Пират
Шрифт:
— Нет никакого другого пути, чтобы уйти? — снова спросил Франсиско.
— Есть. Мы можем бросить шхуну и ближайшей ночью на шлюпках уйти между большим и северным островами так, что противник нас не заметит. Но я не решаюсь предлагать этого, так как люди не захотят слушать. Кроме того, я сомневаюсь, что противник даст нам передышку до следующей ночи. С сегодняшнего утра, а вообще-то уже давно, до того, как мы заметили эти два корабля, я чувствую, что моя судьба решится сегодня еще до захода солнца.
— Что вы имеете в виду?
— Я скажу тебе,
Франсиско ничего не ответил, и Каин снова погрузился в свои мысли. Через некоторое время он встал, вытащил из ящика письменного стола маленький пакет и вручил его Франсиско.
— Храни его у себя, — сказал морской разбойник. — Если со мной случится несчастье, то из него ты узнаешь, кто была твоя мать. Там же указано, как отыскать сокровища, которые я припрятал. Все оставляю тебе, Франсиско. Они добыты нечестным путем, но ты в этом не повинен, и не осталось никого, кто мог бы потребовать их у тебя. Не говори мне пока ничего! После моей кончины ты встретишь друзей, которые скажут тебе то же самое. Я повторяю еще раз: береги этот пакет.
— Мало шансов на то, что он мне пригодится, — отвечал Франсиско, — ведь если я останусь жив, меня будут рассматривать как пирата и обращаться соответствующим образом.
— Нет, нет! Ты сможешь доказать, что не причастен к моим преступлениям!
— Я сомневаюсь в этом. Но пусть будет на все воля Господня!
— Да, пусть будет на то его воля, — печально прошептал Каин. — Месяц назад я не решился бы сказать об этом.
С этими словами капитан повернулся и направился на палубу. Франсиско последовал за ним.
Для принятия решения экипаж шхуны собрался на задней палубе. Команда предпочла поднять якорь и уходить в бухту, считая, что там ей будет легче защищать шхуну.
Пираты подняли якорь и продолжили свой рискованный путь. Бриз усилился, вода бурлила теперь так, что представлявший собой угрозу риф перестал быть виден. Корвет и «Энтерпрайз» не просматривались.
К обеду ветер еще больше усилился, и волны, пенясь, бились о рифы во всех направлениях. На «Эвенджере» снова уменьшили парусность, но все увеличивающаяся от сильного ветра скорость затрудняла продвижение. Поставили штормовой кливер, но и при этом корабль, подгоняемый ветром, словно летел.
Каин стоял на бушприте и подавал команды рулевому. Несколько раз судно днищем цеплялось за скалы, но снова соскальзывало с них. Были сброшены плавучие якоря, использовались все средства, чтобы уменьшить скорость. И только лишь замирание штормовых волн служило им ориентиром и показывало, где они могут избежать ударов о скалы.
— Почему не может провести нас Хокхерст, который
— Вы правы! Сейчас приведем его сюда! — закричали на палубе, и несколько человек бросились вниз. Через минуту они вернулись вместе с Хокхерстом. Он шел, не сопротивляясь. Команда потребовала от него, чтобы он взялся за проводку судна.
— А если я не захочу, тогда что? — пренебрежительно спросил Хокхерст.
— Тогда твое путешествие закончится. Это все! — отвечал главный боцман. — Разве не так, ребята? — продолжал он, обращаясь к команде.
— Так! — отвечали пираты. — Или он приведет нас на место, или прогуляется за борт!
— Я не боюсь ваших угроз, друзья, — отвечал Хокхерст. — Вы знаете меня как смелого человека, и мне негоже оставлять вас в беде. Хорошо, думаю я, если ваш капитан не может спасти вас, то это должен сделать я. На что это? — вскричал он, осматриваясь вокруг. — Как? Мы вышли из прохода! И попадем ли в него снова, я не могу сказать.
— Мы все еще в проходе, — произнес Каин, — и вам это известно!
— Хорошо. Раз ваш капитан знает это лучше меня, то пусть он и ведет вас дальше! — отвечал Хокхерст.
Но команда мыслила иначе и настояла на том, чтобы Хокхерст снова приступил к своим обязанностям. Каин ушел на заднюю палубу, уступив место на бушприте Хокхерсту.
— Я сделаю все наилучшим образом, ребята, — молвил Хокхерст. — Но скажу вам, что, если при входе в правый рукав мы ударимся, вы не будете упрекать меня в этом. Лево руля! Еще левее! Так держать! Вот он — правый рукав! — воскликнул он, указывая при этом на пологие волны между бурлящими. — Немного правее! Так держать!
Хокхерст понимал, что при первой же возможности его высадят на берег. Поэтому он решил потопить шхуну, даже если это будет стоить ему жизни, и направил судно из прохода на подводные скалы. Через минуту после того как они вышли из прохода, корабль дважды ударялся о скалы. Третий удар пришелся по его широкому борту с подветренной стороны, острая коралловая скала пробила тонкое днище, и вода потоком хлынула в трюм. Мертвая тишина воцарилась при этом среди пиратов.
— Эй, парни! — раздался голос Хокхерста. — Я сделал все, что мог. Выбросите меня за борт, если вам так нравится. Ошибка не моя, он виноват в этом! — продолжал он, указывая на капитана.
— Сейчас не имеет значения, кто виноват, Хокхерст, — отвечал Каин. — Мы выясним это в другой раз, а теперь у нас дел хватает. Спустить шлюпки, ребятки! И как можно быстрее! Заберите оружие и боеприпасы! Спокойствие! Шхуна сидит прочно и не затонет. Мы можем спасти все, что на ней есть.
Пираты повиновались приказу. Они подготовили и спустили на воду три шлюпки. В первую поместили всех раненых, а также Клару де Альварес, которую сопровождал Франсиско. Как только люди разместились в ней, Франсиско было приказано взять командование ею на себя, шлюпка сразу же отошла от шхуны.