Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы
Шрифт:
Понимая, что отечественная промышленность не может конкурировать с западноевропейской, Булгарин писал о необходимости запретительных тарифов и поддерживал меры, предпринимаемые правительством в этом направлении 124 , но при этом отмечал, что нельзя совершенно лишить отечественную промышленность конкуренции с зарубежной, поскольку такая конкуренция будет стимулировать повышение качества отечественных товаров 125 . Он полагал, что «запретить вещь к привозу можно тогда только, когда свой товар будет совершенно равен по доброте и цене иностранному и когда своего товару будет достаточно для потребления в государстве» 126 .
124
См.: Ф.Б. Наблюдения в отечестве // СП. 1835. 17 янв.
125
См.: Булгарин Ф. О переменах в русском тарифе // СП. 1837. 10 февр.
126
Мысли профессора здравого смысла в неучрежденном поныне университете на мысе Доброй надежды, Харитона Брандскугеля, о всякой всячине // СП. 1829. 20 июня.
Показательно и отношение Булгарина к крестьянскому вопросу. Вскоре после воцарения Николая I Булгарин в записке, написанной для III отделения, сетовал, что «для крестьян еще ничего не сделано <…>. Кажется, надлежало бы постановить что-нибудь общее в обеспечении этого класса людей, многочисленного и сильного братством с солдатами» (Видок Фиглярин. С. 168). Он считал, что постепенно нужно освободить крестьян. В 1848 году он писал в III отделение, что еще в 1820-х подавал записку 127 , в которой высказывал мнение, что «крестьяне не могут всегда оставаться в нынешнем положении – и рано или поздно дойдет до топорной экспликации. <…> Для каждого сословия: дворянского, среднего и крестьянского – должен быть особенный, но один закон, т.е. права. <…> я полагал, что начать надобно с того, чтоб все хорошее, существующее в обычаях, сделать законом, т.е., разделив Россию по климатам, на три полосы, северную, среднюю и южную, все благоустройство (т.е. избрание в рекруты, барщину или оброк, сельское управление), существующие в образцовых имениях, – ввести законом во все имения. Это был бы первый шаг на этом поприще <…> объявить свободу вдруг – страшно, но можно действовать исподволь, так что чрез 50 лет дело сделается легко. Но начать когда-нибудь надобно» (Видок Фиглярин. С. 562—563). Известно, что Булгарин продал родовое имение в Белоруссии, а купил себе новое под Дерптом, в Эстляндии, где крестьяне получили свободу еще в 1816 году. Конечно, Дерпт привлекал Булгарина и многим другим, но есть основания считать, что важную роль играло и нежелание владеть людьми.
127
Эта записка либо не сохранилась, либо Булгарин излагает ее очень вольно, имея в виду размышления о крестьянах, посланные М.Я. Фоку 7 августа 1826 года (см.: Видок Фиглярин. С. 60—62).
Подведем итог этого краткого обзора. Булгарин – не консерватор, а сторонник реформ, но реформ, постепенно проводимых центральной властью. В качестве наиболее важных реформ он видит просвещение народа, совершенствование законодательства и судопроизводства, а также развитие промышленности и торговли.
Итак, в основных пунктах Пушкин и Булгарин близки: они высоко оценивают преобразования Петра и стоят за политическое и экономическое развитие России, которое должно происходить постепенно, по воле правительства, без бунтов и революций. Оба выступают за реформы: облегчение положения крестьянства, а потом и его освобождение; законность (хорошие законы и их исполнение); смягчение цензуры и возможность открыто обсуждать существующие в государстве и обществе проблемы; привлечение в государственный аппарат способных и достойных людей. По их мнению, задача просвещенных и образованных людей – по мере сил содействовать этим усилиям, прежде всего – с помощью печатного слова.
Для того чтобы более четко продемонстрировать наличие у Булгарина и Пушкина общей системы координат, их близость в постановке социальных проблем и в предлагаемых путях их решения, сравним два текста – записку Пушкина «О народном воспитании», написанную в 1826 году по указанию Николая I, и записку Булгарина «Нечто о Царскосельском лицее и о духе оного», также, по-видимому, созданную по заказу властей в 1826—1827 годах (скорее всего – в конце 1826 года) 128 .
