Письма из прошлого
Шрифт:
Конечно, Полина хорошо помнила, что Дима женат. Что его жена пострадала в той же аварии и лежит теперь здесь же, в этой же больнице. И что Дима с Надеждой потеряли дочь, а, по слухам, совместное горе очень часто сближает людей… Но все равно откуда-то Полина уже знала, что Надежда больше не будет помехой ее счастью. Она постоянно справлялась о состоянии Нади, узнавала, что ей с каждым днем все лучше, и готовилась к встрече, к серьезному разговору и, скорее всего, к борьбе. К борьбе, из которой она, Полина, однозначно должна была выйти победительницей.
Однако батальным сценам,
— Вы ко мне? — прервал ее размышления мужской голос. У высокого и тощего главврача были слишком длинные для человека его профессии борода и волосы, что придавало ему сходство то ли с православным священником, то ли с престарелым хиппи. — Заходите.
Демонстративно игнорируя грымзу, Полина прошла за ним в кабинет и опустилась в предложенное кресло.
— Я хотела бы забрать у вас своего друга, — с места в карьер начала она. — В самое ближайшее время, чтобы продолжить его лечение в специализированном неврологическом центре.
— Могу я поинтересоваться, чем вызвана такая спешка? — Алексей Иванович поднял на нее взгляд ярко-голубых глаз, которые, несмотря на его зрелый возраст, были полны интереса к жизни.
— Физическое состояние Дмитрия стабилизировалось, угроз ухудшения нет, — отвечала Полина. — Что же касается состояния психического, то я, как специалист, с уверенностью могу утверждать, что оно внушает опасения. Ему срочно необходима квалифицированная помощь.
— Вы думаете? — нахмурился собеседник. — Насколько я знаю, наш невропатолог недавно осматривала его и нашла состояние удовлетворительным. Учитывая ситуацию, разумеется.
— Вот именно, что «учитывая ситуацию», — невесело усмехнулась Полина. Она не стала делиться с ним мнением, сложившимся у нее о местной невропатологше, мерзкой тетке со столь же мерзкой фамилией Скырган, которой с ее кондовым подходом впору было работать в тюрьме, а не в больнице. — Трудно поверить, что кто-то будет в удовлетворительном состоянии после того, как ему сообщили о смерти близких. На самом деле я планировала держать Дмитрия в неведении как можно дольше — для его же пользы. Но перед встречей со следователем пришлось все ему рассказать. И, думаю, мне не нужно объяснять вам, какой эффект это произвело. И если сейчас не ограничиваться поверхностным исследованием, а провести повторную диагностику, она наверняка покажет множество отклонений, включая существенные нарушения как сердечных, так и мозговых ритмов… Но я, с вашего позволения, занялась бы этим уже у себя в центре, где имеется современное оборудование.
— В принципе, я не против этого, — кивнул собеседник. — Более того, всячески приветствую возможность оказать пациенту помощь на более высоком уровне, чем делаем это мы. Так что оформляйте документы и, как только лечащий врач даст добро, можете выдвигаться.
— Спасибо, Алексей Иванович, — поблагодарила Полина. — Но, к сожалению, только вашего согласия для этого мало. Мне необходимо еще получить «добро» от следователя.
— Ну, тут уж я вам, к сожалению, не помощник, — развел руки главврач.
— Конечно, я и не прошу вашего содействия, — отвечала она. — Я решила побеспокоить вас совсем по другому поводу. Дело в том, что я вынуждена буду на некоторое время уехать в Челябинск. Я постараюсь обернуться как можно скорее и по возвращении сразу заберу Дмитрия в свой неврологический центр. Но мне тревожно оставлять его в таком состоянии. Эта беседа со следователем произошла так не вовремя… И совершенно выбила Дмитрия из колеи. Поэтому я и набралась смелости попросить вас лично проследить за тем, чтобы в мое отсутствие все было в порядке. Можно мне надеяться на вас, Алексей Иванович? А я в долгу не останусь, поверьте, я умею быть благодарной.
— Жарко как… — пожилой мужчина встал из-за стола, прошел мимо нее к небольшому старенькому холодильнику, открыл его, достал оттуда бутылку воды и сделал медленный глоток, краем глаза поглядывая на посетительницу.
«Господи, ну что ж он так тянет? — Полина уже начинала терять терпение. — Вот сейчас как скажет: «Вы думаете, что у меня нет других забот, кроме как возиться с вашим любовником?» И что тогда делать? Как оставить Диму на растерзание этой ужасной Скырган?»
Но, к ее великой радости, доктор сказал совсем другое:
— Хорошо. Я постараюсь помочь вам.
Это обещание вселило надежду в Полину. Момент для отъезда сейчас и впрямь был совсем не подходящий, состояние Дмитрия внушало серьезные опасения. После встречи со следователем он постоянно был на грани нервного срыва, и тот курс лечения, который ему прописала Скырган, Полина сочла не просто малоэффективным, но и в корне неправильным, и однозначно решила, что они ни за что не будут его придерживаться. Ей хотелось побыстрее вернуть любимого человека к жизни, а не вогнать его в состояние отупения, которое неизбежно последовало бы, если б он начал принимать препараты, рекомендованные Скырган, да еще в таких лошадиных дозах.
С того момента как Дима пришел в себя, Полина уже понемногу сама давала ему препараты, которые считала нужными, сама покупая их в аптеке. И сейчас ей удалось договориться с медсестрами, чтобы они продолжали тот же курс лечения и без нее. Девочки соблазнились предложенной оплатой, но при этом обе стороны понимали, что очень рискуют.
Однако не ехать она не могла. Несмотря на отсутствие отягчающих обстоятельств — анализы Дмитрия и Полины, не выявившие наличия алкоголя в крови, показания Полины и даже показания Надежды, которые следователь успел снять до ее смерти, шанс, что решение суда все же не будет благоприятным для Димы, все еще был слишком велик. Необходимо было активно похлопотать, задействовав все связи, и делать это надо было срочно, а такие вопросы по телефону, увы, не решаются.