Письма духовным детям
Шрифт:
– Да, скаж ите подобное жене. Она ответит, что все теперь равноправны и никаких глав нет.
– Я говорю о христианах, а не о язычниках. И такая постановка вопроса совершенно не христианская. Это значит жить по стихиям мира, а не по Евангелию, не по заповедям Божиим. Речь идет о христианском понимании отношений между мужем и женой, а не вообще об отношениях между ними. В православной же семье, если жена начнёт серьёзно нарушать христианские нормы жизни, то мужу надо применить власть, и обязательно, но опять с разумом, с рассуждением, а не по взрыву чувств ветхого человека. При этом нужно просить у Господа помощи, чтобы Господь научил, как это лучше сделать. Но некоторых женщин ничем не возьмёшь, как только угрозой развода, но это крайнее средство и к нему можно обращаться лишь в исключительных случаях и со всей серьёзностью, а не просто так бросаться словами. Тогда ещё может быть и заставишь подчиниться.
Но самое главное -
Но человеку нужно стать выше этого животного состояния и делать всё ради Бога. Тогда постепенно приобретается совершенно другое чувство к человеку, которое нужно было бы назвать и словом другим, а не любовью, свойственной и животным. Если же ты будешь по-звериному любить, то должен будешь все время жене угождать. Ибо если ты любишь потому, что это тебе доставляет удовольствие, то будешь затем требовать чтобы и тебе угождали. Но это - ложное состояние: эгоизм, самолюбие и гордыня. Это уже не христианская любовь, по которой и ты, и жена должны Христу угождать, и лишь во Христе друг другу.
Во Христе же любить, значит ограничивать себя, своего ветхого человека и воспитывать в себе другие навыки и свойства нового человека, то есть исполнять заповеди Его. При наличии этого возникает особая связь между людьми, совсем особое состояние, новое, неизвестное миру сему. Это состояние хотя и называется тоже любовью, но эта любовь совсем другая, о которой апостол Павел пишет: излияся любовь Божия в сердца наша Духом Святым (Рим. 5,5). Это и будет истинная христианская любовь и к жене, и к детям, и ко всем. Она выражена в словах Апостола: Тяготы друг друга носите и тако исполните закон Христов. Эта любовь, прежде всего,, требует понуждения и исправления себя самого, а потом уже другого. И проявляется она не в простом чувстве влечения или удовлетворения, но в искреннем бескорыстном стремлении сделать человеку добро (а не просто удовольствие доставить) в евангельском его понимании. Христианская любовь поэтому не только бескорыстна и жертвенна, но всегда и разумна (святые Отцы пишут, что рассуждение, т.е. рассудительность, является высшим даром Божиим), ибо оценивает всё происходящее и совершающееся с точки зрения вечности, спасения, Евангелия, а не с точки зрения мимолётных удобств, радостей, удовольствий. Этим христианская или агапическая, как её иногда называют богословы, любовь и отличается от мирской любви - слепой, инстинктивной, ищущей жалких крупиц мелькающих наслаждений в стенах горящего дома своей жизни. Неудивительно поэтому, что такая любовь часто внезапно превращается, по выражению епископа Игнатия Брянчанинова, в бешеную ненависть.
– Но почему первоначальная любовь не сохраняется?
– Потому что ведём не правильный, не естественный для человека образ жизни в отношении друг с другом. Начинаем мы с животного, да в нём и пребываем. А нужно было бы подниматься до человека, а потом и до ангела, до сына Божия. Но мы этого не делаем, а потому и пожинаем вместо пшеницы терние да волчцы. Бывает иногда, что люди сживаются друг с другом настолько, что не могут жить друг без друга, вроде известных Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны. Но и это не христианская любовь. Здесь просто редкое совпадение характеров и особо благоприятствовавшие условия жизни. Общее же правило для желающих иметь нормальную христианскую семью таково. Нельзя доверять своему Я, надеяться на свои интуиции или придавать решающее значение тому, что говорит сердце. Нужно твёрдо знать, что все мы больны (я говорю сейчас не о теле, а о душе), все наши естественные свойства искажены, поэтому все проявления своей души необходимо проверять, оценивать и решительно исправлять по Евангелию. Нужно руководствоваться не падшим умом и сердцем, но заповедями Христовыми. В этом и состоит истинное рассуждение, чтобы найти, как поступить по заповеди, а не по страсти, не по велению чувств (гнева или прихоти или т.н. любви).
Царствие Божие подобно закваске и ты, и она должны переквашиваться по образу нового человека, данному в Евангелии, во Христе. Для этого, когда видим в себе свойство празднословия, необходимо подавлять его, удерживать язык; видим любопытство, даём волю глазам, ушам, чреву - необходимо сдерживать себя. А сколько вреда, непоправимого вреда приносит тщеславие. Как это она (он) см ела
– Но если один будет так жить, а другая половина нет, то как же быть?