128
Записка Булгарина цитируется по сборнику «Видок Фиглярин», записка Пушкина – по т. 11 его академического Полного собр. соч. (М.; Л., 1949).
Поводом для создания записок послужили размышления о причинах восстания декабристов. Для обоих авторов просвещение является непреложной ценностью; оба считают, что не оно виновато в восстании. Булгарин: «…не наука и не образ преподавания оных виновны в укоренении либерального духа между лицейскими воспитанниками» (с. 108), Пушкин: «…одно просвещение в состоянии удержать новые безумства, новые общественные бедствия» (с. 44). И Пушкин, и Булгарин полагают, что и знаний юношество получало недостаточно, и, главное, воспитание было поставлено неверно: «Недостаток просвещения и нравственности вовлек многих молодых людей в преступные заблуждения» (Пушкин, с. 43); Булгарин также отмечает неудачное и малоэффективное обучение в отечественных учебных заведениях и пишет, что в русских университетах «молодые люди утопали в разврате и вовсе не учились» (с. 106), «ныне наступил век убеждения, и чтобы заставить юношу думать, как должно, надобно действовать на него нравственно» (с. 109).
Пушкин пишет, что лет пятнадцать назад «воспитание ни в чем не отклонялось от первоначальных начертаний» (с. 43), и Булгарин утверждает, что тогда «продолжались различные благие начинания в отношении к воспитанию, к просвещению и государственному управлению» (с. 106).
Пушкин полагал: «[В 1820-х годах] мы увидели либеральные идеи необходимой вывеской хорошего воспитания, разговор исключительно политический; литературу (подавленную самой своенравною цензурою), превратившуюся в рукописные пасквили на правительство и возмутительные песни; наконец, и тайные общества, заговоры, замыслы более или менее кровавые и безумные» (с. 43). Булгарин высказывает схожие соображения: «Молодые люди, будучи не в состоянии писать о важных политических предметах, по недостатку учености, и желая дать доказательства своего вольнодумства, начали писать пасквили и эпиграммы противу правительства, которые вскоре распространились, приносили громкую славу молодым шалунам и доставляли им предпочтение в кругу зараженного общества» (с. 108—109).
Оба автора предлагают меры по защите молодого поколения от вредных идей. Меры эти сводятся к ужесточению контроля за молодежью.
По мнению Пушкина, чтобы усилить роль государства в воспитании, следует решительно «подавить воспитание частное» (с. 44) и обучение за рубежом и затруднить службу (увеличить срок получения чина) тем, кто не учился в государственных учебных заведениях.
В государственных учебных заведениях Пушкин предлагает усилить контроль за учащимися, в частности создать в кадетских корпусах «полицию, составленную из лучших воспитанников» (с. 45), за «возмутительные» рукописи – исключать из учебного заведения и т.д. Булгарин тоже предлагает усилить контроль, но, в отличие от Пушкина, больше полагается не на репрессивные меры, а на умелое «направление умов» – убеждение, ласку и справедливость. Показательно, что если Пушкин считает, что занятия литературой, публикация сочинений учащихся в журналах и т.п. «отвлекает от учения, приучает детей к мелочным успехам и ограничивает идеи, уже и без того слишком у нас ограниченные» (с. 46), то Булгарин, напротив, предлагает «давать занятие умам, забавляя их пустыми театральными спорами, критиками и т.п.». Запрет на публикацию театральных рецензий и полемических статей по театральным вопросам приводит к тому, что «юношество обращается к другим предметам и, недовольное мелочными притеснениями, сгоняющими их с поприща литературного действия, мало-помалу обращается к порицанию всего, к изысканию предметов к порицанию, наконец, – к политическим мечтам и – погибели» (с. 110—111).
Любопытно сравнить эти две писательские записки, посвященные отечественной системе образования, с третьей, тоже принадлежащей перу писателя, А.А. Перовского (публиковавшегося под псевдонимом Погорельский), который одновременно был и крупным чиновником – попечителем Харьковского учебного округа. Она тоже написана в 1826 году по повелению Николая I, но по тону резко отличается от записок Булгарина и Пушкина.
