Пираты космоса

Лейнстер Мюррей

Люди с вдохновением ринулись в битву. Они убивали этих тварей уже не просто ради спортивного интереса. Убивать зверей ради самозащиты - это один из древних инстинктов человека. Но их глаза еще не полностью адаптировались к темноте за пределами корабля. Они атаковали чудовищ с излишней, пожалуй, уверенностью.

Хорн забрался в шлюз и захлопнул за собой люк. Он кинулся вверх по трапу, держа бластерное ружье наизготовку.

Внутри корабля на него обрушилась внезапная, замечательная тишина. Люди снаружи сражались с извивающимися чудовищами. Это была практически резня, главным образом потому, что люди дрались уверенно и действовали сообща, а серо-зеленые чудовища дрались в одиночку, руководствуясь чистым инстинктом. Однако тишина внутри корабля была совершенно замечательной. Сквозь закрытый люк воздушного шлюза не проникали никакие звуки. Слышались только звуки шагов Хорна, бегущего по трапу, и его прерывистое дыхание.

Он услышал слабый и отчаянный голос Джинни:

– Не ходи сюда! Не ходи! Он тебя ждет!

Хорн добежал до следующего пролета. Он находился сейчас на уровне камбуза, кладовых и кают-компании. Устойчивый свет корабельных светильников ярко освещал комнату. И Ларсен действительно стоял, ожидая Хорна, а Джинни он держал перед собой. Он завернул ей одну руку за спину и ухмылялся Хорну. Хорн не мог стрелять. Никто не рискнул бы выстрелить из бластера в Ларсена, стоящего позади девушки с побледневшим лицом. Слишком велики были шансы на то, что заряд попадет в Джинни.

Ларсен выставил оружие около ее талии и нажал на спуск.

Хорн услышал похожий на жужжание осы звук парализующего пистолета, такого же эффективного на коротком расстоянии, как и бластер, только действовавшего гораздо чище. Он почувствовал нестерпимую боль от уколов, которую вызывало такое парализующее оружие. Но слышал и ощущал он, конечно, лишь какую-то долю секунды. Но в эту долю секунды он почувствовал такую ярость, такую бесконечную ненависть и такое отчаяние, что они могли бы свести с ума, если бы длились хотя бы минуту.

Он почувствовал, что падает.

Потом он уже не чувствовал ничего.

10

Он пришел в себя, хотя и был наполовину парализован. Сознание вернулось раньше, чем возобновили работу нервы, передающие сигналы. Но сознание понимало, что что-то было не так. Происходило что-то отчаянно невыносимое, но он не мог точно вспомнить, что именно. Он старался вспомнить, что же именно произошло перед тем, как он оказался в этом странном дремотном состоянии. Сейчас он слышал голос, повторявший: "Проснись! Приди в себя!" Он доносился неясно, как будто бы сквозь много слоев толстого войлока.

Он начал спорить сам с собой - чего ради он должен просыпаться. Но затем послышался еще один, отчаянно звучавший голос. Это была Джинни.

– Но вы не можете так поступить с ними! Не можете...

Первый голос расхохотался, что звучало очень неприятно. И внезапно воспоминания нахлынули на Хорна. Он понял, что рядом с ним находились Джинни и Ларсен. Он не пытался двинуться. Он знал, что в него выстрелили из парализующего пистолета, и что он должен был оставаться неподвижным, если хотел извлечь хоть какую-то пользу от своего пробуждения. Он мог сделать первое движение только после того, как восстановит полный контроль над своим телом. Тогда, может быть, внезапное, ошеломляющее нападение...

Он услышал отдаленный грохот, и понял, что это такое. Он сам точно так же грохотал у люка шлюза, когда Джинни и остальных загнали в корабль и заперлись изнутри, а он был снаружи. Теперь в запертый "Тебан" не могла войти его собственная команда. Они вышли, чтобы поубивать серо-зеленых чудовищ, схвативших первых двух человек, отправившихся за Хорном. Хорн сам захлопнул люк перед ними, запершись изнутри, - он хотел дать бой Ларсену в одиночку.

Члены команды все еще были снаружи. Ларсен не впускал их вовнутрь. Ларсен был здесь, вместе с Джинни, ожидая, пока Хорн придет в себя после попадания луча парализующего пистолета. А команда безрезультатно колотила в люк шлюза.

Хорн почувствовал, как оживают его ноги. С ними что-то было не совсем в порядке, но он подстегнул свой мозг и заставил себя контролировать дыхание, чтобы нарастающая ярость не выдала его.

– Но... но...
– отчаянно говорила Джинни, - может быть, он просто не может сделать то, что вам нужно. Допустим, это просто невозможно. И если это так, вы... вы не можете обидеть людей, особенно детей.

– Здесь нет ничего невозможного, - прорычал Ларсен.
– Во всяком случае, для него!

Хорн пошевелился. Внутри "Тебана" было очень-очень тихо. От люка воздушного шлюза доносились приглушенные, почти истерические удары, но здесь не было слышно даже шепота воздухоочистителя или какого-либо другого шума.

– Все сложилось в мою пользу, - ворчание Ларсена было почти добродушным.
– Я забрал деньги с "Данаи". Я избавился от своей команды, так что мне не нужно ни с кем делиться, и я заполучил инженера, который сможет заставить эту кучу металлолома пролететь хоть через всю галактику.

– Но...

– Все складывается по-моему! Все! Все, что мне еще нужно сделать, это заставить Хорна знать свое место. Он увидит тебя здесь, со мной. Ты ему объяснишь, что к чему. Ты будешь умолять его выполнить все, что я от него захочу.

– Я попрошу его уничтожить корабль.

– Да?
– Ларсен внезапно заговорил монотонно.
– Мне даже не придется прикладывать к тебе руки, а то он действительно взбесится! Есть ведь и другие. Если он попробует что-нибудь устроить, я возьму в трюме кого-нибудь из этой публики с "Данаи" и покажу на нем, что я умею, просто для демонстрации своего умения. Ты будешь умолять его выполнить все, что я ему скажу.

Хорн рискнул чуточку приоткрыть веки. Он увидел, где находится - на полу, возле двигателей "Тебана", и где Джинни - бледная и отчаявшаяся, она прислонилась к стене, и Ларсена, с удобством развалившегося в кресле, которым пользовался Хорн во время своих вахт у двигателей.

– Но вы не должны!
– протестовала Джинни. Она вся была переполнена ужасом.
– Только... только не дети!

Ларсен издал довольный звук. Затем он прорычал:

– Не смей мне говорить, что я не могу что-то делать, а то я тебе покажу!