Пираты Карибского моря. На Краю Света
Шрифт:
– О, мне, право, жаль, потому что меня это вполне устраивает, – холодно заметил лорд Беккет. – Пожалуй, это единственный способ заставить сей корабль подчиняться приказам компании.
Джонс вцепился в поручни левой клешней. Длинные щупальца его бороды скрутились от гнева.
Беккет кивнул Норрингтону, и тот увел матросов с сундуком вниз, в каюту.
– «Голландец» плывет туда, куда приказывает капитан, – прорычал Джонс.
– А капитан направляет корабль туда, куда приказывают ему, – ответил Беккет. – Это больше не твой мир, Джонс. Все изменилось. Мне казалось, ты понял это, когда я приказал тебе прикончить твою любимую зверушку.
Джонс поморщился, вспомнив Кракена. Могущественное морское чудовище, убившее Джека Воробья и утянувшее на дно «Жемчужину», само погибло, став одной из первых жертв в безжалостной войне Беккета с «нецивилизованными» морями.
В этот момент вперед выступил губернатор Свон. С борта «Стремительного» он с ужасом следил за уничтожением пиратских кораблей. Корабли были разбиты вдребезги и сожжены. Уцелеть не удалось никому. Разгневанный губернатор перешел на палубу «Голландца» вслед за Беккетом и Норрингтоном. Лицо его почти сравнялось по цвету с белым париком.
– Вы предоставили этим кораблям возможность сдаться? – обратился губернатор к Дэви Джонсу.
Джонс самодовольно ухмыльнулся.
– Мы дали им возможность увидеть нас. По- моему, этого вполне достаточно.
Свон разгневался еще больше.
– Моя дочь могла быть на борту одного из них! Вам следовало сдержаться хотя бы по этой причине!
Губернатор долгие месяцы искал Элизабет, с той самой ночи, как помог ей бежать из тюремной камеры в Порт-Рояле. Он знал, что Элизабет собиралась искать Уилла и Джека среди пиратов, но с той ночи не видел ее и не получил от нее ни одной весточки. Отправившись в море с Беккетом и Норрингтоном, Свон надеялся найти дочь до того, как ее схватят и казнят как пиратку.
Беккет тоже был недоволен жестокостью Джонса, но по другим причинам.
– Нам нужны были пленники, – раздраженно заявил он Джонсу. – Для допроса гораздо полезнее живые.
– Я уничтожаю пиратов, как приказала компания. – Джонс насмешливо поклонился Беккету и с безжалостной улыбкой повернулся к Свону. – А ваша дочь мертва... Мое ручное чудовище утопило ее вместе с «Черной жемчужиной». Разве лорд Беккет вам не рассказывал?
Свон оцепенел от ужаса. Значит, все это время лорд Беккет лгал ему. Элизабет мертва! Придя в себя, он бросился в каюту.
Лорд Беккет угрюмо взглянул на Джонса и последовал за губернатором.
Норрингтон как раз вставлял ключ в замок сундука и вовсе не ожидал нападения Свона.
– Вы знали? – кричал Свон, тряся Норрингтона за лацканы камзола. – Вы знали?
– Губернатор Свон, опомнитесь! – проорал лорд Беккет, появившийся в дверях каюты. Свон оттолкнул Норрингтона, выхватил штык у ближайшего матроса и угрожающе взмахнул им. Норрингтон схватил его за руки.
– Вон отсюда. Все, – отрывисто приказал Беккет матросам.
Те взглянули на Норрингтона, и он кивнул, подтверждая приказ. Один за другим стражи вышли, оставив сундук на попечение Свона, Беккета, Норрингтона, Джонса и помощника Беккета, Мерсера.
– Губернатор Свон, – вкрадчиво начал Беккет, – поверьте мне... Я просто щадил ваши чувства...
– Вы просто использовали мои политические связи в личных целях! – оборвал его Свон. – В самом страшном пирате, когда-либо бороздившем моря, больше благородства, чем в вас. Даже Джек Воробей имеет понятие о чести.
Беккет лукаво улыбнулся.
– Джека Воробья больше нет. А был он всего лишь бродягой, скрывавшим свой эгоизм за романтическими бреднями; легендой, от которой мы удачно избавились.
Норрингтон никак не мог понять, что так сильно расстроило губернатора Свона.
– Вы же знали, что Воробей мертв.
– Дело не в нем! Элизабет погибла.
Адмирал Норрингтон аж задохнулся от страшной вести. Хотя Элизабет давным-давно сделала выбор – расторгла их помолвку, – Норрингтон до сих пор любил упрямицу. Сообщение о смерти Элизабет потрясло его до глубины души. Он ослабил хватку, и Свону удалось высвободиться. Губернатор рывком открыл сундук, и все увидели бьющееся сердце Дэви Джонса.
– Нет! – вскрикнул Джонс.
Свон занес штык, но тут голос Джонса пробился сквозь туман его гнева.
– Значит, вы готовы взять на себя мое бремя? – прошипел бессмертный капитан. – Если вы убьете мое сердце, его место займет ваше, а вам придется занять мое. «Голландец» не может остаться без капитана.
Губернатор Свон заколебался. Он впервые услышал об ужасных последствиях, которые ждут того, кто уничтожит сердце Джонса. Ни один человек по собственному желанию не выбрал бы себе такую судьбу – вечное рабство. Но если таким способом можно остановить лорда Беккета... Свон бросил взгляд на аристократа. Беккет развел руками, давая понять, что выбор за Своном. Губернатор повернулся к сундуку, но Норрингтон перехватил его руку и выдернул штык.
– Не мешайте мне! – взмолился Свон.
Норрингтон покачал головой и твердо сказал:
– Элизабет этого не хотела бы.
Норрингтон был прав. Плечи губернатора поникли. Его гнев постепенно ослабевал, уступая место глубокому горю: он не сумел спасти собственную дочь.
– Элизабет... – печально произнес губернатор.
Норрингтон обнял его за плечи и вывел из каюты. Беккет, Джонс и Мерсер смотрели им вслед.
– Вы свободны, капитан, – сказал Беккет.
Джонс замер, разрываясь между желанием сражаться и признанием поражения, но в конце концов повернулся и последовал за остальными. Беккет и Мерсер долго смотрели друг на друга, затем Беккет подошел к сундуку, закрыл крышку и с сожалением повернул ключ в замке.
– Теперь они знают, – заметил Мерсер.
– Адмиралу Норрингтону я прикажу хранить молчание. Он подчинится; он всегда подчиняется.
– А как насчет губернатора? – спросил Мерсер.
– Ничего страшного. – Беккет хитро улыбнулся. – Любой человек имеет право на тайну.
«Голландец» мчался на всех парусах по сверкающему на солнце Карибскому морю, неся жуткую смерть пиратам и гибель всем пиратским кораблям, которые могли встретиться на его пути.
Пока лорд Беккет и Ост-Индская торговая компания владели сердцем Дэви Джонса, ни один пират не мог считать себя в безопасности. Полное истребление всех пиратов Карибского моря отныне было лишь делом времени.