Писатели и издатели
Шрифт:
— Мы проводим седер [13] каждую пятницу.
— Очевидно, это какой-то еврейско-китайский обычай. У нас седер только раз в год, на Пейсах.
Наконец, я ей надоел, и она заявила:
— Вы не оправдываете свою репутацию. И вам не следовало столько пить — хотели, наверное, произвести на меня впечатление.
Между тем в гостинице меня поджидал шестистраничный факс. Привет от издательства «Кнопф Канада». В факсе — список интервью и презентаций, которые я должен провести во время поездки. Вообще-то я осторожно отношусь к утренним телешоу, с тех пор как одна не в меру жизнерадостная девица впихнула мое выступление между кулинарным мастер-классом и интервью с экстрасенсом. Размахивая моим романом, она вопрошала: «Это реальная история или вы ее просто выдумали?»
13
Седер —
Конечно, выход книги не всегда был сопряжен с такой пыткой. Прежде, будучи молодым лондонским писателем, я приносил издателю рукопись и тут же слышал, что успех моей предыдущей книги был явно незаслуженным. А девять месяцев спустя, когда книга выходила, заботливые друзья сами зачитывали мне по телефону разгромные рецензии, а то мало ли, вдруг я что пропустил. Были, были времена, когда писателям не оставалось ничего другого, как мотаться по всей стране с доверху набитыми чемоданами, пытаясь продать собственные книги. Много воды утекло с тех пор. В последний раз в Нью-Йорке я, как и все остальные писатели, катался на лимузине из магазина в магазин, раздавая автографы. Известно, что магазин может вернуть нераспроданные экземпляры в издательство, однако к подписанным книгам это не относится. Поэтому обычно сопровождающий агент договаривается с писателем: «Я буду забалтывать продавцов, а ты пока подпиши побольше этих чертовых книг».
Брюс Джей Фридман однажды рассказал мне, как проходила презентация его нового романа, на который ровно за день до мероприятия вышла блестящая рецензия в «Бостон глоб». Посетителей — ноль. «Как вы думаете, — спросил Фридман продавца, — что было бы, если бы в „Бостон глоб“ книгу разругали?»
Похожая история случилась и со мной. Лет десять назад меня пригласили на ежегодный книжный салон в Монреале, где я вместе с переводчиком должен был представлять новое издание «Ученичества Дадди Кравица» на французском языке. Наш стол был заставлен книгами, и вот многотысячной толпе объявили, что на двенадцатом стенде раздают автографы. Проходит десять минут — никого нет. Наконец, у нашего стола останавливается какой-то мужчина, протягивает мне сигарету и спрашивает: «Огоньку не найдется?»
18 сентября, Торонто
Расписание встреч от «Кнопф Канада»:
«12.30 — интервью с Лиз Рензетти для общенациональной газеты „Глоб энд мейл“ в ресторане „Авалон“ (отдельный зал, курить разрешается и т. д.)».
Отдельный зал? И так далее?! Интересно, чего они от меня-то хотят?
«15.00–16.00 — интервью для местной газеты „Ай уикли“ с Робин Гиллэм (жен.)».
Что ж, теперь я стареющий мэтр (муж.), умудренный опытом писатель (общенационального значения) и больше не делаю наивных ошибок. Например, не участвую в радио- и телепередачах. Как-то раз в Чикаго меня, вместе с двумя другими писателями, пригласили выступить в ночном ток-шоу. Сели мы за стол и вдруг видим, как звукорежиссер в аппаратной разворачивает перед нами плакат с надписью «Помни, Дейв, сегодня полнолуние». Когда до меня дошла очередь, я начал, как полагается, рассказывать о муках творчества, о боязни чистого листа и так далее. И тут кто-то из телеслушателей задает мне вопрос: «Все это здорово, Морд, но мне интересно, почему у нас в Норд-сайде целую неделю не вывозят мусор?»
Вот уже несколько дней я разъезжаю по стране и, признаться, порядком устал от повторяющихся вопросов:
— Почему вы пишете от первого лица?
— А почему бы нет?
— Вы пользуетесь компьютером, мистер Рихлер?
— Нет, каждое утро надеваю шелковый халат от Армани, бархатные тапочки с фамильным вензелем от Диора и беру в руки гусиное перо.
