Пират (сборник)
Шрифт:
Воробушкин еще вчера приказал детям следить за турманом и не спускать с него глаз.
Черномазый Митька вертелся недалеко от церкви и тоже наблюдал за голубем.
Дети видели, как турман вылетел из купола, и, волнуясь, ждали его возвращения.
Человека с ружьем на крыше тюрьмы они заметили одновременно; он сидел, притаившись за трубой дымохода.
Голубь не торопился. Птенцов он накормил, а в опустевший купол его не тянуло. Наевшись, турман долго сидел на подоконнике, чистил перья, отряхивался и переваривал корм. Потом взмахнул крыльями, медленно поднялся в воздух и сразу же, заметив на крыше длинную шевелящуюся тень, взял круто вверх.
Дети видели, как человек на крыше вскинул к плечу ружье.
Турман тоже увидел человека и еще круче пошел кверху.
Человек целился долго. Дети уже стали надеяться, что ружье не выстрелит. Вдруг турман подпрыгнул в воздухе, как от толчка, и сразу же прозвучал двойной выстрел.
Голубь не изменил направления, он только чаще замахал крыльями и продолжал набирать высоту.
Самсон схватил Катю за руку и, от волнения не в силах произнести ни одного слова, тыкал в сторону голубя пальцем.
Голубь, сверкая на заходившем солнце белоснежными крыльями, казалось, нарочно дразнил тюремщиков и летел не вперед, а свечкой уходил кверху, становясь все меньше и меньше, грозя совсем исчезнуть из виду.
Четыре пары глаз не отрываясь следили за этим полетом.
Высоко на крыше сжимал ружье в руках старый тюремщик. Теперь уже ружье не могло достать голубя. Самсон и Катя, не дыша и не шевелясь, стояли на низенькой крыше. Митька застыл на паперти церкви.
Вдруг турман замер и, словно наткнувшись на невидимое препятствие, затрепетал крыльями на одном месте, как жаворонок, потом бессильно уронил их и начал падать, вертясь через голову. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее он камнем летел к земле.
Краска сбежала со щек девочки. Самсон застонал и закрыл руками лицо.
Ниже и ниже летел, кувыркаясь, турман, но дети все еще надеялись, что он широким взмахом расправит крылья и штопором взовьется к небу.
Но вот он мелькнул на уровне их глаз, зашуршал в кустах и с глухим стуком ударился о землю.
В то же мгновение опустели обе крыши и паперть. Самсон и Катя прибежали первыми.
Раскинув длинные белые крылья, на земле лежал убитый турман.
Черные, круглые, как горошины, еще живые глаза удивленно смотрели на детей.
Катя успела схватить голубя прежде, чем загремели засовы, открылись со скрипом ворота тюрьмы и послышался топот бегущих людей.
Начальник тюрьмы прибежал последним. Его опередили два рослых жандарма.
От быстрого бега старик запыхался и едва дышал.
На том месте, где только что упала подстреленная птица, была видна только слегка примятая трава да валялось одинокое белое перышко. Жандармы обыскали весь двор и садик, заглянули даже в окно запертой на тяжелый висячий замок сторожки, но не нашли ни малейших следов голубя.
Сторожка, двор и садик были совершенно безлюдны, только на низеньком крылечке сидел худой рыжий мальчик и блестящими, лихорадочными глазами следил за тюремщиками.
– Где голубь? – еще не успев отдышаться, накинулся на него начальник тюрьмы!
Мальчик испуганно хлопал глазами и молчал.
– Где голубь? Он сюда упал, я сам видел, – задыхался и от волнения, и от быстрого бега тюремщик.
Он уже не мог сдерживаться, и толстая, волосатая рука сама потянулась к горлу мальчика.
– Куда ты девал голубя, говори сейчас же, гадина, а то я тебя придушу, как слепого щенка.
Мальчик быстро отпрянул в сторону, но короткие, толстые пальцы уже крепко вцепились в его плечо.
Самсон вдруг подался назад и, припав лицом к волосатой руке тюремщика, впился зубами в большой палец. Зубы вошли в мясо почти до кости. Каждый другой человек на месте тюремщика неминуемо взвизгнул бы. Но тюремщик только тихо крякнул, вырвал руку и, ударив кулаком в лицо мальчика, сбил его с ног.
Самсон упал на землю и сразу же поднялся. Но, чтобы не упасть, он уцепился двумя руками за крыльцо и потемневшими от боли и обиды глазами в упор смотрел на тюремщика, мычал и плевался кровью.
Старик не спеша ударил еще раз. Мальчик опустился на землю и замер, зарывшись в землю лицом и прикрыв руками голову. Но ему не позволили долго лежать. Боль в пальце и вид крови привели старика в бешенство. Накопившиеся за две последние недели обиды превратились в ярость и искали выхода.
Он схватил мальчика за шею и приподнял с земли.
– Задушу мерзавца, – шипел он и тряс полуживое, обвисшее в его руках тело.
У мальчика из разбитого рта пузырями шла пена с кровью.
Жандарм, стоявший рядом, не утерпел и робко тронул начальника за рукав:
– Не стоит беспокоиться, ваше благородие. Немой он, вроде дурачок. Бесполезно себя затрудняете.
Начальник тюрьмы разжал пальцы, и Самсон, как мешок с песком, шлепнулся на землю.
Жандармы обыскали еще раз кругом и ушли с пустыми руками.
Митька наблюдал издали всю эту сцену.
Как только захлопнулись ворота тюрьмы, он помчался к приятелю. Самсон стоял по-собачьи на четвереньках и судорожно шарил рукой по траве. Митька хотел помочь ему подняться, но Самсон вырвал руку и принялся снова шарить вокруг, пока не достал из травы ключ.
Он поднял к Митьке окровавленное, распухшее лицо и, что-то несвязно пробормотав, протянул ключ и, указав на дверь, опять лег на землю. Митька отпер дверь.
В сенях, за дровами, сидела, сжавшись в комок, Катя и беззвучно шевелила губами. Она прижимала к груди мертвую птицу. Недавно живые глаза голубя уже подернулись белой пленкой.