Письма от другой
Шрифт:
Он знал, что Наташа чуть ли не с ноября возится с подарками, что-то упаковывает, прячет. Думает, что он не замечает. А он и делает вид, что не замечает. Пусть. Конечно, главный подарок для него тот, который она уже носит под сердцем… Но пусть будут и второстепенные. Ему миллион лет никто ничего не дарил.
У него тоже есть для Наташи подарки, и он уверен, что «сможет удивить». Но всему своё время.
…Они тайно поженились ещё в сентябре. Тогда, в их первый раз, в комнате Наташи, Даниил, рассматривая
Они не хотели никаких торжеств: так уж получилось, так они втроём сошлись, — не любящие шума, считающие, что счастье любит тишину. На регистрации их было пятеро: жених с невестой, Мирон и Зинаида Дмитриевна с мужем. Единственное отступление от скромного торжества — платье Наташи. Уж очень Мирон настаивал на длинной пышной юбке! Нельзя было его разочаровать.
Потом они впятером поужинали в ресторане и отправились домой.
Вскоре Наташа почувствовала странности в её состоянии и поняла, что она «не одна».
Вот так быстро всё у них произошло… В канун праздника Наташа посетила доктора, ей сделали первый скрининг. Срок уже четырнадцать недель, можно было делать УЗИ ещё пару недель назад, но она нарочно ждала праздника.
— Я вижу, ты приготовила для меня какой-то сюрприз? Не томи!
Они лежали, обнявшись, отдыхали. Буря пронеслась, но отголоски страсти ещё чувствовались.
— Откуда знаешь? — Наташа лёгкими, невесомыми движениями гладила его подбородок, шею, плечи. Это было её любимое занятие.
— У тебя глаза хитрые. Ну? — он насмешливо смотрел на неё. Без очков глаза казались больше, взгляд мягче.
— Была на УЗИ…
…и? — он поднялся на локте, заставил Наташу лечь на спину и мягко положил ладонь на её живот, который только-только начал немного округляться. Это теперь было его любимое занятие — гладить её живот. Ну и ещё гладить и целовать её грудь, которая стала более заметной в связи с положением. Он просто с ума сходил от этих перемен, ведь в его жизни такое тоже было впервые.
— Двойня, Даня! — улыбнулась она. — Предположительно оба мальчики.
— Вот это да! Вот это я понимаю! — он с такой гордостью и самодовольством это сказал, что Наташе стало смешно.
— Ещё сказали, готовиться к операции, кесарить будут. Таз узкий, да и немолода уже.
— Сами они немолоды, — проворчал Даниил, целуя её живот. — Не узкий таз, а стройная девушка. Надо выражаться правильно.
— Пусть хоть как выражаются, — она погладила его темноволосую голову, слегка взъерошила волосы. — У меня два авторитета: ты и Мирон.
— Скоро будет четыре, готовься, многодетная мама!
— Ничего, как-нибудь справлюсь!
На следующий день Мирон героически дождался полночи, встретил Новый год и полез под ёлку за подарками. Вскоре,
— А ты что же? — удивлённо спросил он у Наташи. А она растерялась, настолько не привыкла. Ей никогда Дед Мороз ничего не приносил, только конфеты в детстве.
С волнением заглянула за ёлку. У стены стояла коробка, в которой оказался большой плюшевый медведь и открытка от Мирона. Наташа заплакала. Она когда-то рассказывала Мирону, что всегда мечтала в детстве о плюшевом медведе. И он не забыл.
— Я так понимаю, теперь вот это чудо будет находиться ночью в нашем супружеском ложе? — проворчал Даниил.
— Там столько места, ты и не заметишь, Даня!
— Конечно-конечно. А ещё ищи.
Наташа снова пошла к ёлке и достала гитару в чехле. Гитара была чёрная, гладкая, очень красивая. Питерская.
— Даня!
— Что?
— Откуда ты всё всегда знаешь?
— Работа такая, — усмехнулся он. — Будешь для меня лично петь. Начнёшь с «Куклы колдуна». И далее по списку.
Наташа рассмеялась. Мирон-Мирон! Всё рассказал! Молодец. От отца не нужно ничего скрывать.
— Ещё ищи.
— Ещё?! Куда ещё-то, Даня! Нельзя меня баловать, а то привыкну, житья не дам.
— Моя жена, хочу и балую. Никто мне не указ.
Наташа не сразу заметила средних размеров плоскую коробочку, потому что та лежала на ветвях ёлки. Достала, открыла и замерла. Даниил подошёл, взял её ладонями за хрупкие плечи.
Отложив коробку, Наташа повернулась к нему, обхватила за шею и прижалась, что было сил.
— Спасибо. Спасибо тебе!
Это всё, что она могла сказать, слёзы текли, догоняя одна другую, и рубашка на плече Даниила стала мокрой. В коробке лежала книга в твёрдом бежевом переплёте. На обложке бронзовыми буквами было написано: Наталья Белова, «Эпистолярный роман».
* * * * * * * * * * * * *
Спустя 3,5 года.
…- Где мама? — до Наташи донёсся голос Ромы.
— Работает, — терпеливо ответил Мирон, помогая братьям собирать лего. Они втроём сидели на веранде. Наташа была в комнате, делала вид, что работает, смотрела в ноутбук.
— Где папа? — это уже спросил Гриша.
— В бане, — объяснил Мирон.
Наташа пыталась напечатать и систематизировать сказки. Когда-то, получив в подарок собственную книгу, она решила, что это роман всей её жизни, и она не будет сочинять другой.
Но вдруг у неё обнаружилась способность сочинять сказки. Она придумывала их вслух, сначала рассказывала Мирону, а потом ещё и близнецам. Однажды услышав, Даниил заявил, что у неё явные задатки сказочника, приказал систематизировать материал.