Пироскаф «Дед Мазай»
Шрифт:
Капитан глянул с высоты неуверенно.
— Понимаешь, Том… Я опасаюсь, что он… друг то есть… может прийтись тебе не по нраву… И тогда я не знаю, как быть. Мы с ним привыкли друг к другу, и плавать без него я не смогу…
— Он придётся! По нраву! — горячо заверил Сушкин. Потому что пусть это будет хоть кто! Хотя крокодил из реки Конго (который слопал упрямого Фому!) Если он так нравится капитану, значит понравится и Сушкину!
— У него сложный характер, — объяснил капитан Поль. — И порой из-за этого… друга… у меня
— Ну и пусть не вписывается! А он кто?
— Я вас познакомлю… Можно прямо сейчас, а можно сначала позавтракать…
— Дядя Поль, сейчас! — В самом деле, какие там завтраки, когда впереди тайна!
Капитан остановил такси…
Они приехали на окраину. Здесь располагались одноэтажные домики с садами. Зашли в тенистый двор. Зашагали к длинному сараю, на котором висели два красных спасательных круга. На одном было написан РБ-33, на другом «Appolina».
— Это с моих прежних судов, — объяснил капитан Поль. Сушкин нервно кивнул. Круги его не интересовали. Интересовал капитанский друг. Расспрашивать Сушкин не смел. И думал: «Может… инопланетянин?.. Или громадный удав с реки Амазонки?»
Капитан опять взял Сушкина за плечо.
— Не буду, Том, тебя мучить загадками. Мой друг — африканский страус… Кстати, вот он. — Капитан показал на крышу сарая.
Над крышей высоко торчала тонкая шея с покрытой взъерошенными перьями головкой. Издалека головку трудно было разглядеть, но все же Сушкин увидел крупные, окружённые пушистыми ресницами глаза. Такие же, как у страуса Фени, который одно время жил в Воробьёвском зоопарке. Феня был славный, задумчивый, иногда катал на себе малышей. Детдомовских — бесплатно. Один раз прокатился и Сушкин. Было весело и ничуть не страшно. Феня оглядывался и улыбался — клюв его был похож на широкий рот с розовыми губами. С той поры Сушкин думал о страусах так же ласково, как о рыжем коте Питере. Жаль только, что вскоре Феня исчез из Воробьёвска. Детям говорили, что его перевели в Ново-Каплинский зоосад.
— Ой… — обрадовался Сушкин. — Привет…
Страусиная голова махнула ресницами и сказала с высоты:
— Пр-л-ривет.
— Ой… Дядя Поль, он говорящий?!
Капитан хмыкнул:
— Иногда чересчур…
— Разве так бывает?
— А что здесь особенного? Страусы не глупее попугаев.
— И не гл-р-лупее людей, — сообщил страус. Подумал и добавил: — А ты Том Сушкин? Я пр-л-ро тебя слышал.
Сушкин таял от радости.
— Да, я Том! А тебя как зовут?
Вмешался капитан. Сказал мрачновато:
— Этогозовут Дон. А вон того — Бамбало… — Потому что в метре от первой страусиной головы стремительно выросла на длинной шее вторая.
— Ой! Дядя Поль, у вас их два!
— Один, — угрюмо отозвался капитан. — Только двухголовый. И отсюда масса проблем…
— Ты сам себе делаешь прл-ро-м-блемы, — сварливо произнесла голова по имени Дон.
— Помолчи, — вздохнул капитан. — Ермила Евсеевна вас кормила?
— Нас Ермила не кормила, — отозвалась чистым, как у девочки, голосом голова Бамбало, — и чуть-чуть не уморила…
Капитан сказал, что в первую очередь уморят здесь его, Поликарпа Поликарпыча. А Тому сообщил:
— Ермила Евсеевна это моя двоюродная сестра… Ты читал сказку про Айболита?
— Нам в прошлом году читали на классном часе…
— Помнишь, у Айболита была сестрица, которая терпеть не могла животных?
— Ага…
— Ну, вот. Ермила — её копия… Подожди меня здесь. — И капитан поднялся на крыльцо кирпичного дома, шагнул за дверь.
Сушкин забеспокоился. Но Бамбало спросил сверху ясным своим голосом:
— Том! Ты как относишься к страусам?
Радость опять забулькала в Сушкине, он вспомнил Феню и сразу нашёл нужные слова:
— Я отношусь к ним с ВОСХИЩЕНИЕМ!
— Мы поладим! — весело сообщил Бамбало. А Дон солидно разъяснил:
— В пр-лавании очень важна психол-р-логическая совместимость…
Появился капитан с эмалированным ведром. Из-под крышки выбивался парок. По запаху было понятно, что под крышкой варёная гречка.
— Пошли, Том… — капитан шагнул в сарай, Сушкин за ним.
В сарае, под крышей с квадратной дырой, топталось могучими ногами пернатое туловище с пушистым хвостом и еле заметными крылышками-бугорками. На каждой ноге было два пальца. Один из двух пальцев был могучий, как копыто.
Из дыры спустились в сарай две головки на гибких шеях. Один клюв снял с ведра крышку. Другой аппетитно втянул ноздрями воздух.
— Не жадничайте, — сказал капитан. — Каша ещё не остыла.
— В самый р-л-раз, клянусь Африкой, — возразил Дон. И вместе с Бамбало зачавкал клювом. Пышные перья хвоста ритмично колыхались на высоте двух метров.
Капитан отвёл Сушкина к лавочке у стены.
— Сядем. Я чувствую, что ты распухаешь от вопросов, и постараюсь объяснить по порядку… Только закурю трубочку… Я знаю, что курить вредно, не вздумай брать с меня пример. А со мной уже ничего не поделаешь. В детстве не воспитывали как надо, а теперь поздно…
— Дядя Поль! А Дон и Бамбало… они одна птица или две?
Капитан выпустил синий клуб и покивал:
— Закономерный вопрос. И не простой… Мне кажется, что все-таки это одно существо. Обе головы обычно думают одинаково и говорят одно и то же… Бывает правда, что спорят, перебивают друг друга, но это чаще всего, когда играют в шахматы или обсуждают политические события в Африке. Родина, все-таки.
— Дядя Поль, а откуда они… он у вас? Чудо такое!
— Значит, это пернатое создание не вызывает у тебя отвращения?