Пиратский клад
Шрифт:
Но тут прожектор погасили, чтобы не слепить рулевого на шлюпке, и она пропала в темноте, показавшейся еще гуще и непроницаемее, чем прежде.
Наконец стал слышен приближающийся мерный плеск весел. И вот уже шлюпка влетела в полосу света, льющегося на воду с палубы и из всех иллюминаторов.
Я с трудом протолкался к борту и увидел среди наших матросов в шлюпке какого-то странного человека, все время встревоженно вертевшего всклокоченной головой. Исхудавшее лицо обросло неряшливой, клочковатой бородой, грязная куртка порвана, ноги босые. Ни дать ни взять в самом деле современный
Кто он? Потерпевший кораблекрушение?
И как мы по счастливой случайности наткнулись на него! Совсем словно американские китобои, спасшие вороватого капитана Бутлера. Может, тот тоже бегал вот так — босиком и в лохмотьях — по этому самому песчаному пляжу?
В эту странную, колдовскую ночь у скалистых берегов всеми забытого островка с таким зловещим названием «Не дай бог!» вдруг оживали старые пиратские предания, в них невольно начинало вериться…
Загадочный незнакомец так ослаб и разволновался, что не смог сам вскарабкаться по трапу. Матросы подняли его на руках на палубу. Некоторое время новоявленный Робинзон стоял, крепко вцепившись в бортовой леер и пошатываясь, словно пьяный, а потом вдруг театральным жестом высоко поднял правую руку и, вглядываясь во тьму, скрывшую из глаз зловещий остров, что-то громко выкрикнул надрывным, срывающимся голосом.
Его тут же окружили медики в белых халатах и повели в лазарет. За ними ушли капитан и начальник рейса.
А мы окружили второго штурмана Володю Кушнеренко, возглавлявшего спасательную экспедицию на шлюпке за этим таинственным Робинзоном.
— Кто он такой?
— Что он кричал?
— Крикнул он: «Они погибли». И в шлюпке все время это твердил, — ответил штурман.
— А кто погиб?
— Черт его знает, — пожал широкими плечами Володя. — Ничего толком не поймешь. Будто было у него два товарища, и оба погибли. Один, Пьер Валлон, якобы покончил с собой, а другой его спутник, Джонни, лежит вроде на морском дне в каком-то стальном гробу…
— Может, спятил с перепугу?
— А ты посиди один на таком островке, тоже наверняка спятишь.
— Да как они сюда попали? С потонувшего корабля, что ли?
— Они французы?
— Нет, кажется, из Бельгии, — ответил неуверенно штурман. — Хотя сам-то он по национальности француз, зовут его Леон Барсак. И приехали они сюда специально, экспедиция у них какая-то.
Тут Володю вызвали тоже в лазарет: он у нас полиглот, знает шесть языков и всегда служит главным переводчиком. А мы остались обсуждать странное появление загадочного незнакомца.
Стреляный воробей, я не стал зря тратить время на фантастические догадки и поспешил уйти с палубы, чтобы держаться поближе к судовому конференц-залу, в просторном холле которого под огромным мозаичным панно, изображавшим тропический остров в красочной манере Гогена, обычно проводились все оперативные совещания.
И не ошибся: вскоре динамики внутрикорабельной связи стали созывать на экстренное оперативное совещание всех начальников отделов. Я тоже поспешил юркнуть в холл и с независимым, сугубо деловым видом уселся в углу.
Несмотря на поздний ночной час, все собрались небывало быстро. Начальник рейса Андрей Васильевич Логинов озабоченно что-то обсуждал
— Такое дело, товарищи… Поневоле пришлось вас побеспокоить среди ночи. Надо посоветоваться, как быть. Этот человек, которого мы сняли с острова, — зовут его Леон Барсак, по паспорту он бельгиец, по национальности француз, — пока несколько возбужден, рассказывает довольно бессвязно, но все-таки удалось кое-что выяснить. У них тут якобы целая экспедиция, кроме Барсака, было еще двое, — Логинов поднес поближе к глазам листок бумажки и прочитал: «Пьер Валлон, тоже бельгиец, и Джон Гаррисон, американец». Оба они, насколько можно понять, погибли…
Кто-то громко и многозначительно крякнул. Капитан сердито посмотрел в ту сторону.
— При каких обстоятельствах? — тихонько покашливая, спросил Казимир Павлович Бек.
— Обстоятельства весьма темные, — развел руками Логинов.
— Да что же у них за экспедиция? Что они исследовали?
— Пиратские сокровища, видите ли, приплыли искать! — не выдержал капитан и, сердито засопев, посмотрел с непередаваемой укоризной на Волошина и даже покачал головой.
Тут поднялся такой смех и шум, что Логинов начал стучать карандашом по столу, призывая всех к порядку. Лишь Сергей Сергеевич сидел совершенно невозмутимо.
— Один покончил с собой. А что случилось с другим? — спросил кто-то.
Логинов еще больше помрачнел.
— Тут тоже ничего толком не поймешь, — помедлив, ответил он. — Как уверяет этот Леон Барсак, Джои Гаррисон был инженером, построил какую-то самодельную подводную лодку и нырял в ней у берегов острова.
— Зачем?
— Тоже искал сокровища?
— На дне?
Логинов только пожал плечами и продолжал:
— Неделю тому назад, как уверяет Барсак, случилась какая-то авария, и лодка не всплыла. Гаррисон погиб.
— Н-да, темная история, — задумчиво пробасил в наступившей тишине Макаров. — И что же вы теперь думаете делать с этим подозрительным Робинзоном?
— Для этого мы собрались, Иван Андреевич, чтобы посоветоваться, — укоризненно ответил Логинов и сел, нервно постукивая карандашом по столу.
— Влопались в какую-то уголовщину, — пробурчал Макаров, качая головой.
— Надо сообщать властям! — решительно сказал капитан и встал, одергивая китель. — Остров принадлежит Перу, я обязан сообщить о случившемся властям в Лиму. Или прервать рейс и доставить этого Леона Барсука…
— Барсака, — под общий смех поправил его Логинов.
— Виноват. Доставить Барсака в ближайший перуанский порт и там передать официально властям. А что вы думаете? — повысил он голос, потому что все опять зашумели. — Дело темное. Я не имею права его просто так оставить.
— Мне кажется, с радиограммой пока надо подождать, — рассудительно заметил Казимир Павлович Бек. — Может, Барсак все это выдумал, насочинял после пережитых потрясений. Утром надо отправить на берег людей и попытаться проверить сто рассказ. Ну а если окажется, что его сообщение подтвердится, наш уважаемый Аркадий Платонович, конечно, прав: придется незамедлительно связываться с властями, хотя такая задержка и неприятна.