Письма к дочери
Шрифт:
Мама – главный и первый человек в моей жизни. Очень слабая женщина. Чья витальная сила могла бы соперничать с мощностью огромного нефтекомбината в Капотне, недалеко от которого мы жили. Откуда в ней, худой и сутулой, была эта сила? Загадка природы.
И знаешь, Кира, я очень рад, что у меня фамилия мамы. Хотя она после смерти отца пыталась через суды дать мне фамилию отца. Я же был рожден вне брака. Советский бастард, хахаха. Родители-шестидесятники не считали законный брак чем-то необходимым. В свидетельстве о рождении, в графе «отец» стоял размашистый зигзаг.
Нет,
А мне теперь остается только приходить к ней на могилу в старой части Востряковского кладбища, убирать сухие ветки, прошлогодние листья и тихо говорить: «Привет, мамуль! Не волнуйся, у меня всё хорошо».
Письмо 8
Где надо повесить зеркало
Да, Кира, зеркало – это для вас как часть организма. Даже если зеркала нет рядом, девушка всегда найдет, как на себя посмотреть, оценить всесторонне, а не только лицо. Стеклянная витрина на улице, двери в метро, вечернее окно. Девушка отражается всюду, мы живем в стеклянном мире.
Знаешь, я очень люблю ходить с моей Линой в магазины одежды. В смысле – ей покупать. Мне это доставляет кайф. С Асей, твоей старшей сестрой, тоже очень люблю. Веду себя как разнузданный шопоголик. Если мы оказываемся где-то в Европе втроем, я этих девчонок с ума свожу. Хватаю платья, кофточки, юбочки: ну-ка скорее померяй вот это, и это, и это. И еще рвусь донести пару вещичек в кабинку. Девчонки уже притомились, им уже все надоело, они говорят:
– Ну хватит, ты стилистом работаешь, что ли? Пойдем уже!
Я сержусь:
– Как это хватит? Смотрите, сколько еще шмоток!
Короче, люблю. И вот завалю их шмотками. Лина или Ася за занавеской, примеряют. А сам усаживаюсь в кресло или на стул – в магазинах всегда их ставят, для утомленных мужчин. И тут у меня начинается отдельное шоу. Потому что я смотрю на девчонок вокруг. Которые выскакивают из кабинок, где им тесно, и вращаются перед огромными зеркалами. Рассматривают себя.
Девушка или женщина перед зеркалом – это особенный жанр искусства. Женщина достигает в нем истинной психологической глубины. Она будто не замечает вокруг ничего. Есть лишь она и ее отражение. С которым героиня общается, спорит, ругается. Она может им восхищаться, может его ненавидеть. Мощная драматургия, шекспировско-чеховская. Мне кажется иногда, что самые глубокие переживания случаются у девушек именно в эти моменты. А не когда ее бросает любимый или она смотрит хорошую мелодраму.
Однако это лишь предисловие. Я хочу дать важный совет.
Повесь большое зеркало у себя перед кроватью. Первое, что ты должна видеть, открыв глаза, – себя. Так ты научишься просыпаться красиво. А как женщина просыпается – так она и живет. Так и ощущает себя. И совершенно неважно – тебе шестнадцать или шестьдесят. Ты должна просыпаться и улыбаться себе. Обязательно улыбаться. Улыбка – половина женского счастья. Запомни, дочка! Научись улыбаться себе каждое утро, и тогда
У нас страна не самых щедрых на улыбку людей. Мрачновато у нас. Тяжелые мимические традиции. Про слезинку ребенка мы часами умеем, а улыбка – для нас что-то сомнительное. Мы и к улыбчивым иностранцам с недоверием: чего они лыбятся, повод какой?
К счастью, последние годы с этим у нас намного лучше, особенно у молодых. Они улыбаются легко и много.
А женщине, которая улыбается, все дается гораздо проще. Важно лишь, чтобы улыбка была такой, которой веришь. Гармоничной и легкой. Не как у продавщиц в бутике – натренированный оскал.
Просыпайся, Кира, смотри в зеркало и улыбайся.
Но пойми главное – я не про девичий нарциссизм. Не будь как те цыпочки, что сидят в модном кафе и раз в полминуты разглядывают себя в мобильный. То поправляя волосок в брови, то делая губками так и эдак. Во-первых, это дико смешно, во-вторых, похоже на легкое помешательство. Эти цыпочки – бьюти-параноики.
Нет, Кира, не надо безумия, не пытайся выглядеть идеальной и безупречной в любую минуту жизни. Это как раз совершенно излишне. А почему – расскажу тебе дальше.
Письмо 9
Почему быть «лахудрой» – это так сексуально
Когда я еще работал в женском глянце, делал порой интервью с модными фотографами, в основном западными. С теми, которые снимают лучших актрис и моделей, самых красивых женщин мира. Один из них – прости, забыл имя! – произнес вдруг прекрасную фразу, просто-таки афоризм: «Красота – это несовершенство».
А теперь иллюстрация тезиса. Выпускаю на сцену новую героиню, с историей.
Алиса – из тех, кого называют «светская дама». Алисе немало лет, но она до сих пор искренне любит пышные вечеринки, открытия модных выставок, приемы в итальянском посольстве. Чтобы длинное платье, чтобы укладка, чтобы бокал Chateau D’Yquem в руке и ярко-алые ногти.
Алиса была три раза замужем, три раза в разводе и до сих пор крутит романы. Короче, молодец и загляденье. Однажды мы с ней разговорились, диалог был вполне откровенным. Я спросил Алису, как часто у нее возникали стихийные романы на таких вечеринках? Она усмехнулась:
– Почти никогда.
– Как? Ты же такая ослепительная и манящая.
– Слушай, вы же мужчины – странные. Вам бы чего погрязнее.
– В каком это смысле?
– Все мои самые бурные романы начинались тогда, когда я была с похмелья, вообще как лахудра.
И рассказала пару историй. Ну вот хотя бы одна. Алиса заехала на дачу к подруге, чтобы поболтать вдвоем. Была в спортивном костюме, нечесаная, с облезлым лаком на ногтях. Сидят у мангала, жарят сардельки, с ног до головы перепачкались в золе. Вдруг появляется он. Красавец в белой рубашке. Приехал на «мерсе». Заблудился, спутал дачные поселки, увидел дымок, решил зайти, уточнить. Тогда навигаторов еще не было.
Алиса как раз жевала сардельку. Самая жуткая, самая гнусная ситуация для женщины. Хотела сбежать в дом, но это выглядело бы совсем по-дурацки.