Письма о горнем и дольнем
Шрифт:
Oxford,
10 июля 1956 г.
Дорогой Игорь.
Был, конечно, очень рад получить твое письмо. Благодарю тебя за сведения о времени приезда церковной делегации в Москву, сообщённые тебе Вл. Николаем. В Париже в Экзархате ничего ещё точно не знают, ибо до сих пор Патриархия еще ничего не отправила письменно о времени приезда делегации и т. д. Надеюсь, однако, что всё устроится благополучно и что затруднений с визой на поездку мне не будет. Конечно, это дело Патриархии хлопотать о визе, и я сам никаких шагов не предпринимаю.
Очень также благодарен Вл. Николаю за его внимательное отношение к моей работе о прп. Симеоне Новом Богослове. Материалы, оставленные
Ничего другого сейчас не пишу, ибо надеюсь увидеть тебя лично, да и Кира, который через три дня уезжает из Парижа, многое мне расскажет. Скажу только одно – не исключена возможность, что осенью этого года я перееду в Париж, ибо мне там предлагают научную работу в CNRS (Национальный Научный Исследовательский Центр). Вся работа будет сводиться к подготовке издания творений прп. Симеона Нового Богослова, т. е. то, что я делаю сейчас и что меня интересует (и за это я буду получать стипендию от этого научного учреждения).
Во Франции мне будет также легче следить за печатаньем моей книги, она будет здесь издана. В церковном отношении во Франции лучше, ибо там много православных, церковная жизнь лучше организована. Вообще умственная и культурная обстановка Франции мне гораздо ближе, там несравненно больше интереса к патристике и византиноведению, чем в Англии. Вообще, французы интеллектуально намного выше англичан и ближе мне по духу. Но всё же я колеблюсь: не говорю уже о том, что переезд – сложное дело (одних книг у меня накопилось столько за эти 5 лет, что не знаешь, что с ними делать). Англия более свободная страна, чем Франция, здесь меньше полицейского произвола, власти и общество лучше относятся к Московской Патриархии. Условия научной работы здесь тоже хорошие (но библиотеки в Париже для меня лучше), жалко бросать здешнюю церковь(а во Франции будет больше церковной работы). Архиепископ Николай (экзарх в Париже) предпочитал бы, чтобы я жил в Париже, но не настаивает и оставляет это на мое усмотрение. Вот какие передо мной дилеммы и задачи. Во всяком случае, до возвращения из Москвы я определенного решения не приму.
Кончаю на этом. Целую тебя и всех.
Твой брат иер. Василий.
4, Marston Street, Oxford, England 8 сентября 1956 г.
Дорогой Игорь,
Вот уже две недели, как я выехал из Москвы и благополучно вернулся сюда, до сих пор, однако, нахожусь под сильным впечатлением того, что я видел и слышал в Советском Союзе. Как естественно, все с большим интересом расспрашивают меня о моих впечатлениях, о религиозной жизни в России, о положении Православной Церкви, о духовном образовании и т. д. Рассказываю всем искренне и объективно, что видел и смог узнать. Мне даже пришлось выступать на конференции содружества св. Албания и прп. Сергия на эту тему и отвечать на вопросы. Приглашен теперь и в Лондон, также рассказать на одном собрании о поездке нашей делегации.
На обратном пути я останавливался на четыре дня в Париже, виделся с Кирой и много с ним говорил. Пока что я решил продолжать жить большую часть времени в Англии, но приезжать от времени до времени в Париж, где у меня продолжается работа по изучению рукописей прп. Симеона Нового Богослова.
Ещё раз хочу выразить тебе, как я рад был и счастлив с тобою увидеться в Москве и как я благодарен тебе за всё. Единственное моё огорчение – это то, что мне не пришлось увидеться с Ниной Алексеевной и с Никитой. Твердо надеюсь, с ними повидаться в следующий раз, когда Бог вновь приведет побывать в Москве.
Поклон Нине Алексеевне. Обнимаю Никиту.
Да хранит тебя Господь.
Твой брат иеромонах Василий.
Oxford, England 25 декабря 1956 г.
Дорогой Никита!
Был очень рад прочитать твою приписку к письму. Я тоже очень сожалею, что нам не удалось встретиться и поговорить во время моего пребывания этим летом в Москве. Думаю, что тебе было бы интересно поговорить и с некоторыми другими членами нашей делегации, как, например, Оливье Клеман, очень образованный француз, прекрасно знает современную французскую литературу. Словом, я очень огорчен, но меня утешают твои слова: «Совершенно уверен, что эта возможность нам ещё представится». Твоя уверенность меня очень обрадовала, а то я начал, было, даже унывать, как бы не было трудностей. Но, Бог даст, всё наладится.
Я так рад, что мои статьи тебя заинтересовали. Скоро надеюсь напечатать еще несколько, но главная моя работа – это издание греческого текста творений прп. Симеона Нового Богослова. Это очень интересная, но вместе с тем и кропотливая работа, которая отнимает от меня очень много времени. Всё же надеюсь с Божией помощью закончить её сравнительно скоро и издать во Франции в издательстве «Sources Chr'etiennes». В этом издательстве за последние годы было издано много творений греческих святых отцов с французским переводом, введением и т. д… Хотя ты, как пишешь, и не знаком с «научной теологией», но и я в твоем возрасте был с нею мало знаком. Но в общем, у меня с тобою были приблизительно те же интересы: история, литература, искусство. Не знаю, насколько тебя интересует философия, но из того, что ты читаешь Паскаля, который, между прочим, не может быть сведён к простому моралисту, но есть прежде всего религиозный мыслитель, – вижу, что и ты интересуешься вопросами духа. У меня лично интересы развивались в общем по следующей схеме (хронологически) – история, философия, богословие. Но это не значит, что я потерял интерес к первым двум областям, хотя мой главный доминирующий интерес, конечно, – христианство и все, что с ним соприкасается (прямо или косвенно, положительно или отрицательно)… Прими также во внимание, что хотя я и живу на Западе и во многом высоко ценю и люблю Запад, но всё же я не «западник». Я гораздо более люблю греческий мир, чем латинский; Византию, а не Западное средневековье, и, конечно, Православие, а не римский католицизм. И также очень люблю Россию, всю ее культуру и историю, хотя Византия и «патристическое Православие» мне, пожалуй, ещё ближе и ценнее…
Эта проблема «православной» и «латинской» культуры была мною остро пережита, когда вскоре после возвращения из Советского Союза мне пришлось проезжать мимо Кентерберийского Собора (это один из лучших готических соборов Англии). Мне сразу вспомнился Успенский Собор во Владимире, где я был только что во время моей поездки. И я подумал: насколько всё же Владимирский Собор прекраснее! А главное, вопреки всем банальным пошлостям об «^ame slave» (русская душа), во Владимирском Соборе все так ясно, уравновешенно, мудро, солнечно. Такая во всем мерность. А здесь все какое-то томление, выверт, эксцентричность, потеря равновесия и обладания духовной реальностью. То есть как раз противоположное тому, что обычно говорят, когда сравнивают Восток и Запад!
Ну, на этом пора кончать. Надеюсь, что Игорь получил моё последнее письмо от 8 декабря. Так как мы приближаемся к праздникам Рождества Христова, поздравляю тебя, Игоря и Н.А. с праздником и желаю всего наилучшего в наступающем Новом году. Дай Бог, увидимся в течение этого года.
Обнимаю тебя.
Твой дядя иеромонах Василий
14/27 февраля 1939 г. Афон, Св. – Пантелеймонов Монастырь