Пиратская доля

Милена Вин

Лицо капитана вновь приняло жесткое, почти хищное выражение, и он в один шаг преодолел расстояние, разделявшее нас, схватил меня пальцами за щеки, больно надавил, заставляя посмотреть ему в глаза. Дыхание мое участилось, а сердце перепуганной птицей заметалось в грудной клетке.

Я недовольно сопела, наблюдая за тем, как его горящий взгляд блуждает по моему лицу. От мертвой хватки капитана кожу неприятно жгло. Было больно. Но я молчала, продолжала просто смотреть на него, стараясь не выказывать своего страха. Чувствовала его тяжелое дыхание и видела неподвижным, затуманенным взором, как гневно сверкают его глаза.

Внезапно он наклонился ко мне так близко, что у меня сперло дыхание, закрыл глаза, и я ощутила прикосновение его темно-русых волос к своему лицу. Так он стоял долго, неподвижно, медленно ослабляя хватку. А затем и вовсе отпустил меня, осторожно прочертил горячей ладонью плавную линию от подбородка до ключицы, и его рука замерла у основания шеи.

Меня охватил жар. Его касания вызвали дрожь во всем теле, ладони стали влажными и внизу живота появилось ощущение вроде щекотки. Я испугалась этих новых ощущений; сладостное, волнующее чувство захлестнуло меня, словно теплая волна стала медленно подниматься вверх по моему телу. Мгновенно пришло осознание, что я желаю коснуться груди капитана в ответ, но я с большим усердием подавила в себе эту слабость и лишь продолжила неподвижно стоять, боясь прервать этот странный волнительный момент.

– Не надо, миледи, – сорвался с его губ шепот, и меня всю передернуло от его низкого, тихого голоса. – Не пытайтесь злить меня. Я не хочу делать вам больно.

Хотела бы я сказать, что он причинил мне боль уже тогда, когда решил сделать меня своей заложницей, когда разговаривал со мной, как со строптивой девкой; когда сравнил меня с десятью женщинами, с которыми матросы смогут поразвлечься; когда мгновение назад безжалостно схватил за подбородок… Но я промолчала. Это глупые обиды на человека, которому плевать на мои чувства. Бессмысленные обиды на пирата, разбойника и убийцу, пытающегося сберечь меня лишь для щедрого вознаграждения.

– Посидите здесь, – произнес капитан, немного отойдя от меня, отчего сразу пропало ощущение тепла внутри. – На палубе в это время дня для вас небезопасно.

Он посмотрел на меня как-то совсем по-другому, не так, как раньше, – его взгляд показался теплым, открытым; а затем ушел, снова оставив меня наедине со своими мыслями.

День тянулся медленно. Большую часть времени я валялась на койке и то дремала, то бессмысленно смотрела в потолок. Приблизительно через час после ухода капитана в каюту зашел мальчишка лет пятнадцати и оставил на столе поднос с едой; как оказалось, это был юнга. Он заходил ко мне еще пару раз: сначала забрал поднос с пустой миской, а потом пришел вечером с новой порцией еды. Я бродила по капитанской каюте словно призрак, несколько раз сидела на его стуле за рабочим столом, читала книги, но они были скучны, поэтому я быстро бросала это занятие.

За окном уже было темно, когда я сидела на койке, обхватив себя руками за плечи, и неотрывно смотрела в одну точку. Капитан ни разу еще не зашел в каюту. Весь день на ногах, ни минуты отдыха. Ну, или, возможно, он совсем не желал меня видеть после нашей стычки и старался провести как можно больше времени на палубе.

Спустя несколько минут бессмысленного разглядывания кусочка темного неба, которое было видно за иллюминатором, я поднялась с кровати, взяла ночной горшок и прошла к выходу. Многие матросы сейчас наверняка спят, и вахту несут несколько человек из команды. Мне нужно только быстренько прошмыгнуть к борту корабля и опустошить ночной горшок. Это ведь считается за вескую причину выхода на палубу? Не будет же он стоять здесь всю ночь, полный до краев…

Мне понадобилось немного времени, чтобы собраться с духом и, наконец, решиться выйти из своей клетки. Я стояла на палубе, прижавшись спиной к двери, и пыталась взглядом отыскать возможную опасность в лице невоспитанных матросов. Было уже темно, но на корабле горели бортовые огни, поэтому я смогла заметить двух пиратов, которые сидели на бочках у носа корабля и о чем-то увлеченно беседовали. Вряд ли они обратят на меня внимание.

Тихо, насколько это было возможно сделать в длинном платье, я подошла к правому борту и резко вылила в море содержимое ночного горшка. Довольная собой, словно выполнила непосильную для многих задачу, я резко обернулась и стукнулась лбом в неожиданно возникшую передо мной преграду. Ночной горшок выскользнул из моей руки и звонко брякнул, упав на деревянный пол корабля.

Ох, ну почему я всегда попадаю в столь конфузные ситуации?..

Поджав губы, я неуверенно подняла глаза и встретилась взглядом с капитаном.

– Мне начинает казаться, – начал он серьезно, но я заметила, как его глаза блеснули игривым огоньком, – что вам свойственно искать приключения. Вы просто жить не можете без них, равно как усидеть на своей прекрасной попе.

Боже, и почему от его насмешливых слов, от такого странного огня в глазах сердце колотится так сильно, словно пытается пробить дыру в моей груди, а по телу бегут мурашки вновь и вновь?..

– Я лишь хотела… ну, горшок, капитан… – с моих губ срывались невнятные слова, как у пьяницы, и я понурила голову, почувствовав жуткую неловкость.

Я не видела реакции капитана на мою попытку оправдаться, лишь услышала его уверенный громкий голос:

– Томми! – К нам тотчас подбежал юнга, и капитан, указав на мой ночной горшок, продолжил: – Отнеси это в мою каюту и можешь идти отдыхать. Ты молодец.

Я увидела, как капитан довольно, как-то по-отцовски похлопал мальчишку по плечу, и тот, явно повеселевший от его похвалы, быстро оставил нас одних.

– Вы не против немного подышать свежим воздухом? – спросил мужчина, подав мне руку.

Удивленная его любезностью, я сразу же качнула головой и обхватила его горячую, приятую на ощупь ладонь.

Мы поднялись на квартердек. Рулевого здесь не было, и между штурвалом и мачтой находился натянутый канат, что позволяло судну двигаться вперед без присутствия кого-либо. Капитан оставил меня у фальшборта, а сам взобрался на бочку возле фонаря и, открыв какую-то книгу, погрузился в чтение. Так даже лучше. Совсем не хотелось разговаривать с ним, только наслаждаться тишиной.

Свежий морской воздух приятно холодил разгоряченное лицо, и вскоре я почувствовала, как на душе становится спокойно и легко. На небе горели белые капли звезд, светила полная луна. Ничего прекраснее я еще не видела. Ночное небо над морем было поистине очаровательным, волшебным, как добрый, сказочный сон.

Я долго неподвижно стояла и смотрела то на небо, то на гладь воды, где отображались все звезды и луна. Вскоре я ощутила холод, впивающийся в кожу, и обхватила себя руками за плечи. Дул соленый морской ветер, развевая мои непослушные волосы и подол платья, но возвращаться в каюту не было никакого желания. Я готова была простоять так всю ночь, завороженно глядя на бесконечный горизонт. Если бы только не было так чертовски холодно...