Пиромант. Дилогия
Шрифт:
— Старший жрец. — ответил Наставник, случайно услышавший мои слова. — Есть воины Тароса, им дарована сила своего покровителя. Есть те, кому Тарос сохранил один из магических даров, но лишил своей силы. А есть жрецы, которые обладают силой, равной магистрам. Прорист — старший жрец, самый могущественный в иерархии, равен архимагу. Тот амулет, что я подобрал у запечатанных врат, это символ старшего жреца. И Джамал хочет убедиться, что скелет принадлежит именно старшему жрецу. Это очень важно для воинов Тароса. Настолько, что он лично пойдёт с нами.
— Что ж он лично не стал
— Поднимай вторую доску. — послышалось из комнаты с лестницей, когда я уже вернулся в зал. Проклятье, они же остатки вниз просыпят, а кто будет убирать? Впрочем, плевать, всё равно мы не собирались туда спускаться.
Через час мы небольшим отрядом шагали по ступеням вниз. Я с Наставником, Джамал, три воина в чёрной броне, и сухощавый высокий старик, обладатель шикарной седой бороды, и абсолютно лысой головы. На его правой щеке красовалась печать Тароса — круг, по краю которого шла волнистая линия, и несколько чёрточек — словно лучики солнца. Рист Данир, жрец.
— Я чувствую грязную магию. — произнёс старик своим сухим, каркающим голосом, едва мы преодолели половину лестницы, а до слуха стал доноситься знакомый звук. — Много магии.
— Всё верно, рист Данир. — ответил учитель. — Здесь много источников свободной силы.
— Свободной силы не существует, хранитель Георгий. Она вся кому-то принадлежит. Та, что находится под нами — грязная.
Спорить с жрецом никто не собирался, поэтому разговор утих сам собой. Так и спускались, под звуки шагов, пока не очутились в уже знакомой мне пещере. Всё то же озеро, свод над которым утыкан мерцающими кристаллами. Ручей, уходящий в мрачное жерло туннеля.
— Это не грязная, это чужая магия. — произнёс жрец, поведя носом, словно пёс, почуявший незнакомый запах. — Чужая для Гантеи. И она пытается заблокировать силу Тароса. Его детям нельзя находиться здесь слишком долго.
— Что это значит, жрец? — спросил протус, касаясь ладонями рукоятей мечей.
— Нужно возвращаться. Не зря в хрониках написано, что дети Тароса, преследуя страшный гром, наткнулись на ледяное чудовище, пожирающее саму землю, и пастуха, держащего это чудовище на поводке. Сам Тарос явился тогда, чтобы помочь своим сыновьям и дочерям. Он запер пастуха в узилище, и научил, как сдерживать ледяное чудовище. Так появились первые Хранители. Я считал, что это иносказание, но видимо это правда. Протус, Тарос не хочет, чтобы мы шли к узилищу. Верховный жрец погиб из-за того, что не поверил древним хроникам! Кто мы, чтобы перечить воле нашего бога?
— Возвращаемся! — приказал Джамал, и могучие воины послушно двинулись обратно, не проронив ни слова.
— Староват я для таких прогулок. — ворчал учитель, поднимаясь выше меня на пару ступеней. — А уж когда одной фразой привычный мир с ног на голову ставят… Послушник, остальным ни слова об услышанном. Не хватало ещё, чтобы появились желающие узнать, что
— Никто больше не узнает, настоятель. — подтвердил я, а сам при этом размышлял, что же на самом деле находится за дверью в конце тоннеля? Если ледяной зверь — это колонна в подвале, то пастух скорее всего нечто, питающее энергией эту самую колонну. Но, судя по моим видениям, холод — это всего лишь клетка, сдерживающая нечто одушевлённое, и в то же время неживое. А ещё, если я правильно оцениваю происходящее, эта ледяная клетка постепенно разваливается. И от осознания этого на затылке сами собой начинают шевелиться волосы.
— Чего притих, послушник? — учитель вновь вывел меня из задумчивости. — Представил, какая под боком сила обитает? Столетия братья и сёстры справлялись, и мы справимся. Ты, кстати, не забывай про свиток. Сегодня вечером посмотрим, что тебе досталось.
Воины Тароса, кто бы мог подумать, прислушались к советам капрала. У Джо был долгий разговор с Джамалом, с глазу на глаз. Уж не знаю, что рассказал здоровяку брат хранитель, но вскоре чёрные воины покинули пустошь, уйдя через портал, а на их место пришло ещё одно войско с островов Тароса. Воины стали разбиваться на небольшие отряды, и, прямо в ночь, растекаться по пустоши.
— Ну, разворачивай. — произнёс Наставник, указывая на освобождённый от фолиантов стол. Я быстро раскатал манускрипт, затем развернул полностью, занимая весь стол. Бросил взгляд на учителя. Тот прищурил глаза, пристально рассматривая начертанные руны, и сопроводительные пояснения. Пробежавшись взглядом от края до края, он остановился на верхней строчке, рядом с изображением магистра. — Хм. Это очень старый трактат. Ему около… Впрочем, что гадать, можно узнать наверняка.
Наставник занёс ладонь над манускриптом, быстро сформировал какую-то руну и произвёл активацию. По коже учебника прошла волна зеленоватого свечения, затем всё успокоилось.
— Эта энциклопедия написана в те времена, когда пустошь только появилась. — произнёс учитель задумчиво.
— Настоятель, изображение человека, создавшего её — очень похоже на моего отца. И имена похожи.
— Ты уверен? — нахмурился Наставник. — Если этот манускрипт создал твой отец, то… Творец, я даже не представляю, как это могло произойти! Я не слышал о подобном даре. Может быть это изображён кто-то из дальних родственников твоего отца. Но нет, времени прошло слишком много, это невозможно.
— Что мне делать с энциклопедией, настоятель?
— Учить, конечно! — возмутился Наставник. — В твои руки попало настоящее сокровище, а ты спрашиваешь, что делать? Малые руны начинай запоминать с завтрашнего дня, к средним даже не притрагивайся. Как только увеличишь сосредоточие Пространственной магии до формирования средней руны, только тогда, под моим руководством начнём испытывать более сильные заклинания. Да, Марии тоже следует изучить этот труд. Ух, что ж за день такой — каждая новость словно обухом по голове. Забирай своё сокровище, знаю же, что не успокоишься, пока не опробуешь хотя бы одну руну. А мне, старому, надо поразмыслить.