Пища любви
Шрифт:
Одним из тех, кто приходил сюда каждый день и ел вместе со своими друзьями, был Хавьер. Только теперь Бруно заметил, что хотя Бенедетта и ведет себя с этим парнем очень приветливо и иногда подсаживается к Хавьеру, когда тот пьет после обеда amaro, она никогда не целует его и не садится к нему на колени, как это делали другие девушки, заигрывавшие со своими парнями. Бруно было интересно узнать, каковы же их отношения, но он счел за лучшее больше не задавать вопросов.
Джорджио, хозяин трактора-лилипута, тоже часто приходил
Бруно увидел, что детали его фургона разложены на земле, а значит, Ханни наконец взялся за работу. Но механик сразу же стал извиняться.
— Я обзвонил всех своих знакомых, но ни у кого не нашлось нужных частей, — объяснил он — Конечно, они найдутся, но придется подождать.
— Ничего страшного, — сказал Бруно. Теперь, когда он нашел работу, еще пара недель ожидания уже не казалась ему концом света. К тому же в деревне поговаривали о том, что идет сильная жара, и переждать зной в прохладе среди холмов казалось Бруно весьма заманчивым.
Внезапно в Ле-Марчу пришло лето. Бруно привык жить в городе и умирать от жары в душной кухне ресторана. Здесь все было по-другому. Днем на деревню накатывала жара, а по ночам с холмов спускалась прохлада. Ланч подавали рано, а обед поздно. Для работы на кухне Бенедетта надевала шорты и футболку Коварный аромат ее кожи смешивался с кухонными запахами и отвлекал Бруно от работы. Он стискивал зубы и старался его не замечать.
Жара стояла всего несколько дней. Однажды утром Бруно внезапно проснулся, словно его подбросило в постели. Ему показалось, что он слышит голос Бенедетты. Он прислушался. Было еще темно. Наверно, почудилось во сне.
— Бруно!
Это была она. Бенедетта стояла в дверях его маленькой комнатки. На какую-то долю секунды голову Бруно посетили всякие бредовые мысли.
— Хочешь пойти собирать funghi? — прошептала она.
Так вот зачем она пришла… Бруно отогнал прочь бредовые мысли.
— Конечно.
— Тогда собирайся. Жду тебя внизу через десять минут.
Вскоре они уже шли вверх по холмам, в полную темноту, и несли неглубокие корзинки из ивовых прутьев, в которые будут складывать свой улов.
— Ты уверена, что мы что-нибудь найдем? Я имею в виду, в это время года? — спросил Бруно.
— Конечно. Может, не так много, как осенью. Если повезет, будут coprini, orecchietti, pioparelli, pleurate и ceppatelli.
— Слушай, — торопливо спросил Бруно, — я вдруг подумал: а среди них нет ядовитых?
— Некоторые очень похожи на ядовитые. Но ты не волнуйся, я знаю, что мы ищем.
Когда они добрались до леса, уже начинало светать. Бенедетта повела его туда, где на опушке среди высокой сочной травы виднелось более темное пятно футов двадцать в диаметре.
— Gambe seeche. Магический круг. Он очень старый и с каждый годом становится все шире, потому что грибница разрастается.
— Они съедобные?
— Нет, но там, где появляется магический круг, начинают расти prugnolo, — объяснила Бенедетта и пошарила рукой в росистой траве, аккуратно раздвигая ее пальцами — Видишь? Это prugnolo. У нас эти грибы называют «святым Георгием».
— Почему?
— Потому что они появляются перед Днем святого Георгия. — Она осторожно вывернула гриб из грибницы и положила в корзинку — Должны быть еще, смотри внимательнее.
Собрав в магическом круге дюжину грибов, они вошли в лес, по дороге прихватив длинные палки, чтобы раздвигать траву. Через несколько минут Бенедетта остановилась и принюхалась.
— Чувствуешь?
Бруно тоже принюхался, но уловил только влажный запах леса, пахнущего плесенью.
— Это здесь — Бенедетта сошла с тропинки, и там, как маленькие колонны на лесном полу, стояли невысокие крепкие грибы — Эти съедобные, — уверенно сообщила Бенедетта — Выкручивай их осторожно, не дергай, чтобы не попортить грибницу.
— Это какие?
— Ceppatelli. Похожи на porcini, но появляются раньше.
Бруно сорвал один гриб. Он был светлее, чем шоколадные porcini, к которым привыкли в Риме, но запах у него был таким же сильным и пьянящим.
— А споры брось на землю, — прибавила Бенедетта — Тогда грибы вырастут снова.
Набрав ceppatelli, они пошли по тоненькой оленьей тропке, забираясь все глубже и глубже в лес.
— А вот и он, — объявил Бруно, указывая палкой на высокий бледный гриб с пятнистой шляпкой, притулившийся под буковым деревом. В темноте казалось, что он немного светится.
— Этот действительно ядовитый, Amanita phalloides. Нетрудно догадаться, почему он так называется — Бенедетта присела на корточки рядом с грибом и аккуратно вывернула его из земли, обернув руку носовым платком, чтобы не дотрагиваться до гриба.
— Зачем ты его берешь?
— Ядовитые грибы тоже бывают нужны. Мы травим ими мышей. А некоторые добавляем в лекарства.
Рядом торчал пень, на котором росли черные плесневые грибы. Они выглядели совсем неаппетитно, и Бруно удивился, когда Бенедетта сказала, что они съедобны.
— И вот еще, смотри, — позвала она, подходя к соседнему буковому дереву — Мы называем это apartamento, то есть квартира. Снизу растут gelone, над ними — pioparelli, а на самом верху pleurate, устричные грибы. Если мы их не сорвем, они погубят дерево.
Вскоре стало жарко. Обе корзинки были полны, хотя Бруно по-прежнему не мог искать грибы по запаху, что превосходно удавалось Бенедетте.
— Ладно, пора заканчивать, — наконец скомандовала она, присев на мох и тимьян посреди небольшой полянки — Да и запах funghi стал совсем слабым.