Пищевая цепочка
Шрифт:
Саня остановился, подождал Сержа и стал объяснять, указывая рукой. С вытянутого пальца то и дело срывались капли. Толик тоже подошёл поближе — послушать.
— …старая стоянка, — говорил Животное. — Только торопиться не надо, здесь бы поосторожней. Всё равно пришли, уже на месте. Лагерь мужиков совсем рядом, рукой подать, незачем выдавать себя.
— Ладно, — кивнул Серж. — Давай поосторожней.
Теперь бригада шагала, развернувшись цепью, все поглядывали на ПДА, не появятся ли чужие сигналы. Остановились в виду старой стройплощадки, Серж оглядел связки труб и бетонные блоки в оптический прицел, буркнул:
— Людей не видно, но вроде собаки там, что ли.
— Собаки? — Животное покачал головой. — Это да, это случается. Они любят места, где люди жили. Придётся стрелять, значит… Паршиво. Не хотелось
Когда подошли к лагерю, Толик тоже увидел — какая тварь сидит на пирамиде бетонных плит. Потом мутант приподнялся и мягко канул вниз, пропал из виду. Он в самом деле походил на собаку, но двигался плавно, перекатывался мохнатым шаром. Сквозь шёпот дождя донёсся тихий печальный писк — странные звуки издаёт зверюга… Бандиты приблизились к прежнему лагерю и остановились — никто не хотел первым лезть в лабиринт препятствий, где за каждым куском металла или бетона могла притаиться смерть.
Мистер пробормотал что-то не по-русски и показал гранату — посторонитесь, мол.
— Не хотелось шум поднимать… — пробурчал вечно недовольный Животное, но попятился резвее остальных. Когда бригада отступила, Мистер зубами сорвал чеку и закинул гранату через стопку бетонных перекрытий, сам же быстро присел и прикрыл голову руками. Ба-бах! У Толика даже в ушах зазвенело, так грохот взрыва саданул по барабанным перепонкам. А Мистер уже бросился за препятствие, и тут же затрещала его автоматическая винтовка, заглушая ругань. Толик побежал, с разгона взлетел на плиты — Мистер остервенело дёргал ногой, чтобы стряхнуть повисшего на ней мутанта. Зверь был уже мёртв — вся задняя часть тела иссечена осколками гранаты, и башка прострелена, — но зубов не разжимал. Он был плотным, сбитым, с круглой кошачьей мордой. Псевдопсы, догадался Толик. Он много слышал о таких мутантах, но вблизи видел в первый раз. Тут из-за связанных проволокой труб выскочил новый мутант, поскакал к дезертиру, тот развернулся. Но Толик не сплоховал — сверху, с бетонной пирамиды разрядил ствол в псевдопса. Заряд дроби, выпущенный в упор, как удар кулака, прибил голову зверя, псевдопёс кувыркнулся и замер. Мистер наконец отделался от дохлого мутанта и двинулся вокруг груды старых ящиков. Ящики когда-то сам Толик и собрал, приволок из окрестных кустов — на дрова для костра. Ему не хотелось покидать относительно безопасное местечко на плитах, но делать нечего — спрыгнул и побрёл за Мистером. Одному слишком опасно, кто-то должен страховать. Вдвоём они обошли лагерь, но всё было спокойно — похоже, только два псевдопса оккупировали старую базу.
Толик с Мистером добрались до границы кустов — дальше была подошва холма, усеянная аномалиями, туда бандиты никогда не совались.
— Ну что, Мистер, пойдём назад? — предложил Толик. Дезертир, не говоря ни слова, развернулся и побрёл к стройплощадке. Толик задержался, чтобы зарядить пустой ствол и двинул следом. Не успел он добрести до границы лагеря, как за грудами стройматериалов, за серой пеленой дождя загрохотали выстрелы, заорал Животное… Толик вскинул обрез, но лезть вперёд не спешил — в такой суматохе несложно пулю от своих же схлопотать… За бетонным коробом слева раздался тихий зловещий звук: хр-р-р… будто растянутый, размазанный во времени кашель. Толик попятился… Зверь выскочил из укрытия мягко и плавно, сгруппировался, подобрался и уставился на парня огромными круглыми глазищами, жёлтыми, страшными — холодными, как у Сержа. Толик заорал и разрядил оба ствола в псевдопса. Тот, опередив залп на долю секунды, прянул в сторону, словно перекатился — так мягко отпрыгнул, спрятался за уложенные плиты. Толик торопливо переломил ствол, ладонь скользнула в карман, вцепилась в патрон… Хр-р-р… Псевдопёс показался из-за бетона. Толик торопливо ткнул патрон в казённик, не попал как обычно в такой стрёмной ситуации, руки сразу ослабли. А зверь словно почуял растерянность человека — прыгнул. Толик торопливо взвёл курок единственного заряженного ствола и выпалил в упор. Заряд дроби застал мутанта в полёте, сбил, но он тут же вскочил, встряхнулся и подобрался, готовясь к новому прыжку. Сверкнула молния, над головой прогрохотало — гроза отвлекла мутанта на секунду, заставила промедлить.
