Пираты Венеры
Шрифт:
Возможно, тепло встречи объяснялось и желанием скрыть тяжесть предстоящего расставания. Истинные мужчины всегда сдержанны в проявлении чувств. Мы жили и работали вместе месяцами, сдружились, а сегодня ночью нас разделят космические расстояния, и вряд ли когда-нибудь встретимся. Последний день на Земле! Завтра я буду для них так же потерян, как если бы три фута земли покрыли мое безжизненное тело. Друзья понимали: предстоящее расставание со всем земным — это самое тяжелое из всех испытаний, предстоящих мне.
Я встречался с жителями многих стран, но ни с кем меня не связывали такие дружеские чувства, как с мексиканцами,
Мы вместе погрузили продукты и материалы на вагонетки, обычно используемые для транспортировки грузов от берега до лежащего в нескольких милях в глубине острова лагеря. В этот раз мы отправили вагонетки в сторону небольшого плато, где на направляющих рельсах в милю длиной лежала гигантская сигара.
— Все готово, — объявил Джимми. — Мы все закончили сегодня утром. Каждый ролик и каждый направляющий рельс осмотрен по крайней мере дюжиной человек. Мы оттянули старую корзину назад и проверили три раза всю длину рельсов при помощи платформы с грузом, а затем смазали их лучшим маслом. Трое отдельно проинспектировали каждую единицу снаряжения и продовольствия. Сделано все, осталось лишь нажать кнопку: полет полностью подготовлен. Ты возьмешь меня с собой, не так ли, Кар?
Я отрицательно покачал головой.
— Пожалуйста, не надо, Джимми. Я вправе рисковать своей жизнью, но не твоей, не забывай этого. Но хочу в знак особой оценки твоей помощи подарить тебе свой самолет-амфибию, чтобы ты всегда помнил меня.
Конечно, он был благодарен, но все же не скрывал разочарования, что не сможет сопровождать меня на «старой корзине», как он окрестил огромный, похожий на гигантскую торпеду аппарат, готовый унести меня через несколько часов в космос.
— Тридцать пять миллионов миль! — посетовал он меланхолически. — Подумай только, Марс вместо родных стен!
— Но это же мечта моей жизни! — воскликнул я горячо.
Эстакада, с которой должна взлететь ракета, явилась результатом целого года расчетов и консультаций. День отправления планировался заранее, и задолго до старта было вычислено положение Марса в момент взлета ракеты. Требовалось учесть вращение Земли и притяжение ближайших небесных тел. Эстакада была проложена в соответствии с расчетами; она шла с очень легким понижением на первых трех четвертях мили, а затем постепенно поднималась под углом в два с половиной градуса над горизонтом.
Скорость четыре с половиной мили в секунду в момент отрыва от эстакады должна быть достаточной, чтобы вывести на круговую орбиту вокруг Земли. Чтобы выйти из сферы притяжения Земли, я должен достичь скорости 6,9 мили в секунду. Для достижения такой скорости я установил на ракету двигатель, способный разогнать мой корабль до семи миль в секунду в точке отрыва от эстакады и десяти миль в секунду при прохождении атмосферы. Какова будет скорость ракеты в космическом пространстве — неизвестно, но я опирался в своих расчетах на предположение, что она будет примерно та же, что и при выходе из земной атмосферы до того момента, когда я войду в сферу притяжения Марса.
Точное определение момента старта беспокоило меня больше всего. Я вычислял его снова и снова, но в расчете учитывалось так много факторов, что я решил отдать свои расчеты для проверки и перепроверки известным астрономам, математикам и выдающимся физикам. Их выводы в точности соответствовали моим — ракета должна отправиться в путь незадолго до того, как красная звезда бога войны взойдет на востоке. Траектория ее должна постепенно становиться близкой к прямой линии вследствие уменьшения притяжения Земли в соответствии с законом всемирного тяготения. Многократно проверенные расчеты указывали, что после отрыва ракеты от Земли при правильно выбранном моменте старта ее нос после выхода из сферы Земли будет направлен прямо на Марс.
На бумаге расчеты казались убедительными, но должен сознаться: по мере приближения старта я осознал, что моя судьба зависит от тех предположений, на которые опирался расчет, а кто мог бы поручиться за их абсолютную надежность? Слишком поздно до меня дошло безрассудство столь сумасшедшей авантюры!
Огромная шестидесятитонная ракета в начале эстакады в милю длиной показалась мне гигантским гробом — моим собственным, в котором я упаду обратно на сушу или на дно Тихого океана, или же улечу в необъятный космос, где придется блуждать до конца моих дней. Я испугался… Это чувство приходило ко мне раньше, но только теперь ощущался не столько страх смерти, сколько внезапное осознание могущества противостоящих мне космических сил, и это временами лишало меня уверенности в своих возможностях.
И тут послышался голос Джимми.
— Давайте в последний раз, прежде чем вас выпихнут с Земли, осмотрим все внутри старой корзины, — предложил он, и мое волнение и все предчувствия утонули в звуках его спокойного голоса.
Вместе мы проверили кабину, где сосредоточены приборы управления, достаточно вместительную и комфортабельную спальную каюту с широкой и удобной койкой, стол, кресло, материалы для письма и небольшую, хорошо подобранную библиотеку. За кабиной находился маленький камбуз, а за ним — кладовая с годовым запасом консервированных и обезвоженных продуктов. Здесь же размещались электрические батареи для освещения, приготовления пищи и обогрева. Тут же было место для динамо-машины и газового двигателя. Отделение на корме занимали главный двигатель и сложные механические устройства, по сигналам от приборов управления снабжающие горючим камеры сгорания.
Перед кабиной управления размещался отсек с резервуарами для воды и кислорода и с большим количеством разных полезных и бесполезных инструментов, оружия, необходимых как для обеспечения безопасности, так и для комфорта в столь длительном полете.
Все было тщательно укреплено в предвидении внезапного рывка от ускорения, возникающего при старте. Я знал, что в космосе сильные перегрузки при движении с выключенными двигателями ощущаться не будут, но при старте они неизбежны. Ракета имела особую конструкцию, призванную по возможности ослабить действие ускорения при взлете. Она состояла из двух ступеней, вложенных одна в другую, причем меньшая значительно короче большей и имела собственные двигатели, а также систему остроумно сконструированных гидравлических амортизаторов, призванных смягчить действие инерционных сил во время старта. Все это при правильной работе обеспечивало безопасный взлет.