– Вот поэтому и надо выбирать человека верующего и заранее объяснить, на какой путь жизни вы становитесь, а не просто по одному влечению сходиться. Если же по кино и театрам ходить, еще и в ресторанчики заглядывать, да проводить вечера перед телевизором и романчики почитывать, а в церковь лишь по обычаю ходить, Евангелия и святых Отцов не читать, тогда нечего самообманом заниматься. Таким, ему или ей, ничем помочь нельзя. Одним словом, надо каждому, тебе и ей, больше требовать от себя, а не от другого. И с сознанием ветхости, испорченности своей природы оценивать и разбирать все конфликты. Нечего себя оправдывать, а другого винить - оба виноваты, неправы, оба больны. Вместе и лечитесь, помогая друг другу, а не тираня и угрызая другого. Вместе надо работать - это и объясняй всячески. А главное, чтобы не лукавить. Я, мол, знаю и понимаю, и этого с меня достаточно, а делать должна ты. Нечего по фарисейски показывать себя добродетельным христианином. Раб, знавший волю Господина и не делающий, биен будет больше.
– --------------------
20 августа 1963 год.
Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас грешных. Вслух и про себя, особенно когда сердце молится (а когда оно молится, нужно всё бросить и творить молитву, пока сердце не остынет), как можно чаще нужно совершать эту молитву. Такое страшное, сильное средство дал нам Господь для нашего спасения и борьбы с дьяволом, и мы его не используем. Мы все жалуемся, а эта молитва заставит замолчать всех врагов и этих празднословок вокруг тебя. Мысленно говори с силой эту молитву, и они замолчат все, потому что в них большей частью дьявол говорит, а не своя природа человеческая. Не хочешь говорить с каким-либо человеком - ставь между собой и этим собеседникам мысленно несколько раз крест и твори молитву: "Господи Иисусе… а ему отвечай самым кратким образом: да, нет. И человек уйдёт. Но этим оружием, которое дал нам Господь, мы не пользуемся. Потом страдаем, потом ропщем на Господа, людей обвиняем, а и за них надо молиться в это время. Надо научиться чаще произносить: "Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня грешного», или «Боже, милостив буди мне грешному", но особенно молитву Иисусову.
Комментарии
к книге иеромонаха Софрония (Сахарова) “Старец Силуан”
(по изд.: Essex. Англия. 1990).
Об авторе комментариев.
Нижеследующие комментарии принадлежат перу одного из духовных наставников середины 20-го века игумену Никону (Воробьеву. 1894-1963).
Игумен Никон (в миру Николай Николаевич Воробьев) прошел жизненный путь типичный для богоискателя начала ХХ-го века: традиционно-религиозная (крестьянская) семья; потеря веры в школе (реальном училище); безуспешный поиск смысла жизни в науке, философии и психологии (Психоневрологический институт в Петрограде); полное, до отчаяния, разочарование в жизни; вопль к неведомому Богу и поразительный ответ Божий; обращение к серьезному изучению богословия в Московской духовной академии. Затем - многолетнее подвижничество, завершившееся принятием монашеского пострига и священного сана в 1931-32 гг.; лагерные страдания 1933-1937 годов, после которых многолетняя работа в прислугах. В 1944 году - возобновление священнослужения, сначала на приходах Калужской, а вскоре Смоленской епархий. С 1948 года и до конца жизни - настоятель храма в городе Гжатске (ныне Гагарин) Смоленской области.
Что особенно значимо в его опыте для современного человека?
В первую очередь - его поразительное по силе ревности и бескорыстности искание смысла жизни. На это он отдал все свои душевные и телесные силы, все немалые таланты и перспективы, которые открывались ему на поприще мирской деятельности. Не разочаровался ли он впоследствии, увидев, что потерял все в этой жизни? Два момента из его жизни дадут, возможно, исчерпывающий ответ на этот вопрос.
Первый относится к 20-ым годам, когда он преподавал математику в средней школе в Сухоничах (Тверская губерния) и жил один, снимая половину дома. В другой половине часто собиралась молодежь повеселиться. Приглашали и его, поскольку знали его живой характер, умение играть на скрипке, петь, рассказывать интересные истории (об этом говорили школьники). Нет, не откликнулся он на настойчивые приглашения симпатичных девушек и веселых ребят. Чем-то более интересным и неотложным, чем эти шумные собрания, был он занят. " За стеной смех, веселье, танцы, - рассказывал батюшка, - а меня это ничуть не трогало, сердце было занято совсем другим, и я лишь от всей души благодарил Бога за то, что он избавил меня от этой пустоты и бессмыслицы».