Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размышления.
Шрифт:
Главная часть: Вася собрался приготовить ужин – задаём вопрос «какой»? И далее следуют придаточные части, выступающие в данном контексте развёрнутым определением, состоящим из трёх однородных частей: ужин романтический, чтоб свечи горели, вино мерцало в бокалах, блюда пахли изысканно и страстно.
Далее, задаём вопрос от сказуемого собрался было, но что случилось? И далее следует развёрнутое дополнение – вот беда: продуктов не оказалось и т. д.
И последняя четвертая часть непосредственно связана с третьей: продуктов
Домашнее задание: прочитайте отрывок, выберите сложносочинённые, сложные и сложноподчинённые предложения, разберите их по типам связей. Подумайте, почему автор использовал именно такие конструкции.
Отрывок: Альбер Камю «Чума»
– Надеюсь, Риэ, вы уже знаете, что это? – спросил доктор Кастель. .
– Хочу дождаться результата анализов.
– А я так знаю. И никакие анализы мне не требуются. Я много лет проработал в Китае, да, кроме того, лет двадцать назад наблюдал несколько случаев в Париже. Только тогда не посмели назвать болезнь своим именем. Общественное мнение – это же святая святых: никакой паники, главное – без паники. К тому же один врач мне сказал: «Но это немыслимо, всем известно, что на Западе она полностью исчезла». Знать-то все знали, кроме тех, кто от нее погиб. Да и вы, Риэ, тоже знаете это не хуже меня.
Из окна кабинета был виден каменистый отрог прибрежных скал, смыкавшихся вдалеке над бухтой. И хотя небо было голубое, сквозь лазурь пробивался какой-то тусклый блеск, меркнущий по мере того, как близился вечер.
– Да, Кастель, – проговорил он, – а все-таки не верится. Но по всей видимости, это чума.
Кастель поднялся и направился к двери.
– Вы сами знаете, что нам ответят, – сказал старик доктор.
«Уже давным-давно она исчезла в странах умеренного климата».
– А что, в сущности, значит «исчезла»? – ответил Риэ, пожимая плечами.
– Да, представьте, исчезла. И не забудьте: в самом Париже меньше двадцати лет назад…
– Ладно, будем надеяться, что у нас обойдется так же благополучно, как и там. Но просто не верится.
В мире всегда была чума, всегда была война. И однако ж, и чума и война, как правило, заставали людей врасплох. И доктора Риэ, как и наших сограждан, чума застала врасплох, и поэтому давайте постараемся понять его колебания, И постараемся также понять, почему он молчал, переходя от беспокойства к надежде. Когда разражается война, люди обычно говорят: «Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо». И действительно, война – это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго. Вообще-то глупость – вещь чрезвычайно стойкая, это нетрудно заметить, если не думать все время только о себе. В этом отношении наши сограждане вели себя, как и все люди, – они думали о себе, то есть были в этом смысле гуманистами: они не верили в бич Божий. Стихийное бедствие не по мерке человеку, потому-то и считается, что бедствие – это нечто ирреальное, что оно-де дурной сон, который скоро пройдёт. Но не сон кончается, а от одного дурного сна к другому кончаются люди, и в первую очередь гуманисты, потому что они пренебрегают мерами предосторожности. В этом отношении наши сограждане были повинны не больше других людей, просто они забыли о скромности и полагали, что для них ещё все возможно, тем самым предполагая, что стихийные бедствия невозможны. Они по-прежнему делали дела, готовились к путешествиям и имели свои собственные мнения. Как же могли они поверить в чуму, которая разом отменяет будущее, все поездки и споры? Они считали себя свободными, но никто никогда не будет свободен, пока существуют бедствия».
Историчность, достоверность и компетентность
В форме внутренней редакторской рецензии (издательской) есть такой пункт – «достоверность и компетентность». То есть, рецензент оценивает произведение начинающего писателя с точки зрения правдоподобности, оценивает знания автора, его эрудированность.
Начинающие писатели частенько грешат незнанием элементарных вещей: плохо представляют себе описываемую эпоху – быт, нравы, костюмы, инструменты, транспорт, связь, науки, технологии, искусство; не представляют, как на самом деле надо обращаться с оружием, не различают национальных особенностей, запросто перенося особенности европейского менталитета в Китай или современные отношения в средневековье.
По этому поводу существует множество анекдотов. Например: встречаются редактор и начинающий писатель. Редактор говорит: «Я возьму ваш роман, если вы перепишете сцену, в которой герои пьют шампанское из хрустальных бокалов». «А что не так?» – вопрошает удивлённый автор. «Дело происходит в древнем Египте», – напоминает редактор.
И такие несуразицы и откровенные курьёзы встречаются в текстах довольно часто.
Инопланетяне измеряют расстояния в километрах, а время в часах, минутах, сутках, месяцах и годах.
Доисторические армии насчитывают сотни тысяч вооружённых стальными саблями воинов.
Древние цари пируют за столами, уставленными современной посудой.
Писатели путают копию картины с репродукцией, описывают интерьеры богатых домов, насмотревшись голливудских фильмов. Плохо представляют себе устройство средневекового замка. Современный автор замкнут в узких рамках своих представлений, почерпнутых в набивших оскомину голливудских фильмах.
Начинающий автор не умеет писать научную фантастику, потому что не обладает достаточной базой знаний, не разбирается в физических законах, слабо представляет себе устройство Солнечной системы. То, что сегодня описывают «фантасты» – в лучшем случае тянет на космооперу, но никак не на серьёзную фантастику.
Герою современного фантастического романа совсем не обязательно в чем-либо разбираться, как и читателю этого романа.
Вася позвал Лопату-андроида, как две капли воды, похожего на человека, даже волосы были человеческие, из оптического волокна, и глаза были человеческие, с синей подсветкой внутри черепа. Лопата-Андроид пришёл, поскрипывая шарнирами. «Бедняга, – подумал Вася, – совсем устарел, надо добыть ему новое тело». Они сели в космический челнок за штурвал и улетели в открытый космос…
Фокальный персонаж. Сколько персонажей в вашей сцене?
Всезнающий автор
Что за персонаж такой? Новое слово в литературоведении? Современный писательский приём или давно известный, но иначе называвшийся?
Фокальный персонаж – или тот, кто в фокусе. Тот, кто главный в этой, конкретной сцене. Термин, взят из кино. Можно еще назвать «крупный план» – но это не совсем точное определение, как и «точка зрения» – поскольку фокальным мы называем персонажа, в голову которого нас приглашает автор.
Конец ознакомительного фрагмента.