Пища Мастеров
Шрифт:
***
Утро солнечное и веселое, старенькое радио поет, похрипывая, и чайник на плите вот-вот засвистит. Я рассматриваю содержимое шкафа – он так плотно набит вещами, что стоит приоткрыть дверцу, они сразу вываливаются. Точно такой шкаф из добротного светлого дерева был в доме у бабушки, а может это он и есть, даже царапина на боку такая же. Так, посмотрим, что мне тут подойдет: вещи вполне модные, современные.
Вытаскиваю джинсовые шорты и черную майку, примеряю. Шорты сидят как влитые, ну точно как те, что я весной купила в «Мэйсисе», а может это они и есть? Но думать над всем этим нет ни сил сейчас, ни желания. Надо закинуть
Женя ворчал все утро, что матрас тощий и из кровати пружины торчат – он не мог уснуть. Если тут оставаться, первым делом надо кровать новую купить. И потолок побелить не мешало бы, стены подкрасить, и дверь вон облупилась вся, да и форточка скоро отвалится… Потом замолчал, ушел на кухню и квартиру заполнил аромат чая со смородинным листом, что он на базаре купил в наш первый день. Запасливый такой, хозяйственный, Женя мой.
– Сейчас чаю попьем, и я выйду продуктов купить, – говорит он. – Ты же еще толком моей кухни не испробовала.
– Как не испробовала? А вареники с маком?
– Пирога еще не вкушала, моего фирменного. Тебе точно понравится.
Ах, солнце мое, хочет вкусного мне приготовить!
– Ты о чем думаешь, Полинка?
– О том, что надо будет все странные факты и совпадения собрать и проанализировать.
– Странные?
– Ну да. Вот шкаф как у моей бабушки в доме был, и царапина та же самая сбоку, а вещи в нем, будто из моего нынешнего гардероба.
– Еще что?
– Двор точно такой, как на Барвинковой улице, где я жила когда-то, а люди во дворе – другие совсем. Ни одного знакомого лица, хотя и в реале одни соседи уже, должно быть, умерли, другие переехали, а третьи могли измениться до неузнаваемости. И еще, возле того парадного, точно помню, ступеньки вниз вели – в подвале была мастерская по изготовлению афиш и плакатов. А сейчас и следа ее нет – ни двери, ни ступенек. А еще двор наш шумный был – кроме мастерской, в нем почта была и домоуправление. Машины во двор заезжали все время. А сейчас – тишина.
– А может это двор мечты?
– Как это?
– Ну, наверняка соседи мечтали, чтобы двор тише был. Вот он и стал таким в этом мире.
– Хм… надо будет подумать.
Он привлек меня к себе:
– Я никогда до тебя не спал ни с какими магистрами…
– Не надо сейчас, любимый мой, дай мне отдохнуть, у меня все болит после вчерашнего.
– Я сделал тебе больно? – он выглядит обеспокоенным.
– Не то чтобы больно, просто вчера… в общем, перебор был. Дай отдохнуть, ладно?
Он отстраняется от меня:
– Хорошо, отдохни. Пока.
Эх, мне бы тогда еще заметить странный блеск в его глазах!
– И еще, если со двора выйти и направо повернуть, там должен быть летний кинотеатр, а через дорогу – хлебный магазин, но ничего этого нет, только парк незнакомый совсем.
– Уже знакомый после вчерашнего-то.
– Ну разве что. А за парком – и вовсе, будто часть другого мира начинается.
– Каждая часть здесь называется «голденгрэйн». Это я вчера в магазине узнал, услышал в разговоре. Здесь – твой голденгрэйн.
– А еще что-нибудь узнал?
– Что деньги за продукты тут берут, к счастью, любые – и рубли, и гривны, и доллары. А за алкоголь в клубе – только демонеты. В общем, ты пока тут анализируй, а я в магазин пойду.
– Ну иди. А я тут приберу, паутину сниму, пыль вытру хотя бы.
Я успела сделать влажную уборку и отобрать одежду, что сгодится на ближайшее время для нас обоих. Жени долго не было, я уже начала беспокоиться – ни телефонов, ни других средств связи тут пока что нет.
Он вернулся, вошел тихо, выложил покупки в холодильник, отломил для меня ломоть свежего, еще теплого каравая. Сыра белого мягкого отрезал и плеснул вина в стакан. Потом целовать стал за ушком, нежно так. Повлек меня к кровати, но зачем-то скинул постель на пол, уложил меня на матрас, раздел медленно, дразняще… И сказал:
– Я сейчас, минутку.
Принес полотенце из ванной и прикрутил мои руки к спинке кровати. Потом зачем-то набросил на меня простыню, и спросил:
– А ты точно меня хочешь, Смородинка, а? Я вот не уверен.
– Ты о чем?
– А встретил тут на улице кое-кого. Мы с ним пива выпили. Учти, я ему сказал, что ты его хочешь, но мы с тобой игру такую затеяли, и ты ломаться будешь для виду.
– Ты о чем? Женя!
– Руслан, заходи! – крикнул он в коридор.
Я лежала голая под простыней, с руками поднятыми и прикрученными к кровати, когда мальчишка вошел. Долговязый паренек с длинными светлыми волосами. Я взглянула на Женю и тут увидела холодный блеск в его глазах – ноздри раздувались, лицо преобразилось – будто в него демон вселился.
– Вот смотри, кого привел, – сказал Женя весело. – Ты его хотела вчера, правда? Глаз от него не отрывала, поцелуи воздушные ему посылала. А у него уж как слюни текли! Узнаешь? Он твои вещи вчера с полу в клубе подобрал и принес. Его у двери чуть не задавили. И девушка его бросила из-за тебя, представляешь? Сказала, что он за тобой как последний кобель побежал, а про нее забыл. Пострадал он из-за тебя, и ему компенсация полагается. Вот сейчас посмотрим с кем тебе лучше будет…
Я глянула на мальчишку – у него от желания губы дрожали и руки тряслись. Первой мыслью было: до чего я докатилась, а потом… даже не злость ощутила, не отчаяние, а печаль, бесконечную печаль от того, что счастье закончилось так резко, оборвалось внезапно и больше не будет его никогда. Второй мыслью было плюнуть мальчишке в морду, обозвать сосунком, и наконец, дать ногой в пах, а когда он согнется от боли, заехать ему коленкой в челюсть…
Я посмотрела на Женю сначала уничтожающе, затем умоляюще. Он не отвел взгляда, холодного, спокойного и уверенного. Ах, так? Ты думаешь, думаешь, я буду плакать, кричать, умолять отвязать меня, просить прощенья за вчерашнее и клясться тебе в вечной любви! А вот не дождешься.
Неожиданно для себя, я произнесла следующее:
– Что прикажет мой господин?
Голос мой, правда, звучал хрипло и неестественно. Холод в Жениных глазах сменился изумлением, а мальчишка сразу расслабился. А Женя сказал ему повелительно:
– Сними с нее простыню, Руслан.
И мне:
– Делай все, что он захочет.
– Хорошо, мой господин.
– Ну, давай, – он сказал Руслану.
Но сам не вышел из комнаты и даже не отвернулся.
Мальчишка подошел ко мне, я ему улыбнулась через силу. Скорее бы все это кончилось, противно будет. Но и тебе, любимый мой, мало не покажется!
Мальчишка медленно стянул с меня простыню, полюбовался немного, коснулся моей груди так осторожно, будто боялся обжечься.
– Какая ты красивая, – прошептал он. – Я тебе, правда, понравился?