Пираты. Тетралогия
Шрифт:
Дальше говорить стало некогда. Корабли сцепились и кое-кто из наших, размахивая пистолетами и абордажными саблями, уже готовился перескочить на палубу врага, когда с леденящими душу криками из-за бортов «Венесуэлы» поднялись десятки воинов с обнаженным оружием. Это произошло так неожиданно, и так впечатляюще выглядело, что мои парни на мгновение замешкались. Впрочем, это не имело значения: совместному, слаженному удару невозможно было противопоставить далее мушкетный залп.
Японцы ворвались на наш корабль и их мечи, казалось, засверкали по всей палубе. Конечно, первые их ряды были скошены пистолетными выстрелами,
Один из воинов кинулся в нашу сторону, и Джон разрядил в него пистолет. Я вскочила и обернулась к Устюжину.
— Где?! Где твое оружие, мои люди гибнут!
— А вот! — крякнув, Иван вскочил на борт и оружие загрохотало, рассыпая вокруг себя железные цилиндры. — Вооооот! Вооооот!
Со стороны кормы до нас долетел такой же звук: это стрелял Отто. Кинжальным огнем они поливали палубу «Венесуэлы», буквально сметая с нее людей. Я тоже поднялась повыше и увидела, как захлопнулась крышка трюма: все, кто успел, спрятались там. Но бой на нашей палубе все еще продолжался, успевшие перепрыгнуть к нам японцы не собирались ни сдаваться, ни отступать. Мало того: с их мачт, из-за парусов продолжали лететь стрелы. Одна из них пробила руку Устюжина и он выронил оружие.
— Пулемет, Мауриций! — Иван протянул здоровую руку. — Подай мне пулемет, они снова бегут!
Да, как только огонь с нашего фланга прекратился, японцы снова атаковали, появившись словно бы из каждой щели меж досками палубы. Как же их было много! Я разрядила в наступавших оба пистолета и взялась за саблю. Однако Бенёвский пристроил пулемет на фальш-борт и успел начать огонь раньше, чем до нас дотянулись мечи.
— Спускайтесь все сюда! — приказал он в перерывах между очередями. — И пусть рубят концы, надо отойти, отойти от них!
Мне пришлось повторить его приказ. Палуба «Ла Навидад» стала скользкой от крови, и несколько израненных японцев все еще продолжали драться. Мы потеряли многих. Когда почти весь наш борт был освобожден, на палубу «Венесуэлы» вдруг выскочил полуголый человек и с криком кинулся к борту, поднимая над головой бочонок. Мы все увидели горящий фитиль. Только этого не хватало! Мне оказалось не из чего выстрелить, но Клод не подвел и, возле самого борта, японец сбился с шага. И все же, почти выронив бочонок, снова выпрямился и все же забросил его на «Ла Навидад». Бочонок покатился к корме, матросы кинулись врассыпную. Когда прогремел взрыв, замолчал пулемет Отто — и его, и бывшую с ним Моник порядком оглушило. Впрочем, других потерь не было, если не считать Моррисона, которому рассадило бровь куском обруча. Зато в палубе образовалась настоящая дыра… Бедный «Ла Навидад»! Мы отваливали, отталкиваясь от «Венесуэлы» баграми и веслами под градом стрел. Бенёвский, задрав ствол пулемета, расстрелял нескольких японцев на реях, и отложил оружие.
— Какого черта! — я затрясла его за плечо. — В нас стреляют, надо отвечать!
— Отвечайте пушками, Кристин! — он занялся раной Устюжина. — У нас осталось мало патронов. Еще немного и можно будет выкинуть это железо за борт.
— То же касается и моих пушек, черт вас всех дери!
Да, запас разрывных ядер подходил к концу. Но сейчас было не время его экономить — я не собиралась прощать «Венесуэле» наших мертвецов! Чего бы это не стоило, ей придется пойти ко дну. Отдав распоряжения канонирам, я пробежала по кораблю.
Всюду кровь, раненые… И всюду — разбитая оснастка! Стрелок постарался на славу.
— Кристин, вытащи у меня из башки эту штуку! — боцман ничего не видел из-за заливающей его лицо крови и едва не угодил под стрелу.
Я оттащила его в сторону и занялась раной, чтобы немного успокоиться. Кровью меня не испугать, но вот этим проклятым кораблем и безумными японцами на борту… Да, мне стало жутко. Наши пушкари почти в упор расстреливали вражеский борт, мы понемногу дрейфовали в сторону, и все же победа не осталась за нами.
— Гранаты! — вспомнила я. — Бенёвский, где же ваши гранаты!
Полковник, перевязывавший товарища, растерянно оглянулся. Между тем команда поддержала меня.
— Что же, против своего корабля, значит, готов был их использовать, а против врага — пожалел?! — заревел Моррисон, и матросы обрушили на голову Бенёвского тучу проклятий. — Что же ты за компаньон?! Как тебе верить?
Вот так и появляются шансы! С помощью гранат, действия которых я еще не видела, мы сможем прикончить команду «Венесуэлы»! И заодно уменьшить запас этого оружия у полковника. Запас, судя по его бегающим глазам, был невелик.
— Докажите, что вы наш друг, Бенёвский, сейчас или никогда!
Я направила на полковника острие сабли и рядом со мной встали мои матросы. Из-за мачты выглянул Клод, усмехнулся Устюжину и поднял заряженное ружье. Раненый Иван тщетно пытался дотянуться до отброшенного в ходе боя автомата.
— Хорошо, но что толку? — Бенёвский все еще колебался. — Мы ведь и так можем с ними разделаться пушками!
— Нет! — настаивала я. — Мы проиграли бой! И мы хотим отомстить! Джон, командуй лево руля, мы возвращаемся!
В другой раз многие, может быть, и засомневались бы. Но команда была слишком горяча от первого боя и теперь, получив новое оружие, рвалась вперед. Бенёвский что-то сказал Устюжину и тот, с досадой сплюнув за борт, пошел отдавать распоряжения. Я успела заметить, что как минимум троих не досчитался и полковник, хотя наши потери были куда выше.
Увидев, что мы возвращаемся, японцы взвыли от восторга. Они снова заполонили всю палубу. Сколько же их было на небольшом корабле?! Не меньше двух сотен, а то и больше, и это не считая матросов. Мушкетная пуля, прилетевшая с «Венесуэлы» убила одного и ранила второго матроса, стоявшего за его спиной. Дюпон тут же выстрелил в ответ и подскочил ко мне, потянул за мачту.
— Он жив, я чувствую!
— Стрелок?! — я и забыла про этого дьявола. — С чего ты взял?
— Я следил! — Клод указал на палубу. — Там минимум пятеро наших, которым попали в голову. Убивал одного за другим, без промаха. Стрелял в голову, наверняка. Кто это может быть?
Мы снова попрятались. Теперь «кошки» забрасывали только японцы, наши не высовывались. Да и что в том нужды, если враг сам обо всем позаботится. Люди Бенёвского между тем разложили на палубе гранаты и доложили командиру о готовности. Полковник обернулся ко мне.