Писец подкрался. Или... Отбор по приказу
Шрифт:
Всё же в том, что наши сознания разделены, имеется определённый плюс. Иначе такие манёвры не прокатили бы, ведь лерирея видела бы насквозь, а так…
— Угу, спрашивай, — понуро отозвалась она и затихла, в ожидании вопросов.
И столько обречённости было в этом вынужденном согласии, что я заподозрила неладное. Что же вытворяла вторая сущность в бытность Катрионы, коль сейчас настолько сникла, почувствовав хоть какое-то давление? Неужто она брала верх?
И понеслось… Для начала я получила кое-какие полезные подсказки о том, как пробудить память моей предшественницы. И мне это удалось! А там уж, слово за слово, и в голове начали проявляться наполненные чувствами картинки и
— Ничего подобного больше не будет! — категорично заявила я, чем вызвала искреннее удивление лериреи.
— Но… Как? — промямлила та. — Это же в нашей природе, и магические силы тебе надо как-то восстанавливать… Без неё ты погибнешь, перегоришь…
— Что?! — пришёл опять мой черед поражаться.
— Это неотъемлемая часть магии… — отозвалась моя пушистая половинка. — И Катриона именно поэтому, всегда и была очень сильным магом, — добила она, а мне с грустью пришлось признать — магом мне не быть. Совсем не быть. И долго не жить.
И вот говорите, мы с Катрионой похожи?! В каком месте, кроме внешности и общих жизненных стремлений? Или дело в том, что прежде у меня не было второй сущности? И если бы она имелась, то я вела бы себя точно так же?
О да, теперь я узнала, что такое метка самца, а ещё, в полной мере поняла смысл бытующего на Земле выражения — "метку ставить негде". Это совпадение? Или наши миры пересекались испокон веков?
Оказалось, что блюсти честь до брака должна именно вельхора, а не лерирея. Для второй вообще никакие законы не писаны. И "опасные" ночи, становятся для самки таковыми, лишь после прохождения брачного обряда, до того же, крылатый северный зверёк ведёт вполне вольную в сексуальном плане жизнь! Ведь сам факт того, что самочка сменила ипостась, оказывается приравнивается к приглашению на чашечку удовольствия. И распространяется оное не на одного единственного и неповторимого, а на всех желающих присоединиться… Самые настоящие кобелиные случки. Кошмар, да и только. Мир подлунных оргий!
До чего же всё двояко и цинично! Я наивно полагала, что тут царят строгие нравы? Поражалась пуританским обычаям мира, где за отсутствие девственности у впервые взошедшей на брачное ложе женщины, оную могли убить?! И ведь убивали, поэтому сошедшие с пути истинного вельхоры просто-напросто никогда не выходили замуж, дабы сберечь себе жизнь. Исключением становились лишь такие случаи как у Элизы — Женоэль оказался порядочным мужчиной: сам лишил невинности, сам и женился. Откажись он от брака, и её опрометчивость вышла бы боком, поломав всю жизнь. Учитывая магическую завязку, позволяющую забеременеть только после прохождения брачного обряда, добрачная близость обрекала на вымирание рода, а самих «оступившихся» на негласное порицание обществом, ведь то, что женщина долго не выходила замуж, воспринималось как признание в её аморальности. Ну и конечно же притягивало словно магнит всех свободных мужчин, жаждущих познать ласку в своей основной ипостаси. Хм… Что же обо мне думают? Мне уже годков немало, а мужа-то нет! Хорошо хоть, благодаря, пусть пока и частично, но всё же открывшейся наконец-то памяти Катрионы, я теперь точно знала, что та действительно девственница, и мне в случае чего, хотя бы смерть не грозит.
А тем временем, в памяти возникали всё новые и новые воспоминания. Подумать только: ведь наш земной год за два здешних считается. Пусть я и попала в прошлое, относительного своего жизненного цикла на Земле, но всё равно, Катрионе тридцать восемь уже исполнилось, пусть это и равно земным девятнадцати, но всё же много. Для меня много. И если я, живя на Земле, помимо наивных, пусть и потаённых мечтаний о любви духовной, порой буквально с ума сходила от физического желания, и лишь гордость не позволяла плюнуть на всё и удовлетворить физиологические потребности с кем-либо не отвечающим моим представлениям об идеальном партнёре, то как же Катриона продержалась до тридцати восьми лет? Я думала, что дело в страхе перед жуткой расправой за распущенность. А оказалось, всё гораздо проще — перекинулась в зверя и гуляй душа в сторонке, пока тело разрядку получает.
Ещё я узнала причину озвученных Элизой мужских качеств — патологические ревность и верность. Оказалось, что после брачного обряда, мужчина, независимо от того в какой именно ипостаси он находится, физиологически может заниматься сексом исключительно только с одной единственной женщиной — своей женой… Пожизненно! Даже если оная отойдёт в мир иной, других женщин организм вдовца просто-напросто не примет, и бедный вельхор постепенно начнёт терять магическую силу, власть, уважение, да так и зачахнет, аки лебедь, не вынесший гибели возлюбленной.
Поэтому, за жизнь супруги они готовы были убивать всех без разбора. Это правило действовало всегда, за исключением одного единственного случая: первая ночь после брачного обряда — именно тогда, вельхор, узнав о том, что женщина, теперь уже ставшая его женой — солгала, в порыве гнева зачастую убивал бедняжку. Это не порицалось обществом, ведь начинать путь совместной жизни со лжи, было опасно в первую очередь именно для мужчин. Столь жестокий метод, был единственным выходом — убив лживую новобрачную в первую брачную ночь, мужчина снимал с себя брачный венец, и обретал полную свободу.
Но если новобрачная благополучно переживала этот переломный момент в своей жизни, то обретала немало прав. Например, если муж оказывает моральное или физическое давление, она имеет право на отказ от близости и поиск нового избранника для своей лериреи, с целью удовлетворения физиологических потребностей и пополнения магического ресурса! В обычном же виде, в этом случае женщина просто-напросто отказывалась от близости, по крайней мере до того момента, когда муж заслужит прощения, или пока он умрёт, тогда она обретает полную свободу, за исключением двух пунктов — ей уже не суждено выйти замуж, это происходит лишь единожды, и ей не дано произвести потомство от кого-либо кроме супруга. То есть, если детей ещё нет на момент гибели мужа, то род прерывается.
Учитывая то, что понятия развод на Раментайле не существовало, то брак для мужчин является самым настоящим ярмом, шагом, который стоит взвесить миллион раз, прежде чем решиться. Отсюда вывод: это не верность, а вынужденная линия поведения, мысленно может они и хотели бы изменить, но физически не могут, отсюда и ревность, ведь супругам в обличие лериреи никто не указ. Это объясняет, почему мужчины этого мира не рвутся надеть «брачный венец». Любовь любовью, но настолько кардинально менять привычный образ жизни, рискуя остаться без секса и истощить свои магические силы навсегда уйдя в ничто… Это мягко говоря не просто.
Дело в том, что в мире Раментайль лишь законы для вельхоров частично могли меняться, и то, только в рамках того, что не было предписано свыше. А многое существовало с сотворения этого мира, точно так же, как и автоматическая депортация посторонних накануне полнолуния и магический щит, не позволяющий никому вторгнуться на планету в это время. Точно так же, вопросы физиологии, деторождения или набора магической силы были неизменны. Многие поколения бились над решением этих задач в надежде облегчить жизнь мужчинам, но, увы, обойти эти жестокие ограничения не удавалось.