистой местности, а за это время жители успеют эвакуировать ценности и выслать вперёд заградительные отряды.
Вожаки собрались на совет прямо на берегу. Трудно сказать, кто выглядел более недовольным: Андриессон или генерал экспедиции.
– Ну что – рискнём атаковать город или разворачиваем форштевни? – поинтересовался Эвертсон.
– На вооружённый захват готового к обороне Кампече у нас не хватит людей, – заговорил мрачный, как туча, ван Хоорн. – Единственное, что я могу предложить – это блокировать порт и брать на абордаж приходящие
– Будем надеяться, что нам повезёт, – беспечным тоном заметил де Графф, старательно полируя свой клинок куском сукна.
Ван Хоорн сердито посмотрел на него, но ничего не сказал.
Четверо суток пиратские корабли находились в засаде на рейде Кампече, а на пятый день в гавань уверенно вошёл галеон «Нуэстра сеньора де Сан-Хиларио». Его капитан дон Фермин де Талавера всю дорогу был настороже: ему ещё в Гаване сообщили про пиратскую флотилию, которая появилась в этих водах. Теперь дон Фермин торжествовал, что ему удалось беспрепятственно добраться до своей цели, и совершенно не ожидал попасть в ловушку в самом порту. Матросы спокойно убирали паруса, на палубе уже стояла наготове швартовная команда, а сам капитан переоделся в парадную форму. Пиратские корабли окружили галеон и взяли его на абордаж без единого выстрела – раньше, чем хоть кто-то из команды успел приготовиться к отпору. Только тут испанского капитана посетило осознание происходящего, но было уже поздно.
Поскольку при дележе добычи учитывалось участие экипажа каждого корабля, на палубу галеона высыпало около четырёхсот пиратов, каждый из которых был готов приложить все усилия для успешного завершения операции. Ван Хоорн лично спустился в трюмы трофейного корабля и вылез оттуда, сияя до ушей. На борту обнаружилось сто двадцать тысяч песо, не считая ценного груза, состоящего из мешков с какао и ящиков с табаком. Пираты образовали цепочку и по рукам передавали добычу на свои корабли. Де Графф, видя, что на этом участке и без него процесс налажен, в сопровождении пяти или шести своих людей прошёл в капитанскую каюту, рассчитывая отыскать там контрабанду, но ничего не нашёл. Дон Фермин клялся Девой Марией, что ровно никаких личных ценностей не везёт. Лоренс вышел, оставив своих людей продолжать поиски. Флибустьер закрыл дверь в капитанскую каюту и только тут обратил внимание на тёмный закуток под трапом напротив – там смутно угадывалась скрючившаяся фигура.
– Хэй, кто ты? Выходи! – произнёс он по-испански.
Человек выбрался из-под трапа: это оказался очень худой мужчина среднего роста. На его ногах была верёвка, которая позволяла ему делать совсем маленькие шаги. Сложно было понять его возраст – чёрные волосы были грязны и спутаны, скулу украшал большой желвак, глаза потухли, рваная одежда представляла собой что-то бесформенное. Мужчина смотрел на Лоренса исподлобья и вжал голову в плечи, готовый к удару.
– Я личный раб сеньора капитана.
Де Графф подошёл к нему ближе. С тех пор, как он бежал из Гааги, его сердце достаточно очерствело, но сейчас он был охвачен жалостью.
– Как тебя зовут и как ты здесь оказался?
– Меня зовут Барт Фокар, я матрос из Марселя, мой корабль был захвачен испанцами четыре года назад. Простите, сеньор… если мой господин увидит, что я разговариваю с чужаком, я буду избит.
Услышав, что его собеседник – француз, Лоренс перешёл на французский язык.
– Хм, а ты знаешь, что корабль захвачен флибустьерами? Я один из капитанов, моё имя Лоран де Графф.
– Сам капитан де Графф, вы правду говорите? Правду, месье?! Вы можете забрать меня с собой? Вы не бросите меня здесь??
Лоренс вместо ответа вытащил из ножен саблю и перерубил верёвку у него на ногах.
– Пойдём на мой корабль, там поешь, переоденешься и расскажешь о себе.
– Постойте… А вы нашли, где наш капитан прячет контрабанду?
