Писатель. Дневник Джорджии
Шрифт:
– В Миракуле есть существа и есть чудовища, – пояснял Джесси, – Чудовищ, как ты уже заметила, можно убивать. Всё потому, что чудовища так устроены: они всегда хотят что-то разрушить или кого-то убить. В этом заключается их, если так можно выразиться, предназначение. Им необязательно даже есть, пить и спать. При встрече с чудовищем есть только два варианта: сражаться или бежать.
– Но откуда в Миракуле взялись чудовища? Это всё из-за магии?
– Нет. Магия – это такая же природная сила, как и стихии.
Приведу аналогию: без воды жить нельзя, но при этом в ней можно захлебнуться. Так же и с магией. Ставшая частью живых существ, она неотделима от нашей жизненной энергии. А чудовища – это только смерть и разрушения. Некоторые чудовища пришли к нам из другого мира, но большинство были выращены чародеями, увлекающимися чёрной магией. Монстров выращивали для того, чтобы охранять тайники или убивать врагов. Встреча с ними – это большая неудача для любого. Потому чародеев учат
– Правда?
– Это одно из доказательств того, что наши миры близнецы.
– В моём мире тоже одна Луна и одно Солнце, – поглядывая на небо, произнесла Джорджия, – но насчёт близнецов… Не могу согласиться. Кстати, не припомню, чтобы вы сражались с кем-то, кроме чудовищ.
– А как же та история с гоблином? Гоблины не относятся к чудовищам.
– Ты же не хочешь сказать, что они животные?
– Нет. Сейчас объясню. Всё живое в Миракуле зовётся существами. Существа делятся на разумных и неразумных. Но это скорее условные обозначения, чем реальные характеристики. К разумным существам относятся все Народы, то есть эльфы, колдуны, маги, люди, гномы, русалы, эльфитты, кентавры, фавны, димидхомы и теперь уже вампиры. Последние не так давно получили права и территорию. А вот оборотней до сих пор не признали. Но это тема отдельного разговора. На чём я остановился? А! К неразумным существам относят животных и мифических существ. К последним принадлежат, например, Нимаё. Это огромные кошки-судья, которые могут видеть души и выносить справедливые приговоры. По-хорошему, я должен был предстать перед ними, но Арнольд не дал этому случиться. Видимо боялся, что они признают меня невиновным. Ладно, продолжу. Драконы – тоже мифические существа, их уже давно никто не видел. Единороги относятся к этой же группе существ, хотя эти, если и разговаривают, то только с алнами. Впрочем, как по мне, само понятие «мифические существа» слишком расплывчато. Полагается, что это «нечеловекоподобные» существа, которые обладают интеллектом и речью и когда-то царствовали в Миракуле, но их времена прошли, и теперь этих мифических существ либо слишком мало, либо вовсе нет. Кроме мифических существ к неразумным существам, как я и сказал, относят всех животных от самых опасных, которые могут ранить или убить, до безобидных, которых можно нечаянно раздавить ногой. К неразумным существам относят также особенную группу, которая состоит из существ почти разумных, но всё же недостаточно, чтобы стать полноправными Народами. И вот сюда как раз относят гоблинов, троллей, великанов и других. Неразумные существа, как правило, не нападают без причины. Я хотел ведь привести пример аналогичных животных, но забылся… В общем, лошади. Ведь они есть и у вас, правильно?
– Да. Но в качестве транспорта они уже давно не используются.
– Наверняка это потому, что люди не умеют телепортироваться. У нас, благодаря тому, что есть мгновенное перемещение с помощью артефактов, потребность в прогрессе транспорта отпала. А чтобы добраться от одного Перебросочного столба до другого за короткий промежуток времени, лошади вполне хватит. И вот современные лошади – это специально выведенные породы. В дикой среде существуют коммунутами. Магия их изменила так, что они могут набирать невероятную скорость. Есть даже коммунутами, невидимые глазу. То же касается коров, свиней, кроликов… Это домашние породы. Их дикие варианты – волтуры, зинабы, линоэры, – отлично приспособлены магией, чтобы выживать.
– Кстати, Джесси, а в чём всё-таки разница между колдунами и магами?
– Точно! Ты даже этого не знаешь… Видишь ли, люди, познавшие магию и сумевшие подчинить её своей воле, зовутся чародеями. В ходе истории чародеи разделились на магов и колдунов. Считается, что такое разделение произошло более тысячи лет назад. Тогда случился так называемый Великий спор между двумя выдающимися чародеями. Те, кто принял сторону Мерлина, стали называться магами. Те, кто выбрал Симуса Великого, прозвались колдунами. Маги верят в Высшие Силы, которые управляют всеми процессами, создают миры и прочее-прочее. Высшие Силы трудно постичь, если вообще возможно. Но магия – это одна из доступных нам сторон Высших Сил. Колдуны же верят в множество богов, которые некогда создали существ и теперь лишь иногда вмешиваются в их жизни. Наши боги своенравны, но вовсе не похожи на людей. Боги могут искушать, направлять, поощрять, наказывать… Вообще, говорят, что колдуны более суровы, чем маги.
– Конечно, – активно закивала девушка, – «каковы Небеса, такова и Земля».
