Пиромант. Дилогия
Шрифт:
Этой ночью мне снились кошмары. То мы спускались в подземелье, а назад уже не могли выбраться, то оказывалось, что храм захвачен одержимыми скверной. А под утро приснилось, что из подвала поднимался ледяной дух, только в этот раз он выглядел, как человек, и ему были не страшны ни вода, ни огонь, ни воздух. Когда ему оставалось сделать пару шагов, чтобы выйти в коридор храма, я, опасаясь за жизнь сестры, шагнул вперёд и активировал среднюю руну Огня, вбивая заклинание в грудь ледяному человеку. При столкновении раздался знакомый гулкий звук, а затем меня вырвал из сна голос:
— Помоги, человек огня!
Рывком сев на кровати,
Сквозь бойницы светила луна, в Гантеи она более крупная. По ощущениям скоро уже вставать, поэтому я поднялся, и, быстро одевшись, протопал в умывальную. Освежившись холодной водой, решил прогуляться на смотровую площадку, походя проверив, насколько крепко запечатан спуск вниз. Да, у воинов Тароса нашёлся одарённый, который превратил песок в камень, наглухо заблокировав доступ в подземелье.
Поднявшись на площадку, я застал рассвет во всей его красе. Когда отступает сумрак, и появляются длинные, стремительно меняющиеся тени, отбрасываемые вершинами редких скал, и песчанными насыпями.
От лагеря воинов Тароса остался лишь небольшой отряд — всего сотня воинов. Они перебрались вплотную к скальному массиву, в котором располагался храм, причём расположились так, что перед вратами никого не было. Со слов Наставника борцы со Скверной приняли верное решение — рассредоточиться по всей территории пустоши. Их жрецы не хуже учителя могли уничтожать стихийные порталы, и вскоре у орденцев должны начаться серьёзные проблемы. Доступ в Гантею станет заблокирован, а если появятся новые межмировые пробои, это ничем уже не поможет — воины Тароса открыли на тварей пустоши настоящую охоту. Пара месяцев такого геноцида, и пустошь станет абсолютно безжизненной. Нет сильных тварей, нет естественных артефактов, нет того, ради чего заражённые так усиленно пытаются прорваться в Гантею.
Увы, возможности связаться с правительством другого мира, ставшего мне чужим, тоже нет. Возможно по этой причине Джамал попросил у Настоятеля разрешение забрать нас на пару дней, как только возьмёт под контроль всю пустошь. С возможностями воинов Тароса это произойдёт быстро, мастер Пространственной магии творил настоящие чудеса открывая по десятку порталов за раз.
Вдали, с восточной стороны, что-то блеснуло, и я взялся за бинокль. Разглядев причину блеска, подумал, что показалось. Но, наведя резкость, всё же убедился, что да — к нам действительно приближается целая колонна повозок, растянувшаяся на пару сотен метров.
Спуститься вниз и сообщить о возможных гостях настоятелю — дело пяти минут. К тому же я смог разглядеть, кто не побоялся прийти в пустошь, когда здесь шли боевые действия. Да, намного раньше, чем мы их ждали, но Каменнолобые выполнили своё обещание.
— Настоятель, к нам пришёл караван, из подгорной империи. — сообщил я учителю, который обычно просыпался с рассветом, и сегодня не изменил своим привычкам.
— О как их прижало! — удивился Наставник. — Видишь, Джоун, как заинтересованы Каменнолобые в твоей сестре. Чувствую, воины Тароса тоже заинтересованы в ней, просто не показывают вида. На твоём месте, я бы держал сестру подальше от обоих. Если Каменнолобые просто запрут её в своих чертогах, создав искуственную видимость свободы, то дети Тароса могут погубить девочку. Я всё же настаиваю на острове Изгоев, там хотя бы разовьют оба сосредоточия Марии. У них, ходят слухи, есть школы, где обучают запретной магии. Впрочем, ты видел, что среди воинов Тароса так же присутствуют маги Разума и Жизни. В пустоши в последнее время
— Хорошо.
— Настоятель, мне кажется, что с божественным артефактом происходит что-то странное.
— Я знаю. Надеюсь, это не принесёт в мир новую беду. Хватит и того, что два мира связаны между собой и, возможно, скоро проникнут друг в друга. — с улицы раздался рёв трубы. — Ну вот, воины Тароса тоже увидели гостей. На твоём месте я бы охладил артефакт сейчас, пока никто мешает.
Спустившись в подвал, я отметил про себя, что иней на стенах перестал быть сплошным, местами попадались участки чистого камня. Эх, нужно сюда установить термометр, отслеживать колебания температуры.
Активация первой руны прошла спокойно. После второй внутри столба раздался глухой звук, уже слышанный мной в прошлый раз. Я отодвинулся от артефакта, обошёл его по кругу, освещая пещеру пламенем. В какой-то момент показалось, что камень внутри мерцает, но нет, всего лишь отсветы от моего рукотворного факела.
Короткая медитация, прерванная шумом наверху, и ещё две активации, без странных звуков. Ещё раз обошёл артефакт, и всё же рискнул — прислонил к холодной поверхности ладонь. И тут же на разум навалилась лютая тоска, перемешанная с просьбой о помощи. Эмоции были столь сильными, что меня буквально оттолкнуло прочь от столба.
— Дьявол! — прошипел я, почувствовав, что у меня пошла носом кровь. Запрокинул голову, выждал, когда остановится кровотечение. Нащупал в нагрудном кармане платок, и в таком виде двинулся наверх. Там, судя по громкому скрипу, открывали врата.
Караван привёл центурий Грасс. Пока в холл храма вносили припасы и стройматериалы, он попросил собрать всех хранителей в одном помещении, и рассказал, как ему удалось так быстро вернуться. Затем коротко представил двух старших учеников, по сути антагонистов. Один был магом Огня, второй — Земли. На удивление оба вполне спокойно относились друг к другу, да и к нам тоже. А вот Рэян пришлось сдерживаться, я даже заметил, как она наложила на себя малую руну Разума.
— Старший ученик Агрэ, и старший ученик Борх. Агрэ будет обучать послушников огненной магии, а Борх у нас командует строительной командой, он не боевой маг. С завтрашнего дня, с вашего, настоятель, позволения мы начнём восстановление храма. И ещё мы привезли кандидатов в хранители. Эй, сучьи выродки, а ну заходи!
В зал, злобно бросая на нас исподлобья взгляды, вошли три ребёнка — каждый не старше восьми лет. Выглядели они и вправду, как мелкие зверьки. Из какой подворотни их вытащили?
Я перевёл глаза на учителя, и успел поймать его полный ненависти взгляд, направленный куда-то сквозь детей. Грасс тоже увидел реакцию настоятеля, и спросил:
— Что-то не так, хранитель?
— Верни этих детишек их матерям, центурий. Хранители принимают лишь тех, кому некуда идти, кого нигде и никто не ждёт. Раз вы чтите древние законы и договоры, должны об этом знать. Передай тому, кто прислал детей, что он жалкая тварь, раз забрал малышей у их родителей.
— Я передам твои слова большому совету подгорного народа, хранитель. — глухо произнёс центурий, с трудом сдерживая ярость. И непонятно было, на кого он злиться больше — на монаха, или на своих правителей. — Так мы можем приступать к восстановлению храма?