Пироскаф «Дед Мазай»
Шрифт:
— А вон и будущий д’Артаньян. Он ведь был младше мушкетёров
Через комнату маршировал семилетний Маркушка. Тоже со шпагой, только пластмассовой. Этой шпагой он умело отсалютовал именинникам и Юге, а потом дал Тому и Касьяну сплетённые из блестящей проволоки трёхколёсные велосипедики.
— Вот… У Юги есть велик, а у вас нет. Пусть будут эти…
Том и Касьян обрадовались по-настоящему: было в крохотных велосипедиках нечто героическое. Как в самом Маркушке.
Юга вынул из кармана что-то сверкнувшее в солнечном луче.
—
— Ой… а я разве…
— А разве нет? Вон как ты гонял на моем велосипеде через мосты над Жабьим оврагом! — Юга прицепил муравья к лямке потрёпанных Маркушкиных штанов. Тот забыл об этикете и умчался хвастаться наградой перед приятелями…
Касьян продолжал любоваться шпагой. Она была не такая, как у Тома — лезвие пошире, рукоять потяжелее.
— Маленькой, как у Тома, в арсенале больше не нашлось, — объяснил Юга. — Взяли взрослую, укоротили клинок и ножны. Можно будет потом её поменять…
— Не надо менять! Мне эта нравится… — Касьян погладил эфес, по очереди посмотрел на друзей. — Мне кажется… будто у меня уже была такая, раньше… Будто была другая жизнь, и я там защищал старинную крепость… Не смейтесь.
— Кто же смеётся? — удивился Юга. — Прежние жизни помнятся многим. Человеческая душа живёт бесконечное число раз, во всякие времена и в разных пространствах: в межпланетных, в компьютерных, в исторических. Мне снится иногда, что я рыбак в древней Греции, чего такого.
Конечно, он хотел сказать Касьяну: «Тебя случайно занесло разок в компьютерный мир, а вообще ты такой же, как мы».
Прямо скажем, разговор получился не совсем для праздника. И все же Том не выдержал, спросил:
— Касьян… а ты когда-нибудь видел сон про ночной туман и луну, и про тень, которая впереди?..
Касьян не удивился.
— Конечно. Я даже знаю, кто она… Мы однажды догоним… если не поссоримся…
— Зачем нам ссориться? — удивился Том.
— Бывает… — сказал Касьян. — Пока дети — лучшие друзья, а когда вырастут…
— А бывает, что «не бывает», — перебил Юга. — Вон папа и капитан. Были друзья и остались.
— Ой, а где они? — спохватился Том.
Юга хихикнул:
— Пошли в Малую столовую. Повар привёз новый сорт пива, «Безалкогольная радость». Они дегустируют.
— Что делают?
— Нюхают и выливают за окошко, — мрачно объяснил Платоша, который не любил никаких выпивок, даже безалкогольных («Мне этого счастья хватило в дурной молодости»).
Здесь всех позвали к праздничному столу.
Гостей было немного, все свои. Герцог торжественно поздравил именинников. Доктор Брештук сказал речь о замечательных свойствах нынешних мальчиков и девочек. Катина сестра Настя подарила именинникам кружевные воротники (очень подошли к костюмам).
Всяких вкусных вещей на столе оказалось полным полно. Веселья за столом — тоже.
Вернулся с улицы Маркушка и храбро прочитал стихи собственного сочинения:
Тут вот нынче именины, И пирожные едим мы. Том наш Сушкин и Касьян Рады всем своим гостям. Гости все им рады тоже, Спорить тут никто не может, И поэтому для всех Пусть звучит весёлый смех!И смех зазвучал. Стихи тут же положили на музыку и дважды спели под гитару. Играли дядя Поль и гвардейский лейтенант, который принёс шпагу. Громче всех пел герцог Виктуар Генрих Евро-Азиатский. И Том подумал, что название недавно попробованного пива было не совсем точное. Тем более, что и капитан Поддувало казался веселее обычного…
Том расхрабрился и предложил спеть «Девушку с острова Пасхи». Потом исполнили «Венсеремос» и кое-что ещё из концертного репертуара. Катя и Том спели про кораблик. Голос у Кати был удивительно звонкий. Она выглядела совершенно здоровой. Дерево помогало?
Жаль только, что не было здесь Донби. Он остался на базе. Ему последнее время всё время чудилось в яйце шебуршанье и царапанье. Дон и Бамбало одинаково боялись пропустить ответственный момент…
Не приехала и Дуля с помощниками. Деятели кино знали отношение герцога к их искусству. Зато они обещали именинникам устроить праздник, когда те вернутся на базу…
Они вернулись. Привезли с собой Изольду. Том сказал, что хватит ей ошиваться во дворце, «животная» соскучилась по прибрежной жизни.
На базе было хорошо. Скинули нарядные костюмы улеглись на траву и на песок. Угощенье был разложено на холстинах и кусках пластика. Не такое изысканное, как во дворце, но ничуть не хуже: печёная картошка с огурцами, свежие пирожки с капустой, помидоры, редиска. И шипучий квас (уж он-то явно без хитростей).
Появился Донби, посидел в компании, но скоро опять ушёл в сарайчик, где яйцо.
Изольда походила среди тарелок и пирожков, объелась и ушла спать в привычный угол щитового домика.
Все притомились, петь уже не хотелось.
И в этот момент из-за острова с Деревом вышел корабль с пёстрыми парусами и чёрными штандартами. С лязгом отдал якорь. От корабля отвалила шлюпка — на всякий случай под белым флагом.
Пришлось подниматься и принимать гостей. Впрочем, гребцы остались в шлюпке, на берег вышел только адмирал Уно Бальтазавр Дудка. Он в учтивых выражениях приветствовал всех присутствующих, а отдельно — Тома Сушкина и его высочество. Про день рожденья юного артиста Касьяна он не знал («Агентура подвела!») и очень смутился. Но тут же нашёл выход: сдёрнул с пальца серебряный перстень с русалкой: