Письма Клары
Шрифт:
— Кати, — спросил Бертиль, — как по-твоему, маме здесь хорошо?
— Пожалуй, я бы так сказала, — ответила Кати, — но как вы додумались до этих беличьих прозвищ?
Бертиль сказал:
— Я мог бы мыть посуду, наверное, трудно, когда нас трое вместо двоих…
— Вовсе нет, — ответила Кати, — только не стоит сидеть дома, пока погода стоит прекрасная.
Бертиль купил садовую мебель в веселых тонах и зонтик от солнца, все это было выставлено на косогоре у зарослей белых кувшинок.
Мама спросила:
— Почему они так и не распускаются,
И Кати ответила, что это будет совсем скоро, буквально на днях.
Мама сказала:
— Мне важно, чтобы они распустились. Скажи Бертилю, пусть придет сюда.
И Кати увидела в окно, как они сидели и шептались. Они явно шептались, сидя под зонтиком.
Стояла прекрасная погода.
— Мой бельчонок, — спросила мама, — почему она так молчалива?
— Она? Кати? Да, возможно…
И Бертиль, поправив зонтик, ушел столярничать в мастерскую.
Это случилось, когда пошла вторая неделя их отпуска; из леса вдруг выпрыгнула белка; она беспорядочно металась взад-вперед, пока не уселась неподалеку от маминого стула и не стала глазеть на нее, как казалось, с большим вниманием.
— Она смотрела на меня! Смотрела долго! — рассказывала потом мама. — Словно хотела от меня чего-то… Ее надо накормить…
Бертиль передвигал чашку с едой для белки все ближе и ближе к маминому стулу, она сидела в ожидании под зонтиком, и маленькое любопытное, дерзкое животное становилось все важнее и важнее для нее. В конце концов белка все же появилась и стала есть из ее руки. Бертиль сидел на стуле напротив и не всегда понимал, с кем мирно беседовала мама — с белкой или с ним. Это стало незатейливой семейной шуткой между ними.
Мама сказала:
— Когда же распустятся кувшинки, чтобы кругом не было так мрачно? Большая белка ничуть не сомневается, что здесь мрачно.
Она поглядела на Бертиля и скорбно улыбнулась, а он произнес:
— Я знаю. Но тут уж ничего не поделаешь. Мы так далеко забрались…
Они замолчали, а солнце над ельником привычно клонилось к закату, отражаясь короткой огненно-рыжей дорожкой на болоте.
Однажды утром белка исчезла. Целый день не приближалась она к своей кормушке. Мама все ждала и ждала ее, но белка не появлялась, и мама чувствовала себя такой удрученной, что это мог понять только Бертиль. Войдя в дом, он сказал:
— Кати, мы должны найти эту белку. Она была вынуждена уже два раза выпить лекарство в полдень. Я не в силах ее успокоить! Понимаешь, эта белка что-то значит!..
— Я это заметила, — произнесла в ответ Кати. — Не принимай близко к сердцу, старые люди по-своему воспринимают разные мелочи. — И, повернувшись к очагу, добавила: — Может, ее поймали вороны.
Бертиль в поисках белки отправился в лес. Он звал и приманивал ее, а вернувшись назад, сказал:
— Она, верно, переселилась куда-нибудь в другое место!
Что еще он мог сказать!
Мама воскликнула:
— Но она же что-то значила! Это меня так пугает!
Тогда он устало добавил:
— Ты говоришь
Мама немного всплакнула, совсем тихо, и он попытался утешить ее и попросил прощения. Они помирились только перед обедом.
Ночью, обнимая Кати, он прошептал:
— Мой маленький котенок…
А она, отодвинувшись от него, сказала:
— Кончай с этим! Это ребячество!
Следующим утром по всему озеру распустились белые кувшинки. Бертиль передвинул мамин стул вниз, к бережку.
— Красиво, не правда ли, — сказала Кати; она сходила за сигаретами, спичками и пепельницей.
— Оставь меня! — сказал Бертиль.
Он зажег мамину сигарету и поставил зонтик так, чтобы солнце не слепило ей глаза.
— Спасибо! — поблагодарила она. — Мой бельчонок! Ты всегда заботишься о том, чтобы мне было хорошо.
— Всегда, — повторил он, — всегда… — И удалился, чтобы заняться своими делами в столярной мастерской.
— Дорогая Кати, — сказала мама, — мне кажется, я хочу помочить ноги. Не спустишься со мной вниз? — Когда они подошли к краю озера, она промолвила: — Теперь не смотри, я не хочу показывать свои старые ноги никому, кроме Бертиля.
Кати отвернулась и стала ждать. Похоже, день выдастся очень жаркий! Мама сняла башмаки и чулки и сунула ноги в черную воду, но не нащупала дна и попыталась продвинуться чуть дальше, но упала вниз лицом. Кати вытащила ее на берег — она была довольно тяжелая, лицо покрылось черной тиной, но воды она наглоталась немного.
Прибежал Бертиль, он бросился на землю рядом с матерью и стал кричать, без конца повторяя:
— Кати, что ты наделала! Что ты сделала с мамой! И как раз в этот момент, будто в какой-то новелле, как ни в чем не бывало, на травянистую лужайку выпрыгнула белка.
Мало-помалу Кати отправилась затопить баньку, это было единственным, что она смогла придумать. Придумать пока…
Туве Янссон
Светская игра
Однажды утром в январе Нора прочитала в газете, что Южно-Шведская школа для девочек закрыта. И тут в приступе ностальгии ей пришло в голову, что надо устроить встречу своих одноклассниц. Нелегко было собрать всех этих престарелых девочек, многие из них вышли замуж и несколько раз поменяли фамилии, а некоторые просто куда-то исчезли или умерли. Однако Нора упрямо продолжала, она отнеслась к выполнению этого своего желания как к решению запутанного кроссворда, которыми последнее время увлекалась. И постепенно она собрала жалкую кучку дам, которые неохотно пообещали встретиться. Нора решила, что встреча класса должна состояться у Евы. Сама Ева полагала, что идея эта была абсолютно опрометчивой, но ни слова не возразила, так как очень хорошо помнила, что, если уж Нора пустилась во все тяжкие, мешать ей смысла не имеет.