– Да, так у нас говорят. Взгляды на мир у магов и колдунов отличаются. Маги считают себя людьми со способностями и не обижаются, если их называют людьми, а колдуны – наоборот. Кроме того, для колдунов важнее божественный мир, а для магов – Миракула. Иными словами, колдуны больше заботятся о том, как их деяния будут восприняты богами и как сложится дальнейшая жизнь в загробном мире. Для магов же важнее то, что происходит здесь и сейчас. По мнению магов, неизбежен круговорот душ, что подразумевает под собой реинкарнацию. А у колдунов всё просто: жил праведно – попадёшь в вечный мир богов; жил подло – будешь страдать в мире тьмы.
– Джесси, но ты ведь колдун… Почему звучит так, будто ты не разделяешь взгляды своего Народа?
Джесси молчал.
– Ладно, тогда расскажи мне про карту мира.
– В центре карты располагается большая территория, именуемая Центральными Землями, – продолжил Джесси, будто прошлая пластинка заела и он запустил новую, – здесь можно встретить, кого угодно, но всё же большая часть населения маги. В Центре часто проходят пышные и громкие мероприятия, такие как Новогодний бал, например. Малефгард находится северо-восточнее от Центральных Земель. Помимо Центральных Земель и Малефгарда есть девять королевств людей, а так же Олорэ и Таурэ Куу, где правят эльфы, владения гномов в горах, поселения фавнов и кентавров в лесу Симпа, тал димидхомов, земля бобунов, графство вампиров и целый Подводный мир русалов. Есть и множество лесов, которые встречаются между только что названными землями. По опасности и величине первое место занимает Дикий лес, но есть ещё Заповедный лес, который вообще неприступный. Представители всех разумных существ входят в состав Совета, но есть ещё Высший Совет из мудрецов. Они то и решают все самые сложные задачи. Таким образом, власть принадлежит мудрецам, которых каждый житель Миракулы знает в лицо.
Джесси ехал к границе Малефгарда с Кассорией, восточным королевством людей. Оттуда они с Джорджией смогли бы на летающей карете, присланной Энниэлло, добраться до Карлиона. Отец Энниэлло был членом Высшего Совета и сейчас находился в служебной командировке, так что эти обстоятельства в сумме давали преимущество и некоторую неприкосновенность беглецам.
Небольшие деревянные домики стали встречаться всё чаще, а по правому борту вырастали мглистые горы. В округе стало несколько прохладней и по коже Джорджии пробежали мурашки. Тьма опускалась на город, и становилась защитником для молодых беглецов. В полумраке уже было тяжело различить собеседника, когда Джесси и Джорджия добрались до места назначения. С гор сползал туман. Джесси остановил корабль и спрыгнул на каменистую почву. Он двинулся навстречу стражу таким образом, что ярко-красная лепёшка заходящего солнца слепила правоохранителя, сделав Джесси для него самой настоящей тенью. Джорджия, сидевшая на скамейке в хвосту корабля, плохо видела стоявших за бортом двух мужчин, но учтивость и вежливость незнакомого голоса, по всей видимости стражника, привели её в недоумение. В эту же секунду сердце чуть не остановилось: она услышала голос Леонардо. «Злодей в ловушке!»– подумала Джорджия, вся побледнев, и перегнулась через борт, чтобы различить во мгле разворачивающиеся события. На том месте, где только что стоял Джесси был Леонардо. Всё в точности: складки улыбки, манеры держаться, голос, выдержка в общении, изгибы тела. Только одежда была на нём та, которая была на Джесси. Торопливо любимый сын короля колдунов что-то объяснял стражнику. И когда двое приблизились к летучему кораблю, Джорджия услышала обрывки разговора.
– Да, жалко бедняжку, – с сочувствием звучал голос Лео, Она приезжала к Джесси, но так и не встретилась с ним в тюрьме. Несчастная совсем замкнулась в себе от пережитого. Хочу поскорее вернуть её к родным.
– Да, да, наследный принц. Конечно, я могу понять. Проезжайте.
Когда Леонардо подошёл к Джорджии, она вопросительно и удивлённо смотрела ему в глаза. Принц схватил девушку за локоть, и они бегом помчались до роскошной багровой кареты. Подходя, Джорджия заметила, что над усатым кучером парит зонт, который кивнул вместе с хозяином. Но не успела она задать вопрос, как принц затолкал её в карету. Она проползла по бархатному сидению к противоположной двери и подтянула к себе ноги. Одежда была мокрая, и почему-то только теперь Джорджия поняла, что на улице шёл ливень. Мокрые волосы липли к щекам; лицо блестело от мокроты; губы стали трудно подвижны. Внутри кареты было уютно и бархатисто, но всё же не очень тепло. По крайней мере, Джорджия начала чувствовать, как по коже побежали мурашки. Вдруг рядом опустился, закрыв окна лиловыми шторками, Джесси в мокром сюртуке. Он почему-то смеялся. Кони заржали, и карета тронулась, оставляя за собой следы на набежавшей под ливнем грязи.
– Что за историю ты со мной выдумал? – дрожа, спросила Джорджия.
Джесси нежно посмотрел на неё.
– Сними мокрую одежду, тогда не будешь мёрзнуть, – произнёс он с искренней заботой, но Джорджия только отсела подальше.
– Ну уж нет! – насупилась она, – Я не могу замёрзнуть, ведь я же писательница. Это просто внушение. Если бы я не увидела дождь, ничего не почувствовала бы сейчас.
Джесси, глубоко вздохнув, покачал головой и без всяких слов накрыл девушку тёплым одеялом, лежавшим на противоположном сидении. Сам он снял сапоги, промокший сюртук, водолазку и накрылся другим одеялом. Джесси держался спокойно, стараясь смотреть в окно, а не на Джорджию, чтобы ещё больше не смущать её.