В просветительской идеологии присутствуют идеи счастья подданных и просвещения как средства достичь его. В российском изводе просвещенческой идеи абсолютная монархия выступает как лучшее средство достижения этой цели. У Перовского же слово «просвещение» полностью выхолащивается и теряет свой смысл. «Истинная цель народного просвещения, – согласно Перовскому, – должна состоять в воспитании настоящего поколения соответственно системе того государства, которому, по определению провидения, оно принадлежит. В России же при образовании юношества надлежит в особенности избегать всего, что только, каким бы то ни было образом, может ослабить приверженность к престолу, сему краеугольному камню всего огромного здания» 129 . Тут уже преданность престолу выступает как самоцель.
129
Погорельский А. <О народном просвещении в России> // Погорельский А. Сочинения. Письма / Изд. подгот. М.А. Турьян. СПб., 2010. С. 370.
Соответственно, в отличие от Булгарина и Пушкина, в целом положительно оценивающих сложившуюся систему государственного образования, Перовский считает, что «наружный блеск <…> подал повод к ложному мнению, будто бы в самом деле Россия просвещается» 130 , а на самом деле все обстоит неудовлетворительно. Он предлагает 1) редуцировать преподавание гуманитарных дисциплин, уделив основное внимание точным наукам (Пушкин, напротив, основное внимание уделил преподаванию истории), 2) отменить запрет на телесные наказания (Пушкин же предлагал его подтвердить), 3) не давать чины и дворянство за научные степени и заслуги и т.д. Записку Перовского можно назвать консервативной, поскольку в ней совершенно отсутствует идея развития, совершенствования, прогресса на основе просвещения, из которой исходят Булгарин и Пушкин.
130
Там же. С. 368.
В целом взгляды Пушкина были более сложны и диалектичны, чем прямолинейные рассуждения Булгарина. Например, одобряя реформы Петра I, он отдает себе отчет в их драматических последствиях для населения. Но по большей части неодномерность пушкинских взглядов находила выражение в его художественном творчестве, а не в публицистике, исторических сочинениях и переписке. В целом же, на наш взгляд, исходные пункты и логика рассуждений у Пушкина и Булгарина схожи.
Разумеется, между ними были определенные различия, прежде всего в трактовке вопроса о том, на кого должно опираться правительство. Для Пушкина это – старинное родовое дворянство. Основной причиной оскудения дворянства он считал дробление имений между наследниками и полагал полезным ввести майораты в качестве предпосылки создания экономически и политически независимой аристократии, способной составить оппозицию абсолютизму и содействовать освобождению крестьян 131 . Булгарин же опору монархии видел прежде всего в «народе» и средних слоях общества 132 . В случае осуществления хотя бы первоочередных реформ – освобождения крестьян, укрепления законодательства, смягчения цензуры и т.п. – их пути во многом бы разошлись. Но в ситуации Николаевского царствования, когда реформы шли медленно и со скрипом, у них были общие цели.
131
См.: Боровой С.Я. Об экономических воззрениях Пушкина в начале 1830-х гг. // Пушкин и его время. Л., 1962. Вып. 1. С. 246—264; Driver S. Puskin and Politics: The Later Works // The Slavic and East European Journal. 1981. Vol. 25. № 3. P. 1—23; см. также: Благой Д. Социология творчества Пушкина. 2-е изд., доп. М., 1931. С. 5—50.
132
Тот факт, что Булгарин резко выступал против «литературной аристократии», дает основание для предположений, что он резко отличался от Пушкина в подходе к данному вопросу. Однако это не совсем так. Иногда Булгарин высказывался в близком Пушкину духе: «Убедившись, что государство не может существовать без сословий и степеней, мы ныне почувствовали цену дворянства, которого обязанность состоит в том, чтобы быть бессменною стражею благодетельных монархических установлений. Теперь неприлично, mauvais genre, смеяться над древними хартиями, свидетельствующими о старинном дворянстве, потому что древность дворянства возлагает на нас обязанности древних добродетелей» (Ф.Б. Отличительные черты нравов в наше время // СП. 1839. 24 июля). Подобно Пушкину, Булгарин гордился древностью своего рода, возникшего в XVI веке (см.: Гербоўнiк беларускай шляхты. Мiнск, 2007. Т. 2. С. 420—425).