– А ну-ка, – Лоренс остановился, улыбаясь.
– Ха, так ведь у него люк в потолке! Он всегда так надувает таможенников!
Бывший раб повернулся и ударом ноги распахнул дверь в каюту капитана. Дон Фермин сидел в своём кресле, исподтишка наблюдая за пиратами, которые выстукивали стены и ещё не потеряли надежды что-нибудь здесь отыскать. Испанец онемел от гнева, увидев, что себе позволяет его раб. Он встал и замахнулся на него кулаком, но Барт с силой, неожиданной в его истощённом теле, перехватил кисть своего бывшего хозяина, выкрутил её и отвесил сеньору капитану по седалищу такого же щедрого пинка, как только что по его двери. Капитан пролетел через всю каюту, врезался в переборку, рухнул на пол и остался лежать, задыхаясь от гнева и потрясения. Де Графф, желая скрыть веселье, взялся ладонью за подбородок.
– Давайте, парни, идите сюда! – позвал Барт пиратов, которые обыскивали каюту. Он влез с ногами на стол, добрался до наборного потолка, нажал на один из квадратов и отвёл его в сторону. В его руках оказалась прямоугольная крышка люка, которую он бросил на пол и принялся доставать из тайника один предмет за другим.
– О-о-о-о, неплохо, дружище, очень неплохо! – не скрывая своего изумления, произнёс Фюрьё, принимая из его рук мешки и ящики.
– А это – лично вам, месье де Графф! – заявил освобождённый, подавая Лоренсу рулон роскошного тёмно-зелёного бархата.
Теперь пиратская флотилия направилась на Тортугу, чтобы пополнить запасы, продать трофеи и отметить свою удачу. Здесь флибустьеры узнали, что губернатор де Пуансе перенёс свою резиденцию с Тортуги через пролив, в новый город Пор-де-Пэ на крупном острове Сен-Доменг, или, как его называли испанцы, Санто-Доминго. Эти земли ещё недавно принадлежали Испании, но их потихоньку заселили французские буканьеры, и теперь фактически треть этого крупного острова принадлежала французам. Переносом столицы губернатор преследовал несколько целей, в том числе – укрепить французские колониальные позиции на недавно занятой территории.
Де Графф решил не задерживаться на Тортуге и последовать за губернатором. Когда «Агреабль» уже готовился к выходу в море, его матросы вернулись на борт после визита в известную пиратскую таверну «Капитан и семь морей» и привели под руки шатающегося Людовика. Его правая нога не сгибалась, один глаз заплыл, под ухом запеклась кровь. Команда встретила парня с энтузиазмом:
– О-о-о, братишка Людовик, король всех лекарей! Вот ты вовремя – Филлипс что-то неудачно съел в харчевне и вторые сутки сидит на бушприте!
– А Жано уронил себе на ногу пушечное ядро.
– А меня вчера сколопендра укусила – чем теперь снять эту чёртову опухоль?!
– А тебя-то кто так отделал? Только скажи – отметелим их так, что всю свою поганую жизнь будут питаться одним бульоном!
Оказалось, что «король» столкнулся на берегу с «импичментом». Пьер поселился в гостинице при таверне, где почти ежедневно случались конфликты. Новичок устроил себе рекламную кампанию, залечивая последствия драк и дуэлей, и вскоре к нему стройными рядами потянулась клиентура. Но на Тортуге уже проживали четыре лекаря: в селениях Кайон, Миль Плантаж, Ля Ринго и Бас Тер, где как раз находился порт. У местных эскулапов была не настолько большая практика, чтобы делиться доходами с ещё одним конкурентом. Сначала к парню подошёл какой-то нищий и предупредил его, чтобы убирался с острова, пока цел. Пьер, будучи храбрым малым, пропустил угрозу мимо ушей. Но вскоре у дверей таверны произошла очередная драка, и в неё вовлекли самого Пьера. Вместо того, чтобы колошматить друг друга, противники объединились и вдвоём избили доктора. Ему пришлось бы совсем туго, если бы на жертву побоища не обратили внимания моряки с «Агреабль». Они пинками и тумаками разогнали драчунов, отняли у них сильно помятого лекаря и увели к себе на борт.