Из-за груды труб выскочили Мистер и Будда, дружно вскинули стволы. Мутант услышал движение за спиной, отпрыгнул, разворачиваясь в полёте, —
— Что смотришь? Собачку жалко?
— Не, чего…
— Ты — человек-победитель, вершина пищевой цепочки, ты отбил у дикого зверя жизненное пространство, гордись, — наставительно произнёс Будда. — Здесь, в Зоне, это работает. А по ту сторону Периметра ты никто, твою почту могут проверить, тебя могут арестовать, подсунуть улики, осудить, а ствола в руках нет, не защитишься… — Потом толстяк без паузы сменил тон и заговорил тише: — Серж тоже псевдопса подстрелил. Стреляет он классно, конечно… любит это дело. Если дрова, там, собрать или воду вскипятить, с этим он не станет мараться. А пострелять — да. Хищник он.
— Ну да… — Толик не знал, что ответить. Зачем Будда говорит о таких очевидных вещах? — Конечно. Ага.
— Он и на большой земле тоже хищник, — совсем уж тихо закончил толстяк. — Только здесь мы на равных.
Лишь теперь Толик догадался, что толстяк прежде не всё о себе рассказал. Похоже, были у него и более веские причины для того, чтобы уйти в Зону, более серьёзные, чем скука и жажда развлечений. Наверное, потому он и подался к бандюкам — здесь пришлому фраеру укрыться легче, чем среди вольных бродяг. Здесь вроде и жив, а никто о тебе ничего не знает… Правда, и помрёшь — тоже не узнает никто. И вот теперь Будду насторожила лёгкость, с какой Серж сотрудничает с властями. Вот как, значит! Толик даже возгордился — как ловко он всё сообразил, как догадался! Хорошее это дело — думать. Достойное занятие для человека победителя, вершины пищевой цепочки.
Тварь возилась в грязи, пробовала новые конечности. Они отлично справлялись — резали, кололи и рвали. Однако теперь их было слишком много, и мозг чернобыльского пса не мог сладить с таким количеством нервных окончаний. На помощь пришёл крысиный разум. Молодая крыса обладала некоторым воображением, она даже могла представить себя совершенно иным существом, с большим числом лап. Огромная работа для такого мозга. Она выполнялась, но из-за почти непосильного напряжения разум грызуна теперь постоянно балансировал на грани безумия, воскресли старые страхи — прежде всего страх перед огромным и страшным человеком, вершиной пищевой цепочки, перед ужасным Толиком Скрипачом, который хотел застрелить, растоптать огромными сапогами, который орал: «Ах ты сволочь! Гнида! Скотина! Тварь! Грязная тварь!» Очень страшный человек — таким он сохранился в памяти крысёнка, таким и представал в мыслях Твари. Вот это и есть настоящая цель, вершина…
Глава 20
На Арене началась подготовка к новым боям, и Слепой с Шурой Очкариком убрались через чёрный ход. Обычно этой дорогой выносили мертвецов, и у Слепого на языке вертелась шутка насчёт того, что Очкарику, как ни крути, а в конце концов этот выход достался… Но едва он взглянул на спутника, всякое желание шутить пропало. Тщедушный сталкер всё никак не мог отойти после боя — поминутно стаскивал и протирал очки, пальцы дрожали.
— Слушай, спрячь ты очки, что ли, ещё разобьёшь, посоветовал Слепой. — И капюшон накинь, здесь к зомби плохо относятся. — Не удержался всё-таки, сострил…
— Ч-что? — запинаясь переспросил Очкарик.
— Я говорю, скоро всё разъяснится. Эта история так или иначе закончится, а ты живой. Чего нервничаешь?
— Ну а вдруг не найдётся хабар Пузыря? Что тогда? Так и останусь я виноватым, а? — голос Шуры был совсем тусклый, неживой.
— Тогда мне дрожать надо, если что, я ж это придумал.
— Нет, представь: встречу я где-нибудь Пузыря…как я ему в глаза посмотрю? Что скажу?
— Эх, мне бы твои проблемы… Пузырь в «Ста рентгенах» сейчас накачивается. Если хабар не отыщется, мы с тобой пойдём к нему, я всё расскажу, растолкую, как оно вышло, что ты выжил… Кстати, твоим свитером теперь можно водку закусывать. Он весь в кетчупе.