Пираты-призраки
Шрифт:
Он ненадолго замолчал, словно задумавшись, и второй помощник снова шепнул ему несколько слов.
— Хорошо, — сказал капитан, отвечая на реплику второго, и снова обратился ко мне: — Ты утверждаешь, Джессоп, что видел, как какие-то существа выходили из моря и поднимались на борт. Расскажи мне об этом как можно подробнее. Все, что ты помнишь, и, пожалуйста, начни с самого начала.
И я рассказал ему все, не опустив ни единой подробности, начиная со странной фигуры, которая на моих глазах шагнула на борт прямо из моря, и заканчивая событиями последних дней. При этом я старался придерживаться фактов, и капитан только переглядывался со вторым помощником, но ничего не говорил. Наконец он не выдержал и остановил меня нетерпеливым жестом.
— Значит, ты по-прежнему считаешь, что тем утром, когда я отослал тебя с юта, ты видел корабль?
— Да, сэр, считаю. Больше того, я в этом уверен.
— Но ведь ты знаешь, что никакого корабля не было! — воскликнул капитан.
— Простите, сэр, — сказал я извиняющимся тоном, — но корабль был. И если вы позволите, я постараюсь все объяснить.
— Ладно, — нехотя буркнул Старик. — Продолжай.
Теперь, когда я был уверен, что он готов меня выслушать и отнестись к моим словам серьезно, я уже не боялся рассказать все и перешел от фактов к своим умозаключениям и догадкам: о странной дымке, о выходящих из нее тварях и прочем. Закончил тем, как Тэмми убедил меня поделиться с ним и вторым помощником всем, что было мне известно.
— Он думал, сэр, что когда вы все узнаете, то тотчас прикажете идти в ближайший порт, — сказал я, — но я ответил, что вы вряд ли сможете это сделать, даже если захотите.
— Вот как? А почему? — заинтересованно спросил капитан.
— Видите ли, сэр, если мы не видим другие суда, даже когда они находятся совсем рядом, то мы не увидим и земли. Так я, во всяком случае, думаю. Вы просто разобьете корабль или посадите на рифы, потому что не видите, куда плывете.
Это мое заявление подействовало на капитана (да и на второго помощника тоже) как удар дубины. Они долго молчали, потом капитан вдруг выпалил:
— Боже мой, Джессоп! Если ты прав, то нам остается уповать только на милость Господню!
После этого он снова надолго замолчал, а когда заговорил снова, я понял, что он порядком растерян и не знает, как быть.
— Боже мой, Боже мой! Если ты прав, то…
Тут в разговор вмешался второй помощник.
— Команда ничего не должна знать, сэр, — сказал он тихо, но твердо. — Если хоть что-то из того, что мы сейчас услышали, станет известно, на борту начнется черт знает что!
— Это верно, — согласился капитан. — Ты понял, Джессоп? — добавил он, пристально глядя на меня. — Никому ни слова!
— Конечно, сэр, понимаю.
— Тебя это тоже касается, сынок, — сказал капитан, поворачиваясь к Тэмми. — Держи язык за зубами. Не стоит ухудшать наше положение, оно и без того незавидное. Ты меня понял?
— Так точно, сэр, — кивнул юнга. — Я буду молчать.
— Вот и хорошо. — Капитан тяжело вздохнул и снова повернулся ко мне. — Эти… тени или существа, что выходили их моря… Ты никогда не видел их днем?
— Нет, сэр, никогда.
— Так-так, — кивнул капитан и посмотрел на второго помощника. — Судя по тому, что рассказал нам Джессоп, — а я думаю, на его слова можно положиться, — опасность грозит нам только в темное время суток. А как вы считаете, мистер Тьюлипсон?
— Думаю, что вы правы, сэр, — подтвердил второй помощник, и капитан кивнул.
— И каковы будут ваши предложения? — спросил он.
— Мне кажется, — начал второй помощник, — что каждый вечер, пока еще светло, мы могли бы убирать паруса и ложиться в дрейф до утра. — Эту фразу он произнес нарочито медленно, выделяя голосом каждое слово, потом запрокинул голову и, кивком указав на полощущиеся на ветру брамсели, закончил: — Нам еще повезло, что ветер не задул сильнее.
Капитан мрачно кивнул.
— Да, так и придется поступить. Правда, это сильно замедлит наше продвижение, так что теперь один Бог знает, когда мы вернемся домой!
— Лучше поздно, чем никогда, — негромко пробормотал второй помощник и добавил нормальным голосом: — А фонари, сэр?..
— И фонари, — подтвердил Старик. — Каждый день после наступления темноты будем вывешивать на вантах все наличные фонари и лампы.
— Отлично, сэр, — с одобрением сказал второй помощник и повернулся к нам с Тэмми.
— Скоро рассвет, Джессоп, — сказал он, бросив взгляд на небо. — Ступайте, погасите фонари и отнесите их обратно в кладовку.
— Есть, сэр, — ответили мы и покинули ют.
Тень в море
В четыре часа, когда пробили восемь склянок и очередная смена поднялась на палубу, уже совсем рассвело. Перед самым концом нашей вахты второй помощник велел нам поставить все три брамселя. При свете страхи наши в значительной мере рассеялись, и нам было любопытно посмотреть, что же творится наверху, на мачтах. Тома, который лазил на фок, чтобы осмотреть такелаж, засыпали вопросами, не видел ли он наверху чего-нибудь странного, но он отвечал, что ничего необычного не заметил.
В восемь утра, когда мы снова поднялись на палубу стоять «детскую» вахту, я заметил парусного мастера, который шел на бак от пассажирской каюты на корме. В руках он держал складной метр, и я понял, что он снимал мерку с лежавших там бедняг, чтобы похоронить их по закону моря. После завтрака и почти до самого полудня он работал, выкраивая из старой парусины три савана. Потом, с помощью второго помощника и одного из подвахтенных, он перенес мертвецов на шканцы и зашил в парусину, положив в ногах по куску песчаника, который использовался для драйки палубы. Он как раз закончил свой скорбный труд, когда пробили восемь склянок и капитан приказал второму помощнику вызвать на палубу всю команду, а вахтенным — открыть бортовой лацпорт, обычно предназначавшийся для укладки сходней.
Подходящей доски достаточно большого размера у нас не нашлось, поэтому решено было отсоединить крышку одного из люков и использовать ее. Ветер к этому времени совершенно затих, и поверхность моря была почти спокойной, так что судно лишь слегка покачивалось на небольших, отлогих волнах. Единственными звуками, нарушавшими живое молчание океана, были негромкий шорох парусов да несмолкающее, монотонное поскрипывание рангоута. В этой-то обстановке почти полной тишины капитан прочел по требнику подобающие случаю молитвы.