Пират
Шрифт:
Никто из его команды не прыгал за борт, спасаясь от смерти, — некому было спасаться, пираты перебили всех.
Флота бискайцев, обычно именуемого армадой Барловенто, не существовало более.
Потеряв семерых, флибустьеры с Тортуги и Ямайки вернулись в Маракайбо.
Морган снова послал своего человека к адмиралу Кампо-и-Эспиносе, требуя выкуп за Маракайбо в тридцать тысяч песо и пятьсот голов скота.
Само собой, дон Алонсо и слышать не хотел таких пораженческих разговоров, но нашлись люди поразумней «безлошадного» адмирала. Поторговавшись, испанцы пригнали пиратам стадо коров и бычков и выплатили двадцать тысяч песо.
На вопросы, когда же им вернут заложников, Морган отвечал, что останется верен данному слову, но, только когда окажется на расстоянии пушечного выстрела от форта Ла-Барра.
И была у «адмирала пиратов» ещё одна радость — пленный штурман с «Ла Магдалены» согласился остаться с пиратами и рассказал о том, что на флагмане, оказывается, хранилась казна в тридцать тысяч песо.
Опытные и не очень ныряльщики тут же начали подъём ценного груза, благо фрегат затонул неглубоко. Им удалось поднять половину казны и целые охапки дорогого оружия, отделанного серебром и золотом.
Градус настроения у Моргана поднялся высоко, а вот Сухов не разделял пиратских радостей — они по-прежнему находились в «бутылочном горлышке», не ведая, как же покинуть ловушку.
Увы, «бутылка» лагуны, в которую они попали, была закупорена аж двумя пробками. Одной из них — эскадры адмирала де Кампо-и-Эспиносы — не стало, зато другая — форт Ла-Барра — сидела крепко.
Шесть здоровенных 42-фунтовых пушек грозили пиратским кораблям с бастионов, и противопоставить им Моргану было нечего. Кроме смётки…
В тот же день капитаны, разгорячённые успехами на море, решили добиться поражения противника и на суше.
Со шлюпок и каноэ более сотни человек высадилось на берег острова Исла-де-Паломас. Пираты были вооружены всего лишь мушкетами, а вот надежд на корабельную артиллерию не было никаких — слишком слаба она была, чтобы рушить крепостные валы и стены.
Испанцы открыли яростный огонь изо всех стволов, а французы с англичанами ринулись на штурм. Они добрались до редутов, но были отброшены. Гранаты в виде горшков, набитых порохом, закинуть за стены укреплений было проблематично, зато защитники крепости забрасывали ими тех, кто шёл на приступ.
В итоге пираты потеряли тридцать человек убитыми и вынуждены были отступить.
— Какого чёрта вообще было бросаться на пушки? — раздражённо бурчал Олег.
— А как ещё брать крепости? — гудел в ответ Моррис. — Голыми руками?
— Голой головой! — огрызнулся Сухов. — Думать надо, а не сабельками махать! Ду-умать!
— Точно, — кивнул Том Харрис.
— Вот сами и думайте! — рассердился Джон.
— Да уж придётся!
И Харрис придумал. Пока пираты делили добычу и чинили суда, он переговорил с Драем, Морганом и Пьером Пикардийцем, сведущим в местной топографии.
И вот, накануне ночи, выбранной для выхода из ловушки, каковой стала лагуна Маракайбо, пираты взялись исполнять план «Б».
Они спустили каноэ, расселись за вёсла и погребли к берегу, покрытому густыми зарослями. Народу в пирогах было полно, а вот, когда утлые плавсредства двинулись обратно, в каждом каноэ сидело всего по три-четыре человека.
И новая высадка — опять переполненные пироги пошли к берегу, возвращаясь почти пустыми.
Испанцы забеспокоились. Им стало ясно, что пираты затеяли штурм, желая ударить с берега всеми силами и взять Эль-Фуэрте-де-ла-Барра.
В форте скопилось более двух сотен бойцов, ополченцев, аркебузиров и спасшихся моряков, но никому из них и в голову не пришло, что снующие взад-вперёд каноэ — это всего лишь представление, спектакль, разыгранный режиссёрами Харрисом и Морганом.
Секрет был проще простого — когда пироги возвращались к кораблям, то большая часть гребцов ложилась на дно, и с валов Ла-Барры видели именно то, что испанцам показывали, вынуждая сделать логичный вывод: высадка началась!
И командиры испанцев тут же развернули бурную деятельность. Работёнка для осаждённых была адова — надо было поворотить тяжеленные орудия в сторону суши, дабы отбить штурм. Уж каково было испанцам ворочать крепостные пушки, каждая из которых весила сотни пудов, представить можно — кости у них трещали, в глазах темнело, дыхалка кончалась.
И всё же к вечеру все 42-фунтовые орудия «стали к лесу передом», а к проливу задом. Что и требовалось доказать. [32]
Когда стемнело и начался отлив, корабли корсаров снялись с якорей. Их команды буквально на цыпочках, шёпотом отдавая команды, поставили паруса.
Подхваченную течением — начинался отлив — пиратскую эскадру выносило в море. Минуя крепость, корабли сменили галс, развернув паруса.
Тут-то испанцы их и заметили. Но что они могли поделать?
32
Может показаться, что подобная глупость хороша лишь для голливудских блокбастеров, но, если верить историческим источникам, именно так всё и было.
Опять-таки, можно себе только представить, какие чудовищные проклятия оглашали ночь над островом, какая чернейшая брань извергалась из уст командиров и рядовых!
Пару тяжёлых орудий всё же удалось развернуть в сторону пролива, но даже ядра в 42 фунта уже никак не меняли расстановку сил — пираты благополучно уходили.
Правда, одно из выпущенных испанцами ядер чуть было не задело корму «Лилли», но ничего, кроме солёного душа, пиратам вытерпеть не пришлось.
Ночь прошла, и с утра, уже чувствуя себя вырвавшимся из клетки, Морган отправил к Исла-де-Паломас барку с заложниками, дабы обменять их на пленных пиратов. Надо ли говорить, что обмен состоялся?
При расставании Генри приказал выстрелить из пушек правого борта «Лилли». Семь орудий выпалило по форту Ла-Барра, однако ответной пальбы не случилось — присмирели испанцы, переживая свой позор.
Запереть пиратов и, вместо того чтобы спокойно, как в тире, расстрелять разбойников, имея эскадру и форт, потерпеть сокрушительное поражение… Срам-то какой!
Ясное дело, что история эта поднимет настроение в Лондоне и Париже, а Мадриду-то каково?
Интересно, что, покинув Маракайбо, пираты повстречали в море французскую эскадру вице-адмирала графа д’Эстре из шести кораблей.