25 сентября
Летим с женой в Лондон на презентацию «Версии Барни» [14] . Хорошие новости: «Дейли телеграф» и «Санди таймс» опубликовали блестящие рецензии на книгу. Плохие новости: Мелвин Брэгг отменил мое выступление на Би-би-си в «Начале недели», а Джон Уолш из «Индепендент» отказался со мной обедать в «Плюще», потому что я пообещал интервью Марку Штейну
14
«Версия Барни» — роман, написанный Рихлером в 1997 г. За «Версию Барни» Рихлер был удостоен престижной литературной премии Стивена Ликока. На русском языке роман в переводе В. Бошняка публиковался в «ИЛ» (2007, № 8, 9, 10), отдельным изданием вышел в 2008 г. в издательстве «Флюид».
Лондон по-прежнему оплакивает принцессу Диану, чья смерть стала большой удачей для газетчиков, взвинтивших цены на двадцать процентов, а также для продавцов цветочных магазинов. Один мой приятель через несколько дней после трагедии зашел купить букет жене и услышал: «Извините, сэр, на этой неделе всё в полтора раза дороже».
1 октября, Манчестер
Мои издатели, Чатто и Уиндус, устроили презентацию в книжном магазине «Уотерстоун», но, поскольку она совпала с Рош Ха-Шаной [15] , почти никто не пришел. В соседнем зале «Уотерстоуна» выступала воинствующая феминистка Андреа Дворкин. В порыве неисцелимого романтизма она написала: «Соитие — это один из способов, точнее даже вернейший способ, заставить женщину почувствовать свою физическую неполноценность. Сознание собственной подчиненности постепенно проникает в нее, подавляет личность, заставляя уступить мужчине». Тем не менее она не всех мужчин считает насильниками, что очень мило с ее стороны.
15
Рош Ха-Шана — праздник наступления Нового года по иудейскому календарю, празднуется в течение двух дней в новолуние иудейского месяца тишри (приходится на сентябрь или октябрь).
Журналисты «Санди индепендент» устроили акцию в поддержку закона о легализации марихуаны. На их призыв откликнулись более ста известных деятелей искусства, науки, политики и бизнеса, в том числе писатели Гарольд Пинтер, Мартин Эмис, Оберон Во и Фэй Уэлдон, режиссеры Майк Ли и Питер Гринуэй, врачи и психиатры с самой безупречной репутацией, а также маркиз Батский и маркиза Уорчестерская. Сдается мне, что один из сторонников законопроекта рискует остаться без работы. Я имею в виду преподобного Скотта, окфордского магистра, который четвертый год служит в исправительной колонии для наркопроизводителей.
Сам я испытываю по этому поводу смешанные чувства. С одной стороны, я не против легализации, но, с другой стороны, этот шаг, благоприятный для северных штатов Америки, сильно подорвет экономику Флориды, а полицейским Монреаля и вовсе придется жить на одну зарплату. Не исключено также, что свободная торговля приведет к расшатыванию трудовой дисциплины среди уличных воров, в том числе и за пределами Америки.
В начале октября в Лондоне по-прежнему тепло и в кафе полно народа, но кое-что все же изменилось. Проходя по Кингз-роуд, я замечаю, что на улице стало больше лысых женщин. Что это: новая мода, прямо скажем, довольно нелепая, или способ борьбы со вшами, — не знаю. Так или иначе, меня такая мода не впечатляет.
5 октября, Монреаль
Разгребаю почту за неделю. Профессор из Онтарио пишет статью о второстепенных писателях и просит заполнить анкету из двадцати шести вопросов. Музей оптики в Теннеси хочет заполучить в коллекцию мои старые очки. Приглашение прочитать лекцию, начинающееся словами «Мы некоммерческая организация…», я даже не смотрю.
Сотрудник «Кнопф Канада» зовет выступить в музыкальном хит-параде на радио СВС.
«Это интервью посвящено интересам и предпочтениям Мордехая Рихлера. В студию поступили следующие вопросы.
1. Ваша любимая мелодия.
2. Ваша любимая книга.
3. Где бы вы хотели провести последние дни своей жизни (например, дома, или в горах, или на необитаемом острове и т. д.)».
6 октября, Оттава
Чтение и раздача автографов в Национальной публичной библиотеке. Один читатель просит меня подписать книгу некой Джудит и непременно добавить пару строк от себя. «Придумайте что-нибудь остроумное», — просит он. Я отвечаю, что совсем не знаю Джудит, поэтому никаких личных посланий.