Письма погибших героев
Шрифт:
Солнцев сразу приступил к выполнению своих комиссарских обязанностей. Побывал в Москве, в обкоме партии и областном штабе, в Звенигороде, установил связи со штабами сражавшихся под Рузой советских частей, заодно проводил жену с сыном в тыл.
Гитлеровцы вошли в Рузу 25 октября 1941 года. Начались аресты, расстрелы, вербовка полицаев из антисоветчиков и уголовных элементов.
Партизаны, рассредоточившись по окрестным лесам, по землянкам-схронам, внимательно следили за врагом, доставляя в штаб отряда добытые разведданные. По заданию советского командования Сергей Солнцев и его помощник Петр Сычев проникли в Можайск, изучили движение противника по дороге Можайск – Звенигород. Как впоследствии вспоминал бывший член областного штаба по руководству подпольем и партизанским движением, тогдашний секретарь МК ВКП(б) С. Я. Яковлев, «на основании данных разведки партизанского отряда Рузского
Среди действий рузских партизан и подпольщиков можно отметить казнь коменданта Рузы унтершарфюрера Эриха Фогеля, проведение по деревням тайных митингов накануне 24-й годовщины Великого Октября, организацию собственной типографии и выпуск для местного населения партизанской газеты «На боевом посту», распространение листовок, издаваемых политическим управлением Западного фронта и доставляемых в штаб партизанского отряда его разведчиками-связными, покушение на начальника отделения гестапо в Рузе Ганса Вернера, спасение от угона в Германию юношей и девушек, нападение на вражеские обозы на проселочных дорогах и многое другое.
Гитлеровцы активно действовали против партизан. Каждое столкновение с противником уносило жизни патриотов. В одной из схваток с оккупантами близ деревни Велкино Сергей Иванович был ранен в плечо, но тем не менее вскоре отправился во главе группы разведчиков на новую операцию. У деревни Андреевской каратели сумели окружить горстку храбрецов. Вражеская пуля тяжело ранила Солнцева. Прикрывая огнем из автомата товарищей, он стрелял до тех пор, пока из-за потери крови не лишился сознания. В нем еще теплилась жизнь, когда его доставили к шефу полиции в Рузе Шмидту. Несколько дней и ночей пытали комиссара. Но он умер героем.
Посмертно Сергею Ивановичу Солнцеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Памяти славного воина посвящена книга А. Вербицкого и Е. Ефимова «Сердце чекиста», выпущенная в 1967 году Политиздатом.
20 октября
Велели раздеться до сорочки, гнали по краям траншеи, но края уже не было – все было заполнено трупами, в каждой седой женщине мне казалось, что я вижу маму… Фаня все не верила, что это конец: «Неужели я никогда не увижу солнца?» А Владя спрашивал: «Мы будем купаться? Зачем мы разделись? Идем, мама, домой, здесь нехорошо»… На этом все обрывается. Когда я пришла в себя, были уже сумерки, трупы, лежавшие на мне, вздрагивали, это немцы стреляли, уходя…, они боялись, что много недобитых, и они не ошиблись. Было много заживо погребенных. Кричали маленькие дети, которых матери несли на руках, а стреляли нам в спину, и малыши падали невредимые, а на них валились трупы… Я начала выбираться из-под трупов, встала, оглянулась. Раненые копошились, стонали. Я начала звать Фаню… Какой-то старческий голос напевал «лайтенах», это было ужасно…
Незадолго до этого ее сестры, Фаня и Рая, жены военнослужащих, ходили в военкомат узнать, будет ли эвакуация. Им ответили, что «эвакуация раньше весны не предвидится». 8 октября начальник конторы связи, где работала Сарра, сказал: «9 октября – эвакуируемся, нужно подготовить документы, можно взять семью». В 12 часов дня в город, отданный без боя, вошли немцы.
Через несколько дней к траншеям, вырытым жителями Мариуполя для обороны города, немцы пригнали очередную партию евреев. Среди них была и Сарра Глейх. После расстрела ей удалось выбраться из траншеи. После 5 недель блуждания в степи она смогла выйти к нашим войскам. В мариупольских траншеях лежат 9 тысяч человек.
21 октября
Тов. краснофлотцы!
Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на о. Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до одного, чем сдадим наш остров.
Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать, с честью выполнив свой долг перед Родиной.
Прощайте, товарищи.
Мстите фашистским извергам за нашу смерть.
Центр. остров Даго, полуостр. Тахкуна.
В течение двух месяцев в тылу врага небольшой гарнизон Моонзундского архипелага оборонял острова Советской
Последние бои произошли на мысе Тахкуна – самой северной части острова Хиума (Даго). На острове Хиума находился северный укрепленный сектор с небольшим гарнизоном моряков. 12 октября 1941 года, сосредоточив крупные силы, фашисты начали высадку десанта на остров. На западе, в районе Нурсте, на 30 катерах подошел усиленный батальон гитлеровцев, на юге, в районе Теркма, на 15 самоходных баржах было доставлено до полка пехоты. Десант поддерживался огнем батарей с острова Саарема, с вражеского крейсера и четырех миноносцев. Защитники острова Хиума открыли огонь по десантным судам противника, орудия береговой батареи в упор расстреливали наседавших врагов и потопили около двух десятков барж и катеров с войсками и техникой противника, но фашисты подбрасывали все новые и новые силы. Пользуясь темнотой, они высадились на берег и начали наступление.
Южное побережье острова обороняли бойцы 33-го инженерного батальона. Пулеметчикам батальона удалось задержать наступление фашистов. Несколько дней продолжались упорные бои. 17 октября гарнизон острова отошел на последний рубеж обороны. Он проходил от Таресте на запад, прикрывая мыс Тахкуна.
Командование Краснознаменного Балтийского флота приняло решение эвакуировать гарнизон острова на полуостров Ханко. Однако штормовая погода не давала возможности кораблям подойти к острову. Лишь 19 октября к острову Хиума стали подходить катера и снимать защитников. Группе моряков поручили прикрывать эвакуацию. Во время короткого затишья они написали прощальное письмо, дав клятву защищать родную землю до последнего патрона, до последней капли крови. Запечатав его в бутылку, они бросили ее в море. В начале зимы 1941/42 года в открытом море бутылку подобрали моряки одного из советских сторожевых катеров. Письмо героических защитников Моонзундских островов опубликовано в книге Ю Чернова «Они обороняли Моонзунд» (М., 1959).
25 октября
Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер.
Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.
Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потерянно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо.
Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.
Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки кто любит, тот добрее к людям.
Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.
Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь.
Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.
А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.
Это письмо, написанное 25 октября 1941 года, было найдено спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой во вросшем в землю танке БТ с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияли пробоины.
Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете – карта, фотография любимой девушки и письмо.
…В одном из боев в начале октября 1941 года танк Ивана Колосова получил повреждения. Погиб механик Павел Рудов, был контужен сам Колосов. С наступлением темноты удалось завести мотор, и танк скрылся в лесу. Собрали с подбитых танков снаряды, приготовились к новому бою. Утром узнали, что фашисты, обогнув этот участок фронта, все же продвинулись на восток. Что делать? Посоветовался командир с заряжающим Василием Орловым и решили воевать тут, уже в тылу, до последнего снаряда, до последней капли горючего.