Письма от другой
Шрифт:
Потом они уехали на месяц в деревню, а здесь Наташе категорически не хотелось работать. Хотя казалось бы, почти все писатели творят в загородных домах…
Наташу всё увлекало и отвлекало: пение соловьёв,
— Где мама? — Даниил вернулся из бани.
— Работает, — бодро и в голос сказали близнецы.
— Отлично.
К Наташе в комнату вошёл Мирон. Подошёл, обнял за плечи и прижался щекой к её щеке. Большой, скоро перерастёт их с Даней, через год-полтора, но всё ещё очень к ним привязан.
— Мам Наташ?
— Ммм?
— А помнишь, ты обещала, что если вдруг ещё напишешь книгу, посвятишь её мне?
— Конечно, помню! — она протянула руку и погладила его по светловолосой голове.
— А как ты напишешь? — она чувствовала, что вопрос очень важен для него.
— «Мирону, нашему старшему сыну». Как же ещё?
Он ещё покрепче прижался к ней щекой.
— Только надо работать… А я всё отвлекаюсь, вспоминаю, как вы с папой первый раз приехали. Это мои любимые воспоминания.
— А ты потом про это тоже напиши, — она почувствовала, что он улыбается.
— Хорошая мысль! Спасибо!
— Но сейчас там папа из бани пришёл, чай требует.
Даниил любил пить после бани только её чай, со смородиновым листом.
— Тогда пойдём, будем делать папе чай?
— Пойдём, — Мирон выпрямился и потянул её за руку. — Тем более, нам скучно без тебя.
Да уж, когда тут работать, когда четыре «авторитета» скучают без неё! Как же ей это нравится — то, что она так нужна им!
Она принесла чай Даниилу, он поставил его на стол, а Наташу усадил к себе на колени. С красным после бани лицом, тёплый, без очков. Она обняла его и прижалась, вдыхая запах бани, греясь. Она же тощая, мёрзнет даже летом.
— Как продвигается работа? — спросил он в её волосы.
— Замечательно просто, куда-то продвигается, но я пока не знаю, куда. Вы мне не даёте работать, а я и рада! Может, ночью поработаю.
— Ага, размечталась. Ночь не для того, чтобы работать.
— А для чего? — Наташа задала заведомо провокационный вопрос.
— Для того, чтобы мужа удивлять, — прошептал он так тихо, что услышала только она.