Писатели США. Краткие творческие биографии
Шрифт:
Творчество Уитли отмечено влиянием как античных классиков, так и английской поэзии конца XVII–XVIII вв., в частности Попа. Почти все ее стихотворения написаны характерным для классицизма героическим куплетом, но в отличие от стихов Попа проникнуты религиозностью и сентиментальностью.
У поэтессы не было негритянской аудитории, к которой она могла бы обращаться, не было литературной среды, способной питать ее поэзию. Но хотя она ничего не писала о своей личной судьбе и рабстве вообще, пропагандистское значение творчества «черной музы», как называли Уитли современники, сыграло свою роль в борьбе за освобождение негров.
После смерти своих хозяев
Уитмен (Whitman), Уолт (31.V.1819, Уэст-Хиллз, Нью-Йорк — 26.III.1892, Камден, Нью-Джерси) — поэт. Сознавая себя певцом и пророком Нового Света, он стремился дать выражение лучшему, что несли в себе исторический опыт и характер американцев, мечтал представлять свою страну в будущем «интернациональном единении поэм и поэтов».
При жизни известность Уитмена была сравнительно невелика, в поэзии США он стоял одиноко, читателей и продолжателей по-настоящему нашел только в XX столетии. Среди наследников Уитмена — Э. Верхарн и П. Неруда, В. Маяковский и В. Хлебников. «Космичность», универсализм мировидения Уитмена, его вера в творческие силы человека и человечества, способность видеть жизнь в эволюционном движении — нелегком, чреватом трагическими противоречиями, но направленном все же к совершенствованию, счастью — оказались созвучны социальной реальности и культуре XX в.
Уитмен родился на острове Лонг-Айленд (где дед его был фермером, а отец плотником), неподалеку от Нью-Йорка. Кипучая жизнь большого города рано поманила его к себе. О поэтическом поприще юноша не помышлял (хотя стихи — посредственные — пописывал и даже публиковал), силы свои пробовал в роли учителя, лектора, политического оратора, журналиста. Молодой Уитмен остро переживал недостаточную действенность своих просветительских усилий — попыток посредством публицистического слова победить социальное зло (в условиях тогдашней Америки это прежде всего рабство). Конец 1840-х — начало 1850-х гг. — для него время напряженной внутренней работы, духовного самовоспитания, стремительного роста, в ходе которых газетчик Уолтер Уитмен «преобразился» в поэта-новатора Уолта Уитмена. Это не было отречением от прежнего себя. В поэзии Уитмен нашел не только новый — не для него одного, для всей тогдашней литературы — язык, но и новое орудие борьбы за «старое доброе дело… свободу и прогресс человеческого рода».
4 июля 1855 г. вышла в свет напечатанная небольшим тиражом, на средства автора небольшая книга «Листья травы» (Leaves of Grass). На протяжении долгой жизни Уитмена она переиздавалась 9 раз. Неизменным оставалось название, в каждом следующем издании сохранялись все или почти все стихи из предыдущих, но добавлялись и новые, «старые» же перерабатывались, порой весьма существенно, менялась и внутренняя композиция книги. Большая и лучшая часть стихов Уитмена, в т. ч. поэмы «Песня о себе» (Song of Myself), «Песня большой дороги» (Song of the Open Road), «Песня о топоре» (Song of the Broad Axe), вошла уже в первые три издания (1855, 1856 и 1860).
Водоразделом в жизни и творчестве Уитмена пролегла Гражданская война 1861–1865 гг. Увидев в ней решительное столкновение сил демократии с силами рабства, поэт посвятил ей отдельную книгу «Барабанный бой» (Drum-Taps) и поэму «Когда во дворе перед домом цвела этой весной сирень» (When Lilacs Last in the Dooryard Bloom W) — отклик на убийство А. Линкольна.
За
Книга «Листья травы» была спутником и зеркалом жизни Уитмена, самой полной и откровенной из его автобиографий. Она несет в себе и широкое философское обобщение как «всеобщая» биография человека нового времени. «Что же такое человек? и что я? и что ты?» — в этих вопросах, до наивности дерзких, — исток и пафос всей поэзии Уитмена.
Уитменовский поэтический мир поражает широтой — он не знает ни начала, ни конца, ни границ, ни пределов, вмещая в себя необозримое, пестрое множество явлений и лиц. Это мир гостеприимный, доверчиво открытый человеку и, при всей огромности, ему соразмерный.
Стихи Уитмена пронизывает пылкое, чувственное ощущение жизни, нежная любовь к ней — во всех проявлениях, от великих до самых малых. Дерзко противореча пуританской догме, владевшей умами большинства его современников, поэт утверждает: дух и плоть не враждебны друг другу, они сопряжены гармонично и неразрывно: «Я — поэт тела, и я — поэт души». Жизнь для Уитмена — непрерывный творческий взаимообмен между внешним, материальным, и внутренним, духовным. Поэтому свой идеал человека в «Песне о себе» он рисует в образе старца, простого, мудрого, величавого, окруженного детьми и внуками. Старость предстает здесь как пора высшей зрелости: река жизни «ширится величаво и, теряя берега, сливается с морем». Сама смерть в поэзии Уитмена утрачивает трагический смысл. Переход от жизни к смерти мыслится им, скорее, как переход жизни из одного качества в другое. Земля не братская могила, а общая спальня, где мирно спят женщины и дети, юноши и старики. А из их тел и ртов прорастает вездесущая трава, чтобы тысячами зеленых языков сказать живым, что «смерти на деле нет, а если она и была, она вела за собою жизнь».
Уитмена-пейзажиста неотразимо притягивают к себе моменты соприкосновения противоположных начал в природе, их перехода одного в другое. Он любит предрассветные и предзакатные часы дня, любит морской берег — «эту таинственную грань, которая разделяет, сопрягает, соединяет, как в брачном союзе, незыблемое и текучее». «Химия жизни», ее глубинная диалектичность — это для Уитмена и важный творческий ориентир: свою миссию поэта он видит в «посредничестве» между действительным и идеальным, реальностью и мечтой.
Лирический герой «Песни о себе» наделен не только именем собственным — «Уолт Уитмен, космос, сын Манхэттена», — но даже собственным именем автора. При всем том у него тысячи лиц. Пожарный, и шкипер, и загнанный раб, и счастливый любовник, и рыдающая вдова… На многие страницы растягивается перечисление и подытоживается словами: «Все эти люди — я, и их чувства мои». Герой готов перевоплотиться в любого человека, сопереживать ему безгранично и бескорыстно в горе и в радости, в благополучии и в болезни. Но в то же время он себя сознает «совершенной, здоровой личностью», носителем «великого качества истины в человеке… неизменного при всех переменах». Человечество как бы огромное зеркало, в которое герой «Песни» глядит не наглядится: идеальная норма узнает себя в многообразии живого, конкретного.